Последующее странствие прошло без разговоров с воздухом и излишних движений, воспринимаемых как часть войны при наличии иных организмов рядом. Все происходит как в заезженной пластинке. Кажется, мое место меняется в пространстве, но на самом деле это лишь маленький отсчет, которому придаешь смысл, пока не хватает сил признать бессмысленность выборов и решений, что застилают пеленой реальность, суть которой в собственной бессмысленности.
Освещения было настолько же больше, чем в других местах, насколько был меньше остаток жизни на окружающих поверхностях. Я сразу сверился с картой, если ее так можно назвать. Совсем близко рубка связи, и подача ею признаков жизни заставила меня нарушить маршрут, отойти от первоначальной цели. Однотонный повторяющийся сигнал расшатывал тишину, заставляя вспомнить, что есть нечто большее, чем зрение и осязание. Это можно было бы назвать голодом, умей я питаться звуками. Да, я слышу свой голос, что не выходит за пределы головы, но это либо искусственная защита прогрессировала и упрощает внешние факторы, чтобы избавляться от лишнего, увеличивая шансы выживания, либо меня попросту все глубже затягивает в объятия того, чем раньше были люди. Придя на звук, как юное и неопытное существо, ведомое фантазией и любопытством, я узрел большой терминал связи. Много мониторов, все выключены, кроме одного, на котором мигает входящий вызов.
«Меня зовут Портер Уитмен, я журналист. Несколько дней назад я с командой прибыл на Вектор, чтобы узнать, что на самом деле здесь случилось, и рассказать это людям. Если кто-то слышит меня, ответьте, я отправляю сообщения по всем частотам. Мне нужна ваша помощь. Есть ли здесь еще кто-нибудь в живых?»
Первое, что я почувствовал, – это презрение. То самое чувство, когда кто-то словно пытается нарушить твой авторитет, когда ты уже не самый главный. Казалось бы, я должен наплевать на это, ведь не сейчас, так чуть позже этот человек может создать проблемы. Если не именно он, то те люди, что придут по его зову, те, кто правят этим балом, поглядывая через замочную скважину на творение своих рук. Я вспомнил, Тобин говорил про это, что они придут, это их детище, их игрушка. Это меня объединяет с ними, мы не любим делиться, и все это звучит разумно, если допустить, что это все существует. Его сообщение все крутится на повторе. Стоит ли отвечать ли ему, если это может создать столько переменных, что придется убить его, дабы не отвлекал от цели? Или же, наоборот, это шанс на нечто большее, чем фундаментальное понимание исхода? Я слышу его голос снова и снова, сообщение повторяется, и я ничего не делаю – просто слушаю его и не могу принять решение.
– Хватит повторять одно и то же, никто тебе не поможет! – сказал я и, не ожидая ответа, уже сделал шаг в сторону, но этот незнакомец стал говорить:
– Я уже не верил, что здесь есть живые люди. Меня зовут Портер Уитмен, я журналист, и мне нужна ваша помощь!
– Мне плевать, тебе нечего здесь делать, улетай обратно и забудь это место, оно мертво.
– Я не покину Вектор, пока не узнаю, что здесь случилось. Вы не представляете, как долго я искал его, – в его голосе слышалось не только волнение, но определенная надежда, что несомненно является ужасной ошибкой.
– Зачем тебе это? – Именно сейчас я так отчетливо понимаю, как спокойно было одному.
– Недавно было официальное заявление, что станция просто пропала. Но это ложь. И я должен знать почему, чтобы сообщить людям правду. И, судя по тому, что станция существует в целостности, и тому кошмару, который здесь происходит, все далеко не просто так.
– Поверь, людям не нужна такая правда, никому не нужна. Если у тебя есть возможность, улетай и забудь это место, пока еще жив.
– Это какой-то бред! Почему вы не можете помочь мне, почему не потратить пару часов и не рассказать мне все, что знаете? – Он начинает злиться.
