– Все это его? – спросил я тихо, ощущая себя чужим.
– Ему потребовалось много времени, чтобы все собрать и осознать себя как личность. Сейчас он больше, чем ты. Его характер, его личность приобрела смысл и поэтому скоро станет основной.
– И что это за цель? – сдержанно спросил я, ощущая, как все больше начинает кипеть ненависть, чувство примитивного инстинкта выживания, словно яд, заполняет мои вены.
– Не злись, а просто слушай, и ты все поймешь. – Она указала мне на его стол. В ящике лежит КПК, на котором приклеена надпись: «Холден»
«Если кто-то это смотрит, то, пожалуйста, простите меня за то, что, как вы думаете, я сделал, ведь на самом деле это был не я. Я долго думал, как описать то, что со мной происходит и почему, но так и не нашел нужных слов. Меня зовут Холден, но это не единственное мое имя, и это причина, по которой я заранее извинился. Есть еще один человек внутри меня, и я не могу контролировать его. Он агрессивный, злой и бесстрашный. Перед моими глазами часто появляются отрывки деяния его рук. Много боли и неконтролируемой ярости. Долгое время я пытался понять, узнать и, как оказалось в итоге, вспомнить собственную жизнь. Не знаю как и есть ли схема, но вся память вернулась в итоге – и я понял всю историю и захотел лишь одного, покинуть станцию, где я пробыл слишком долго. Но как найти выход, как разобраться вообще, куда идти, если половина дверей не работает, как и компьютеры с терминалами? Некоторые я смог починить еще в то время, когда искал ту находку из космоса, которая привела к этому кошмару наяву. А потом начались провалы в памяти, и ощущение такое, словно кто-то другой есть у меня в голове и иногда захватывает тело. Так и оказалось, когда я стал замечать, как теряю сознание в одном месте и времени, а просыпаюсь в другом, причем с новыми ранами или же, наоборот, с обработанными старыми. Я нашел комнату с видеозаписями охраны и увидел, как делаю то, чего не делал.
Мне пришлось скрываться, удалять записи из архивов, пришлось вводить его в заблуждение, лишь бы он был занят задачкой, которую я сам же ему и преподнес. Он знает о моем существовании, и, чтобы он не мешал мне, я создал видимость того, что я словно ребенок, который ищет себя в этом мире. Хотя по правде поначалу так и было. Я боюсь его. Он безумен и жесток, и я знаю, почему он таким стал. Но я-то хочу жить – и боюсь, что в критический момент он может лишить жизни себя, причем из-за ненависти ко мне. Это страшно – знать, что в любую минуту я могу умереть из-за самого себя, заснуть и не проснутся, или же очутиться в ужасных обстоятельствах. Надеюсь, у меня все получилось, и эту запись вы смотрите через очень долгое время после этого момента. Может быть, я смог выбраться с Вектора и остаться самим собой.
Это то, что вы должны знать обо мне. Потому что я не хочу, чтобы меня запомнили каким-то монстром. Ведь я не такой – я просто хочу жить и не иметь ничего общего с тем, что меня окружает и тем, кто является худшим представителем человечества».
Это было мое лицо, мои грязные и длинные волосы, моя бесформенная густая борода и тонкие шрамы по всему лицу – но словно чужой голос и совсем иной взгляд. Я с трудом узнал себя в видео, где представший перед камерой человек пережил так много и так сильно адаптировался, что больше похож на животное. Вопреки внешности, в его голосе были наивность и надежда. Уже не важно, откуда он появился, ведь угрозы от него нет. Как раз наоборот: он боится меня куда больше, чем всего вокруг, словно дитя, до конца не понимающее своих возможностей. Давно я не испытывал таких эмоций – и теперь чувствую себя еще большим монстром, чем есть. Продолжая сидеть на стуле, углубляясь в размышления и держа в руках его планшет, я попросту не знаю, что делать.
