— Прекрасно, господа. Жду перевода. Было приятно иметь с вами дело, — скалился я. — И жду хвалебных отзывов о нашем сотрудничестве, — совсем гадко улыбнулся я. — Ну, мы поняли друг друга?
— Поняли, лорд Форфис, — вразнобой с мордами, исполненными корпоративными страданиями выдали оба корпа.
Денюжка была перечислена, грела желудок и его окрестности, так что корпов я послал. Вежливо и без мата.
Лори и ракетчики Могильщика были на Кистене. Причём правильность их выдёргивания с планеты показала практика — эти герои нахрен вырубились ещё в челноке и разносились, в дрыхнущем виде, по каютам рачьём.
Так что я отдал борткомпу команду на старт, связался с Дживсом, убедился, что уставшая Нади спит в нашей каюте. И Котя у себя дрыхнет. Посмотрел на список пленных, вздохнул и решил — не хрен перекладывать ответственность, этот вопрос надо решать самому. И то, что народ отдыхает — только плюс. И направился я в мастерскую.
Где Лори пробудила своё технократическое чудище и… нет, не чахла над трофеями. Она их перебирала, описывала и сияла глазами столь страшно, что я к ней решил не подходить — помахал ручкой и отвёл в сторонку рака донного.
Лори легонечко (чуть не обмочился) взрыкнула, но посягательство на одного рака полезному мне простила. И вернулась к разбору затрофееного.
А я затребовал у донного пару регистраторов Досов, и, пристроившись в уголке за терминалом, просмотрел пару записей. Потёр переносицу, вздохнул.
И понял, что раз уж изначально решил — надо делать.
— Рак, ты со мной, — распорядился я, и направился к тюремному блоку, под который отвели часть пространства Кистеня.
Большинство пилотов… ну посмотрим. Ждёт их и допрос, и… видно будет. Может в Криль, а может и в долговое рабство, и в бордель — смех смехом, но в данном случае накосячили и на такое.
А вот Рыбак, рассуждал я по пути. Ну хер с ним, что меня не любит, бывает. Хер с ним, что я увидев, как он рвётся к центральной отложил кирпичей. Но ложемент Аспида он перекусил напополам. ДО того, как я начал кромсать корпус Рекскенсера.
Так что рыбачий вопрос надо решать, решать самому и сейчас.
— Записывай, рак. Но запись сохранится на моём комме и в борткомпьютере Кистеня. Доступ только у меня и Дживса.
— Слушаюсь, главнокомандующий Краб.
И вошёл я в одиночку, где дрых на полу Рыбак. Впрочем, захват клешнёй зашкирку и вздёргивание его на ноги быстро дядьку пробудили.
— Привет, Рыбак, — поздоровался я.
— Краб… ну… так вышло… — жалко улыбнулся он.
— Пойдём, Рыбак, — потянул я его.
Дядька сопротивлялся не особо, тянулся, а вскоре сгорбился и пошёл сам.
— Знаешь, Рыбак, — начал я, а то уж очень гнетущей была тишина. — Я к тебе очень неплохо относился. Ты классный пилот, я хотел звать тебя в Клешню — до момента, как узнал что ты такой засранец, конечно. И не пошёл бы ты ко мне — нормально бы к тебе относился. Да даже хер с тобой, — махнул я свободной клешнёй. — Ну не понравилось тебе что-то, стал мне гадить. Бывает, отработал бы, как отработают остальные пленники. Но понимаешь, Рыбак, в чём дело, — втолкнул я дядьку в отсек-кессон. — Ложемент моего человека. Раздавленный тобой.
— Краб, я…
— Прощай, Рыбак, — произнес я, разряжая в голову пилота лазерник. — Тело утилизировать в вакууме. Запись сохранить, но, пока никуда не транслировать. Придумаю, как использовать это позже. Война-войной, но я донесу до этих пидарасов, что нельзя вот так просто взять и раздавить моего человека!