– Потому что ты здесь всего лишь журналист, который здесь же и умрет, а значит, мои слова бессмысленны, ты лишь тратишь мое время.
– Хорошо, ответьте хотя бы, как давно вы здесь?
– Дольше, чем помню.
– Значит, если вы и не знаете всего, то видели достаточно много ужасов вокруг. Представьте, что это распространится на орбитальные станции типа «ядра» или же на планеты, в поселения или целые города. Что если это используют как оружие – или все просто выйдет из-под контроля, начнется война, а армия не справится.
– Думаешь, твои слова смогут остановить это?
– Если люди будут знать, если власти будут знать, то да, это получится предотвратить, подготовиться, решить этот вопрос.
– Сколько ты здесь напомни?
– Несколько дней примерно, а что?
– У тебя есть защитный костюм?
– Да! И кислород, и фильтры. Также оружие, припасы и камера, без нее никуда. Хотите, я могу записать вас, вы расскажете свою историю, она будет доказательством того, что все это правда и что мои… мои люди погибли не зря.
– Ты слишком много болтаешь. Даже если мне и жаль твоих коллег, все равно беречь мир не моя забота.
– Вам не нужно его беречь, это сделаю я, когда сообщу всем об угрозе. Что вы теряете, я лишь прошу вас рассказать свою историю, и все.
– Улетай, парень, пока не навредил себе.
Я выключил связь и, присев на стул рядом, смиренно жду. Спокойно и безмолвно, так как знаю навязанные правила данных ситуаций, и все для того, чтобы в очередной раз убедиться в наличии дефектов моего восприятия. Прошел час, а может, и больше, а я все жду, когда проявит себя возможный создатель и даст подтверждение того, что неконтролируемая мной система работает исправно, а возможно, даже поделится целью профилактических работ моих слуховых возможностей. Надеюсь, это действительно была проверка моих способностей к восприятию, что позволяет спокойно готовиться к пополнению реализуемых ролей. Надзирателя все нет, что либо означает действительное пополнение населения на Векторе, либо является тонкой игрой, которую я мало когда понимаю, но всегда несу последствия.
Время неуловимо исчезает, я это знаю, но не чувствую, ведь вокруг все неизменно. Словно застыло в мгновение, без причин и без последствий, оставив мое существование единственной переменной, блуждающей, как изгой, на ходу импровизируя с целью существования. Нынешняя цель – это узнать причину недавнего действия, которое так грубо вмешалось в порядок вещей, что отсутствие каких-либо глобальных изменений кажется ересью и вводит в сомнение. Но сомнение это определяется не количеством новых и вполне реальных переменных, как могло показаться ранее, а совсем точным и явным осознанием, что это, возможно, лишь маленький кусочек большой игры, созданный из-за отсутствия движения чего-либо, кроме меня, по этим коридорам.
Либо время еще не пришло и я попросту трачу его зря, либо же сработало обратное от предполагаемого события и ответ на недавно появившийся вопрос был оглашен раньше, и ради повторного проявления я недостаточно оправдал свою невнимательность. Не перестаю убеждаться, что все как всегда. Я либо пытаюсь реагировать на происходящие в данный момент события, либо же осознаю, что они произошли недалеко в прошлом, а мне остается принимать последствия, представляя, что они имеют смысл и принесут некую пользу в будущем. Пора идти дальше и постараться успеть завершить задуманное, ибо надвигающееся рано или поздно дотянется своими когтями до меня и уже никогда не отпустит. Мимо меня снова сменяется однотипное окружение. Я иду все ближе к цели и все дальше от того места, события которого не выходят у меня из головы. Этот журналист где-то там, выживает и спрашивает себя снова и снова, почему человек, чей голос он слышал из динамика, не помог ему, а лишь обрек на гибель. Если, конечно, допустить, что все это правда и я не сотрясал воздух просто так, ведомый шалостями одной особы.