Запись 113
Закончив все свои поиски, найдя все ответы, я уперся в факт существования ментального предела. Это доказывает, что во мне еще есть точечные признаки человечности, но отныне это ненужный балласт, не позволяющий использовать примитивное развитие ради выживания. Кажется, я все же готов исполнить желание многих тех, чьи страдания и смерть на моих руках. Если раньше я забывал, как убивал людей, у меня были галлюцинации и ведомый мнимой справедливостью разум часто затмевался, то теперь все иначе. Он – не просто отклонение, сумевшее взять контроль над телом, которое имеет временное ограничение в жизни, и стоит подождать, когда срок его работы истечет, как у других бестелесных соседей. Его личность умнее меня, добрее и лучше. Возможно, когда-то я был таким же, возможно, в нем сконцентрировано все хорошее, что во мне было. Но только он – это не я. Возможно, это прощальная шутка Наоми, ее лебединая песня.
В ящике стола, откуда я достал планшет, лежит папка. Я достал ее, положил на стол и открыл. Листов не меньше сотни, написаны от руки, почерк тот же, что и найденные мной ранее его записи, но это совсем другое. Часть текста либо просто перечеркнута, либо исправлена и переписана между строк. Я медленно читаю каждую строчку каждого листа и перекладываю ее рядом в новую стопку, не веря своим глазам. Почти каждое слово каждого предложения описывает события, происходящие со мной ранее. Начиная с того момента, как я прилетел на Вектор и стал искать брата. Мои чувства, мои желания, стремления и даже страхи и все, что я пережил, он описывает от своего имени, словно проявляет воспоминания, которые на самом деле ему не принадлежат. Некоторые события лишь отрывисто дают информацию – и частично неправильную, показывая, как он сам путался в тех ли иных моментах, четко пытаясь приблизиться к цели донести достоверную, по его мнению, информацию. Но чем дальше я читаю, тем больше вспоминаю то, с чего все началось, и то, каким человеком я был, – и лучше бы это осталось далеко позади. Текст написан очень кропотливо, с такими деталями и мелочами, которые я совершенно не помню и даже не замечал в тот или иной момент, начиная от собственных мыслей, заканчивая детальным пересказом диалогов.
Чем дальше я читаю, тем детальнее текст показывает, как глубоко и эмоционально он переживал каждое описанное слово. Огромный страх переливается в боль, провоцируя любопытство игнорировать самосохранение, что помогло бы избежать событий, навсегда изменивших меня настолько сильно, насколько голос в моей голове куда человечнее меня. Из раза в раз довольно долгое время в его голове проявлялись воспоминания, которые он записывал словно под диктовку, то ли преследуя желание избавиться от них, то ли ради поисков ответов на простейшие вопросы бытия. Каждый сеанс записи он помечал названием «запись 1» и так далее. На некоторых листах он задается вопросами о причинах тех или иных событий, ведь цельной картины у него нет – лишь отрывки, пусть и большие. И чем дальше я читаю, тем более выборочные события он описывает и тем больше вопросов у него появляется, и каждый из них записан в конце записи.
«Все чаще я будто попадаю в другой мир и переживаю события, которые не происходили со мной. Ведь я не помню их, да и была ли это правда – ведь, возможно, я все это придумал, чтобы скоротать время, и из-за неимения ответов я сам придумал историю, героев и события, которые привели меня в эту точку на карте. То я бегу от кого-то, то прячусь, то дерусь, то разговариваю с кем-то. Нолан, Наоми, Тобин, Миранда и еще много разных имен, достоверность которых мне неизвестна. Возможно, все это вымысел. А возможно, воспоминания прошлой жизни, которую я не помню, как и этих людей. Это не просто сон или кошмар: все настолько настоящее, что зачастую я чувствую боль, страх, гнев. Я записываю все, что вспоминаю, это помогает отпустить приступ. Надеюсь, когда-нибудь это закончится, и когда я допишу, то смогу, наконец, понять истинную причину этих видений, которые я не контролирую».
