Меня неласково швырнули в кресло и пристегнули ноги. Сняли наручники и притянули ремнем правую руку к подлокотнику. А левую сунули в стальную скобу под нависающим лезвием.
И тут голос, наконец, вернулся. Я завопила, что было мочи:
– Стряпчий Малалио! Миленький! Я согласна замуж! Скажите Бармалею!
От моего крика судья вздрогнул, проснулся и издал неприличный звук. Писарь уронил перо. Палач поморщился и изящно зажал уши руками.
– Кому сказать? – изумился стряпчий. – Какому еще Бармалею?
– Ну, книготорговцу! Господину Рэбу Бармалану! Я согласна стать его женой. Пожалуйста, не надо резать мне руку!
Стряпчий резво вскочил на ноги.
– Остановите экзекуцию! В силу поправки к Королевскому уложению номер сто двадцать один от месяца энейра пять тысяч десятого года. Господин Фонс, прошу внести в протокол! Почтенный горожанин Рэб Бармалан желает взять в жены осужденную иноземку Зою Никитину. Он ручается за нее своим добрым именем, а также вносит в казну города залог в размере пятисот эленов.
Он потряс перед лицом судьи пожелтевшим листком.
Судья взял листок и внимательно прочитал текст. Кивнул и махнул палачу.
– Господин Клюг, ваши услуги не понадобятся. Зачехляйте «железную вдову».
Палач пожал плечами и накинул на страшный станок кожаный чехол. Любовно расправил его, стянул перчатки и с удовольствием размял пальцы.
– Ну что ж, успею выпить чаю до следующего клиента, – сказал он сам себе.
Стражники ослабили путы, я выскочила из кресла и отбежала от него подальше.
– Ну-ну, не так прытко, – погрозил мне сухим пальцем судья. – Ждите, пока вас заберет ваш жених или назначенная им компаньонка. Вы будете находиться под ее надзором до дня свадьбы.
Стряпчий Малалио горячо пожал мне руку – сначала левую, потом правую.
– Я рад, что вы образумились. Господин Бармалан знал, что так и будет. Он ждет в трактире напротив. Я сейчас приведу его, и вы пообщаетесь с вашим женихом наедине.
Я не могла вымолвить ни слова в ответ. Грудь распирали болезненные вздохи, голова кружилась, а страх и не думал проходить. Отчего-то мне казалось, что я зря поддалась ему, и лучше бы мне было расстаться с рукой, чем стать женой книготорговца Бармалана.
Что там доктор бормотал о двух его прошлых женах? Выходит, быть мне третьей? Интересно, что случилось с моими предшественницами...
Меня отвели обратно в камеру и оставили одну. Я рухнула на койку и попыталась осмыслить новую ситуацию.
Что ж, я не отдала руку «железной вдове», но отдам ее книготорговцу. Стану женой человека, который годится мне в отцы, и которого я совсем не знаю. Он вызывает во мне страх и отвращение. Не верится, что он может стать ласковым и заботливым мужем.
И все-таки меня затопило облегчение. Я приняла решение. Оно избавило меня от боли и прочих малоприятных последствий.
Хорошенький поворот! Я, современная свободная девушка, должна выйти замуж за незнакомца, жить с ним, подчиняться ему? Пусть он мой спаситель, но спаситель нежеланный. И мне придется... как тут говорят... разделить с ним брачное ложе?!
Меня передернуло, когда я вспомнила тонкие губы, обезьяньи руки и липкий взгляд книготорговца.
Во многом семейные традиции Эленвейла похожи на те, что существовали в земной Европе двести-триста лет назад. Муж – глава семьи. Жена – почти что его собственность. Перспектива вырисовывается неприятная. Сложно найти в ней светлые стороны.
Ладно, дайте мне только вернуться на Землю! Я заведу блог и расскажу обо всем, что мне довелось пережить. Разоблачу сказку о волшебной стране! Еще и в суд подам на консульство.
Главное – вернуться. А вдруг этот книготорговец запрет меня в доме и не отпустит?
Отпустит, куда денется! В конце концов, консул вернется с отдыха, узнает о моих бедах и заберет меня. Это его работа! И плевать на законы. Я выхожу замуж не по своей воле, а под давлением обстоятельств. Меня подставили. Поэтому никто не имеет права удерживать меня в Эленвейле.
Так я подбадривала себя планами и почти повеселела, пока не загремел засов. Тут все веселье как испарилось. Потому что вернулся стряпчий Малалио и привел моего жениха.
Господин Рэб Бармалан вошел в камеру с кривой улыбкой, выпятив грудь вперед и заложив руку за пуговицу сюртука.
Вид книготорговец имел праздничный. Начищенные сапоги скрипят, толстая золотая часовая цепь побрякивет на животе, расчесанные бакенбарды торчат щеткой, глаза жадно блестят за отечными веками.
Я вскочила и сглотнула кислую слюну.
– Благодари господина Бармалана, дурочка! – прошипел стряпчий.
– Большое спасибо, господин Бармалан, что выручили меня, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал искренне. Ведь правда, я обязана ему рукой! А может, и жизнью. Запросто ведь могла не пережить наказания. Никто не пришел мне на помощь, кроме Бармалана. Может, у него за неприятным фасадом прячется добрая душа?
– Пустяки, девочка! Я тоже рассчитываю поиметь некоторую выгоду от этой сделки. Скоро ты окажешь мне неоценимую помощь, дорогая, в моем непростом ремесле.
Он ухмыльнулся, но не пояснил, какую такую «выгоду» он имел в виду и какого рода помощь от меня ожидает. И что такого непростого может быть в ремесле книготорговца.
– Разумеется, я в восторге от того, что сумел заполучить такую юную и хорошенькую жену. Хоть ты и недешево мне обошлась.
Стряпчий хитро моргнул и потупился. Хм, сдается, Малалио сосватал меня Бармалану не из чистого человеколюбия. Книготорговец не только заплатил за меня залог. Он еще отстегнул стряпчему – не зря вчера они упоминали задаток! Почему Бармалан так хочет на мне жениться, что даже денег не пожалел?
Ни о какой страсти не может быть и речи. Он впервые увидел меня вчера, и я была не в самой лучшей форме – грязная, измученная преступница. Если им и двигала страсть, то страсть коллекционера. Скоро его книжная лавка пополнится еще одной диковиной – экзотической иноземкой.
– Свадьба состоится сегодня вечером, – заявил Бармалан. – В магистрате я уже все уладил и нашел тебе компаньонку на эти несколько часов, как того требует обычай. Она же будет твоей посаженой матерью на церемонии. Госпожа Ирма, вдова прежнего городского казначея, почтенная горожанка. Сейчас мы отправимся ко мне, госпожа Ирма подберет тебе одежду и, как полагается, расскажет тебе об обязанностях супруги.
Он многозначительно прищурился.
– Потом мы отправимся в магистрат, и там отец Аддо, слуга Огнетворца, скрепит наш брак священными узами.
– Вы составили четкий график, – заметила я, чтобы хоть что-то сказать. Я была ошеломлена.
– Я человек дела, – внушительно отозвался Бармалан. – Идем же! Не терплю проволочек. И не выношу тюремного запаха.
