– Госпожа Зоя, – начал он вкрадчиво, но таким тоном, что внутри у меня все заледенело. – Да, я аристократ. Вирил из старинного рода. У нас есть кодекс чести: мы не угрожаем женщинам. Но порой я могу отступить от своих правил. Вы мне лжете. Вам известно куда больше, чем вы говорите.
– Я не убивала Бармалана. Как вам такое в голову пришло!
– Вы попали в отчаянное положение. И тут же стали богатой вдовой. Через три месяца получите наследство. По словам горожан, Бармалан отличался завидным здоровьем. И вдруг умер. Вы заходили в кондитерскую, купили для него мятных пастилок. Но что именно вы дали ему – пастилки или что-то другое – неизвестно. Если будете продолжать скрывать правду, я зайду к доктору и предложу провести вскрытие тела. А также поговорю с властями.
– Делайте что хотите!
– На время дознания вас вернут в тюрьму. И если будут хоть малейшие подозрения в том, что смерть Бармалана не была вызвана естественными причинами, вам не поздоровится. Потому что вы на испытательном сроке.
Мои губы задрожали, и вся храбрость растаяла без следа.
– Откровенно говоря, мне нет дела, убили ли вы Бармалана или нет. Но мне нужно обыскать его дом. Найти и забрать его записи и одну вещь... магическую. Поэтому, госпожа Зоя, давайте сотрудничать.
Я была готова сдаться. Пусть обыскивает дом! Пусть забирает волшебные книги. Ведь он за этим явился, ежу понятно!
Но тут Альмедор заявил надменно:
– Ладно, готов вам заплатить. Сколько вы хотите?
После этих слов меня охватила ледяная ярость.
Он предлагает мне продать несчастных, которых заключили в книги! Продать Эвана! Кто я буду после этого?
– Пошел вон, – повторила я. – Давай, стукач, иди в муниципалитет, в полицию! Объясни им подробно, чего тебе было нужно от Бармалана, и какие дела ты с ним вел!
– Да вы грубиянка, госпожа Зоя, – Альмедор неодобрительно покачал головой. – Не пристало девушке так разговаривать.
– Бабушку свою поучи! – бросила я ему по-русски. – Псих ненормальный.
У Альмедора прокатился желвак на щеке.
– Ньевоспитанная накхалка, – спокойно ответил Альмедор по-русски с легким акцентом.
Я разинула рот от удивления.
Альмедор выпрямился и пошел к двери.
– Я навещу вас завтра, и мы продолжим наш разговор. Надеюсь, за ночь вы все хорошенько обдумаете, – закончил он на вейле.
– Эй, постой! – отмерла я. – Ты говоришь по-русски?
Но он ушел, пока я выбиралась из-за стола. А когда выбежала в торговый зал, там было уже пусто.
Трясущимися руками я заперла дверь, ставни. Придвинула к двери стеллаж. Хотела устроить баррикаду из шкафов, но не справилась.
– Зоя, Зоя! Что случилось? Расскажи! – требовал Эван.
– Завтра, – отмахнулась я от приставучей книги.
– Мы в безопасности?
– Не знаю. Наверное. Ты слышал что-нибудь об этом Матеусе Альмедоре из Альмедор-кейра?
– Кое-что. У Альмедоров большое поместье возле Нианоры. Известный род. Богачи, аристократы. Ну и негодяи в роду имеются, не без этого. Этот Матеус, наверное, младший сын нынешнего главы рода. Зоя, держись от него подальше. Аристократы еще хуже магов. Правила для них не писаны, а гонору как у обер-полицмейстера.
– Да я-то рада держаться подальше, а вот он хочет поближе! Обещал прийти завтра.
И вдруг я хмыкнула. Мне стало смешно, и даже гнев растаял.
Этот аристократ назвал меня невоспитанной нахалкой. Меня, вежливую тихоню! Что-то новенькое.
Да уж, тюрьма меняет людей. Как и неудачный брак и прочие обстоятельства. То ли еще будет!
После дурно проведенной ночи проснулась в мерзком настроении.
Невесело начинать день, когда ждешь от него новых неприятностей. Эти два типа – маг и аристократ – в покое меня не оставят. Продукты подошли к концу. Денег нет. Торговля не идет. Небо затянули тучи. Дела как сажа бела.
Умылась, перекусила остатками вчерашней каши и начала разбирать баррикаду в торговом зале. За окном мелькнул силуэт в синей форме, с кожаной сумкой на боку, дверь распахнулась.
– Доброе утро! Госпожа Бармалан? – строго поинтересовался усатый почтальон. – Вам письмо.
Он выложил на прилавок конверт с красной печатью и чернильной надписью «Консульство Земли в Нианоре».
Письмо от консула! Наконец-то!
Едва захлопнулась дверь за почтальоном, я схватила конверт, вскрыла и вытащила сложенный пополам листок.
Как только увидела, каким коротким было сообщение, сразу поняла, что хорошие новости меня в нем вряд ли ждут.
Увы, оказалась права.
С упавшим сердцем прочитала несколько строк, написанных четким ученическим почерком:
«Уважаемая Зоя Александровна, мы получили ваше письмо, а также сообщение от муниципалитета Лиллидоры. Изучив присланные материалы, пришли к выводу, что дознавание вашего дела проводилось в соответствии с законами Эленвейла и не подлежит пересмотру. Консульство не имеет полномочий отменить вынесенный приговор. Советуем исполнять все возложенные судом требования и больше не нарушать местные законы. Напоминаем, что вы представляете Землю, поэтому постарайтесь в оставшееся время вашего пребывания в Эленвейле не позорить родной мир.
По истечении трех месяцев вы можете вернуться на Землю в дату Перехода.
С уважением
Артемий Козликов, секретарь, по поручению и под диктовку Э. К. Цейса, консула»
Вот и все. Консульство умыло руки.
Я смяла письмо, бросила в угол и заскрежетала зубами.
Ну уж нет! Цейс со своим секретарем Козликовым от меня так просто не отделаются. Буду слать им письма каждый день. По два – утром и вечером!
Вот только заработаю на марки. И на хлеб.
– Чего стоишь? Открывай лавку, начинай торговлю! – потребовал Эван.
– И тебе доброе утро, друг мой бумажный.
– Ты обещала рассказать, о чем вы толковали с Альмедором в кабинете. Ему тоже нужны волшебные книги, верно?
– Видимо, так.
Я подробно рассказала Эвану о вчерашней беседе с Альмедором. В ответ Эван задиристо посоветовал гнать аристократа с порога поганой метлой.
Но я задумалась. Собственно, Альмедор, в отличие от Тахира, не сказал прямо, что ему нужны волшебные книги. Да он вообще ничего толком не сказал! Только допрашивал и угрожал.
Глупо, конечно, но у меня теплилась надежда, что между нами возникло непонимание.
Я плохо разбираюсь в людях, но отчего-то казалось, что Матеус Альмедор не был негодяем. Он хотел напугать меня, продавить. Но вел себя слишком уж по театральному. Словно роль отыгрывал. Задирал нос, хамил, однако глаза у него были не только злые, но и печальные.
