Я оказался в большом зале, часть которого уходила вправо, с множеством дверей. Весь зал был не в самом лучшем состоянии, и, следуя карте, я пошел направо. Вокруг меня были контейнеры для перевозки – те самые, в которых хранятся монстры для исследований. Прозрачные камеры, двигающиеся с помощью магнитной системы, прикрепленной на потолке. Их много, в некоторых есть уже давно сгнившие тела, большинство разбито, и все они имеют точку отправления через широкие двери справа, куда мне и надо. Оглядываясь вокруг, я вижу еле заметный белый дым, который словно самостоятельно витает повсюду, будто он имеет свою траекторию. Тяжелые двери открылись, и я увидел впереди небольшой вагон, который уже стоит на рельсах. В помещении также много камер и несколько дверей, из которых самые большие справа и слева, они словно отражают друг друга. Я сделал всего несколько шагов вперед и увидел Эдварда у системы управления рядом с дверьми. Он также выставил на меня оружие, не промолвив ни слова.
– Все хорошо, я не виню тебя ни в чем. Я понял, все это время ты подыгрывал мне в моих галлюцинациях, и все ради выживания. Сейчас только я и ты, больше никого. И я знаю, ты боишься, знаю, что не доверяешь мне, но правда в том, что у тебя нет выхода. Я должен покинуть Вектор, и мне наплевать, чего хочешь ты. Так что лучше помоги мне сделать это, нежели помешать мне в этом деле.
– И что будет дальше, когда ты покинешь станцию? Что ты будешь делать? – его голос приобрел до этого незнакомую уверенность.
– Я не знаю. Если мне не станет лучше, то тогда, скорей всего, долго я не проживу. Но я не хочу умирать здесь. Да и какая тебе разница, ты мне не враг, и если тебе будет спокойней, то я сдам все оружие, когда мы доберемся до моего корабля.
– И теперь я должен тебе верить, что ты не снова не потеряешь контроль и не захочешь убить меня?
– Для этого не будет времени. Ведь мы почти добрались. Прямой путь без проблем и врагов. Только если владельцы Вектора не прилетят за своим – и тогда нам обоим конец, так что решай сейчас.
– Хорошо, но ты отдашь все оружие сейчас.
– Не испытывай меня, Эдвард, я даю тебе шанс улететь отсюда – так используй его.
– Ты сам сказал, что тебе нет смысла убивать меня, – так докажи это.
– Будь по-твоему, но знай, без меня ты корабль не запустишь. Голосовая блокировка не даст тебе это сделать, так что, когда захочешь пустить мне пулю в лоб, лучше подумай дважды. Я давно здесь и потерял все, что имел.
Я выложил все оружие на пол и отошел на пару шагов, ожидая, что он убьет меня, поскольку не поверит в мою ложь про корабль. Он забрал оружие, увесив им свое тело. И, опустив пистолет, несколько секунд просто смотрел на меня, пока не сказал:
– Надо уходить, вагон уже готов.
Обернувшись к мониторам, Эдвард ввел нужную команду, и двери небольшого вагона открылись со скрипом. Я уже собрался идти в него, когда заметил на одном из экранов имя, которое я знаю. Подходя к монитору, где высвечен этот набор букв, я, не замечая всего вокруг, стал ощущать, как пытаются собраться кусочки разбитой памяти, чтобы понять забытую истину, ибо ключ прямо передо мной – осталось лишь увидеть дверь.
– Прости, что лгал тебе, но у меня не было другого выхода.
Запись 103
Мне приходится признавать эти факты, которые навсегда оставят отпечаток в моем мозгу. Что будет напоминать мне, насколько я был слеп и глуп, и, вместо того чтобы придерживаться одной версии, я стал искать другие, забывая, что в конечном результате все сведется к одному финалу.
Эдвард – это имя принадлежит другому человеку, чей защитный костюм был использован другой личностью, оставляя судьбу его изначального владельца под вопросом. Все это время под маской, которая уже лежит на полу, был Тобин.
– Вижу, ты вспомнил меня, ну или признал мое существование – это, наверное, хорошо.
– Как ты это сделал? – спросил я, оставаясь в недоумении и оцепенении, понимая, как слаб и глуп.
– А ты не помнишь? Тогда, в комнате связи, после того как ты убил Марию. Ты вышел оттуда весь не в себе и через мгновение просто исчез. Ушел неизвестно куда, неизвестно зачем, оставив меня одного.
– Я не убивал ее, она покончила с собой.
– Нет, ты убил ее! – Я впервые вижу такой гнев в нем – я видел это, как и все остальное. – Ты совсем потерял связь с реальным миром и уже даже не знаешь, что правда, а что нет!
Он отошел немного назад, а я же впитываю его слова, ощущая, сбор мозаики.
– У тебя ведь есть лекарство, ты мог вылечить меня, как минимум попытаться! – чуть ли не умоляюще стал кричать я, понимая боль больше, чем когда-либо.
– Нет никакого лекарства! – сокрушаясь от моей наивности, кричит он. – Все это была ложь, одна лишь ложь! Никто так и не сумел создать, и уже не было времени дальше пытаться сделать это, ведь рано или поздно пришлось бы сообщить, что все попытки провалены, и Вектор накрыли бы куполом, преждевременно забрав все результаты и цветок, и взорвали бы его вместе со всеми.
– Так ты мне всегда лгал: ради собственной выгоды, ради долбаного спасения, а ведь я спас тебя не один раз, ты помнишь это? – стал я кричать.
– Это ты про то, как убил Миранду? – гнев и боль слились воедино. – Миранда покончила с собой почти сразу же, как мы с тобой заперли ее. Я проверил по камерам позже, уже после того, как понял, что она тебе мерещится. Ее желание убить меня и вылечить тебя и весь этот бред, что был про нее после того, как ты выпустил всех тварей, – лишь твоя очередная галлюцинация. Которой мне пришлось подыгрывать и каждую секунду быть начеку, чтобы ты и меня случайно не решил убить. Ты не представляешь, как это было тяжело. После того, как ты пропал, я все же заметил тебя и, подойдя поближе, услышал, как ты говоришь сам с собой. Представляешь, каково было мое удивление, когда именно ты выпустил меня из архивной!
Он решил перевести дыхание, а я, склеивая куски памяти, понимаю, что обратного пути для меня больше нет: ведь все его слова – правда. Каждое слово словно открывает фрагмент большой картинки.
– Зачем ты тогда сохранил мне жизнь, если я столько всего натворил, не ведая этого?
– Потому что я знал, без тебя мне не добраться сюда. Когда ты пропал я стал искать выживших людей – и нашел. Только в архиве все пошло не так, как я планировал, и мне пришлось их убить и надеть костюм, чтобы ты не узнал меня. Ты принес кучу проблем, но в то же время помог мне сделать то, чего я и хотел, хоть и не самым простым путем. Почему, ты думаешь, в остальных частях исследовательского уровня не сработала система контроля инфекций и не было блокировки отсеков, как, например, случилось, когда ты только появился здесь? Я снял всю защиту, чтобы ты мог спокойно пройти везде.
– Я был лишь марионеткой в твоих играх… – свыкаясь с безвыходностью, говорил я уже спокойнее, – и я сделал все, что ты хотел, Тобин. Так что-либо убей меня сейчас, либо дай улететь отсюда: ведь я плохой человек, но отличный убийца, и разве могу я что-либо другое, кроме как следовать безумию, которым вы меня же и наградили, как и моего брата?