— Слушаюсь, главнокомандующий Краб.
И попёрся я на мостик. Вот вроде и… жестокий поступок, но правильно всё сделал. Тут вопрос сложный, неоднозначный. Это не разнесённый в запале Помидором ложемент — а казнь пилота, главы противостоявшего отряда. Так что вариант, где Рыбак просто «погиб во время боя при невыясненных обстоятельствах» — был бы лучшим, если бы не одно «но». Любая сволочь в обитаемом космосе должна знать, что неоправданная жестокость карается! Быстро, мощно и с проворотом!
Уже в гипере народ потихонечку отсыпался, начав праздничные попойки и прочее. А я, без деталей оповестив девчонок и Котю, присоединился к Лори. Наш механик отложила трофеи в сторонку, занявшись ремонтом текущих Досов. Ну и я ей помог, несколько ужасаясь куче трофеев. Это ж, блин, мне колдунствовать не переколдунствовать!
А спутники-регистраторы, обвес на продажу, да гребучие ангары и бункеры, которые мы набрали из уже сделанных заказов — никто не отменял!
Блин, как бы откосить-то, бешенно бегали мысли. Но я превозмог, поправил фуражку с крабом, и напомнил себе, что раз собой назвался — надо клацать клешнями до победного, а не сопли жевать и по норкам прятаться!
Вот с такими бодрыми, позитивными, сулящими беспросветное крабство мыслями я пребывал на мостике Кистеня, когда он ввалился в систему Иней.
— Привет, партнёр, — сходу связался я с Дживсом.
— Приветствую вас, сэр. Поздравляю с успешным и прибыльным завершением вашей авантюры, сэр.
— Угу, спасибо. Тут-то как дела?
— В целом…
— Пираты?
— Пираты, сэр.
— Как же меня, блин, достали эти гребучие пираты, Дживс!
— Понимаю вас, сэр.
— Может живьём сжигать? На медленном огне и транслировать? — с надеждой поинтересовался я.
— Не думаю, сэр, что это снизит количество нападений. А в остальных наших начинаниях — окажет негативный эффект, сэр.
— Да знаю я, блин, — буркнул я. — Ладно, скоро пристыкуемся, разберём трофеи и работать. Работы — тьма, даже не отдохнуть толком после контракта, — посетовал я.
Глава 30
Работы действительно выходила тьма. Вернулось крабство первых месяцев на Инее — забить не выходило, так что шестнадцать часов в сутки крабского колдунства стали для меня нормой.
А вот через неделю мне нахрен испортили настроения: девчонки полюбопытствовали, а что Краб думает делать с пленными?
Впрочем, подумав головой, я решил вопрос довольно изящно. И кислые физиономии троицы супруг грели сердце не меньше минуты, а то и две. Ведь точно, паразитки такие, наслаждались моими крабскими мучениями.
Итак, захваченные пилоты и техники, причём неважно, корпорации Эрон или наёмники сидели в наших казематах. Убивать их смертью, как более чем заслужившего этого Рыбака я не собирался. Если и найдётся там сволота, которую только прибивать — пусть раки выясняют и прибивают, а моему крабскому лордству не до того.
А главное — мои супруги, так, на минуточку, леди Дома. Руководители соответствующих направлений в деятельности Дома.
— Так вот, дорогие супруги, — с мордой мудрой и печальной вещал я. — В моих непосредственных трудах я применения пленным не нахожу. Однако, ты Лори, занимаешься производством. Ты, Нади — отрядной деятельностью Ты, Лиса — финансами Дома. Вот раки донные вам в помощь, девчонки. Допрашивайте, разбирайтесь, в чьём хозяйстве пленный пригодится. Ни в чьём — долговое рабство и продавай контракт, как наш финансовый директор, — уточнил я Лисе. — А я — спать, — заразительно зевнул я и утопал спать.
