– Не важно, куда мы пойдем, обратно или дальше, он будет всегда преследовать нас.
– Да, но там за дверью должны быть спасательные капсулы. Он даже не успеет догнать нас, да какое – не успеет, стоит нам туда попасть, его мы больше не увидим, через нее еще никто не проходил.
– Что если там нет ни капсул, ни кораблей, ни какой-либо помощи? Придется вернуться назад, где мы точно знаем, что и кого ожидать.
– Я знаю, там есть капсулы: все-таки, проведя здесь столько времени без дела, находишь занятие. Через общую систему я смог проверить состояние многих систем, таких как свет, температура. А главное – нашел список использованного оборудования, и среди него нет запущенных капсул, ни одной. Так что у нас все шансы спастись, а если повезет, то и людей встретим.
– Допустим, это правда и, попав туда, у нас будет шанс уйти. Но оставить его в живых я не могу. Вдруг кто еще, по случайности или нет, прилетит сюда – и уже эти смерти будут на нашей совести. Это еще при условии, что будет шанс улететь, вдруг капсулы заблокированы так же, как и здесь.
Этот спор можно продолжать вечно, что крайне нежелательно: я не передумаю, как и брат, так что дело времени, когда мы придем к компромиссу.
– Вот бы еще оружие найти.
– Я повторюсь: ты действительно считаешь, что получится? – более рассерженно продолжил он. – Многие пытались убить его, но лишь пытались. Я вообще не поверил бы, что он смог выжить спустя столько времени, если бы ты мне не сказал про это.
Его тревога приятна, но через слова слышна злость, обращенная в адрес бывшего друга, и я уверен, он надеется на успех не меньше моего.
– Хватит, я здесь чужой и понятия не имею, сколько всего тут происходило и как происходило. Мне, если честно, даже все равно, кто и зачем все это сделал, но Маркус, твой бывший друг, не уйдет от ответственности. Я надеялся, что ты поддержишь меня и поможешь.
С минуту он смотрел на меня – и вскоре решил все же помочь. Видимо, понял, что я здесь хоть и научился жить по правилам зверей, но все же остаюсь чужим, что дает мне преимущество.
– Помочь из запертого помещения невозможно, брат, – примиряющим тоном сказал он.
– Так и задумано. Когда он придет, ты подсветишь фонариком, тем самым отвлекая этого урода, а я успею включить лебедку.
Немного непонимающе он смотрит на меня и не двигается. Меньше всего мне хотелось уходить от брата, боясь больше его не увидеть. Но сама идея плана, который я реализую, слабо говоря, воодушевляет. Не спеша, шаг за шагом, иду к перекрестку, лишний риск не нужен. Проведя столько времени в одиночестве, невозможно игнорировать то чувство, когда рядом есть тот, кто понимает и поддерживает тебя. Так что, если честно, все равно, что будет впереди, во всяком случае, пока: ведь сейчас я вышел на ближайший перекресток, освещенный почти полностью со всех сторон. Прокрутив план действий в голове вот уже в сотый раз, собираюсь с силами и начинаю кричать во все горло, звать его по имени, придуманным кличкам – достаточно просто крика, чтобы привлечь внимание. Я кричу и чувствую, как с этим выходят вся злость и вся боль, выплескиваю все накопившееся. Разворачиваюсь по кругу, сопровождая это зовом, дабы охватить максимум территории, представляю этот момент – его появление и молниеносное стремление достать меня, что и происходит через несколько минут: похоже, он был недалеко.
Показавшись в другом конце коридора, который находится с правой стороны, он замер на пару секунд, после чего побежал на меня, держа в правой руке все тот же меч из куска железа, заставляя пол слегка вибрировать, а шум от его ботинок напоминает удары кувалдой по железу. Первые пару секунд я ощутил себя точно так же, как тогда, когда встретил его впервые. Но это прошло, и теперь, имея ту силу, чтобы бороться с ним, я побежал обратно к брату. Расстояния было достаточно, чтобы все успеть, и оставалось лишь выключить свет и спрятаться. Вбежав выключил свет: приготовься, он здесь. Резко крикнув, сразу услышал голос брата: «Докричался все же». Присев рядом с лебедкой в ожидании, услышал его приближение, мы оба услышали, как стук ботинок по полу усиливается, достигнув максимального шума: он появился. Задержав дыхание, я сдерживал себя изо всех сил, но не от страха, а от ненависти, злобы и агрессии – и в то же время не хотел, чтобы брат увидел меня в роли зверя. Сначала он сделал шаг, оказавшись слишком близко для выстрела. Но вот он, пытаясь что-либо увидеть здесь, делает еще три медленных и спокойных шага. Луч света рассекает тьму, даже слегка ослепляя меня, Маркус поворачивает голову – и одним нажатием кнопки четыре троса выстреливают в него с расстояния трех метров. Первый попадает в левое плечо, отчего он слегка пошатывается вперед, сразу ударяет второй в лопатку, чуть ли не повалив его вперед, но этот здоровяк выдерживает удар. Но стоит третьему ударить прямо в правую икру, как он падает на колени, четвертый промахивается, но этого достаточно, и после нажатия на вторую кнопку тросы притягивают его к корпусу. Все произошло моментально, он даже не понял произошедшего, как его подтягивает к самой лебедке, сдерживая безумные вопли и страшный порыв ненависти намертво. Пытаясь вырваться, он кричит и дергается изо всех сил, ровно как жертва, попавшая в ловушку, наконец осознающая свою беспомощность. Магниты держат крепко, и тело его застыло почти в положении лежа, спина держится на самом корпусе, а ноги под углом спускаются на пол, одна из них притянута тросом в натяжке.
Запись 55
Брат стоит неподвижно, удивленный и переполненный осторожностью. Я же чувствую победу, как зверь, захвативший джунгли. Остается вытащить брата и постараться покинуть станцию. Охотник, ставший добычей, просто приглушенно кричит, его зеркальная маска показывает мое отражение, и, включив свет, я не могу налюбоваться на этот вид. Стоя вот так, сверху вниз смотрю на него, на это создание, что, возможно, мучается больше моего.
– Харви! – крикнув, брат слегка испугал меня.
– У нас получилось! – повернувшись к нему восторженно, ответил я. – Все уже позади.
Меня переполняют эмоции и адреналин, а на лице брата заметны страх и подозрение.
– Я тебя уже раза три крикнул. Ты в порядке, может, лучше передохнуть?
– Нет. – Я подошел к нему. – Я чувствую себя прекрасно, даже и не думал, что так все будет, сработали отлично.
Я на взводе, а брат чем-то озадачен, словно не верит, что это произошло, но его можно понять: Маркус – его друг.
– Сейчас я тебя вытащу.
Я побежал ко второй лебедке. Нолан что-то крикнул, но я не расслышал: все, что заполняет тишину, – это крик Маркуса, который словно взбадривает меня, доказывая превосходство животного мира, – как же не ощущать эту силу. Быстро подтащив вторую лебедку, я нацелил ее на дверь.
– Харви, ты должен выслушать меня! – кричал брат, но я уже почти все приготовил и, не желая терять время, просто крикнул:
– Отойди, скоро будешь свободен!
Включив лебедку, повторил всю операцию. Сначала дверь скрипела, гнулась, но поддалась, и ее вынесло, ударив о корпус лебедки громко, но действенно. Внутри стоит Нолан, справа его спальня, в углу положен матрас с лампой, и большая часть его убежища в приборах, запчастях, ящиках с инструментами – все, что может пригодиться.
