— Если Эмергин будет нашим советником, а Корум — полководцем, мы можем на что-то надеяться, — сказал король Маннах. — Мы стали сильнее. А ведь совсем недавно нам казалось, что наш народ обречен…
— Теперь же мы празднуем победу, — выпалил неожиданно для самого себя Корум, только что осушивший полный кубок. Он поднялся со скамьи и, стараясь идти прямо, вышел из залы.
Он шел по ночным улочкам Кэр-Малода, заполненным гуляющим людом. Оставив крепость, Корум направился к морю.
Корум стоял над расселиной, отделявшей его от руин старого вадагского дома, — замка Эрорн, прозванного мабденами Замком Оуин.
Руины были озарены светом луны. О, как хотелось Коруму перелететь через расселину и найти ту дверь, что отворялась бы в его собственный мир, мир вадагов. Да, там он был одинок, но куда более горьким было его теперешнее одиночество. Здесь его не мог понять никто.
И тут он увидел лицо, что смотрело на него из-за порушенных стен замка. Красиво и насмешливо было лицо и отливало оно золотом.
Корум хрипло спросил:
— Дагдаг? Это ты?
В ответ он услышал смех, который тут же обратился музыкой арфы.
Корум вынул из ножен меч. Где-то внизу шумело море. Корум решил перепрыгнуть расселину и найти юношу с золотистой кожей. Ему хотелось понять, чего же тот хочет. Да, он мог сорваться вниз, но смерти Принц уже не боялся.
Вдруг Корум почувствовал, как ему на плечо легла мягкая, сильная рука. Он отскочил в сторону и закричал:
— Дагдаг! Оставь меня в покое!
И услышал голос Медбх:
— Дагдаг — наш друг, Корум. Дагдаг спас нашего Верховного Правителя.
Корум обернулся и увидел встревоженное лицо девушки.
— Спрячь свой меч, — сказала Медбх. — Здесь никого нет.
— Разве ты не слышала звуков арфы?
— То ветер шумел в развалинах, Корум. Ветер.
— Неужели ты не видела его лица?
— Я видела, как облака затянули луну, Корум. Оставь этот вздор — нас ждут на празднике.
Корум спрятал меч в ножны и послушно побрел за Медбх.
ЭПИЛОГ
Так заканчивается сказание о Дубе и Овене.
Отправились за море гонцы, чтобы сообщить народу радостную весть: Верховный Правитель вернулся к людям. Гонцы поплыли на запад, к королю Файахэду, что правил страною Туха-на-Мананнан (названную в честь отца Ильбрика); поплыли на север, в страну Туха-на-Тир-нам-Бео. Отправились они к Туха-на-Ану и к Туха-на-Гвидднью Гаранхир, стране короля Даффина. И где бы ни встречали они мабденов, говорили о том, что пришел в Кэр-Малод Верховный Правитель, что собирается Эмергин начать войну с Фой Мьёр и что созывается великий совет всех народов и племен.
Вновь в кузнях ковались топоры и мечи, кинжалы и стрелы, и учил людей этому ремеслу величайший из кузнецов карлик Гоффанон.
Надежда вернулась в сердца мабденов, с нетерпением ждали они битвы, на которую должны были повести их Великий Друид Эмергин и Корум Серебряная Рука.
Рассказывал Ильбрик людям старинные сказания, слышанные им еще от отца, величайшего сидхи Мананнана. Рассказывал он им о девяти великих битвах с Фон Мьёр, о доблести и отваге. И пробуждались люди от немощи и исполнялись мужества.
Лишь Корум был угрюм и бледен. Казалось, он прислушивается к некоему голосу, но никак не может расслышать слов.
Встречая его, люди качали головами, поражаясь великой жертве, принесенной мабденам вадагским Принцем по имени Корум Серебряная Рука.
ТОМ ТРЕТИЙ
МЕЧ И ЖЕРЕБЕЦ / The Sword and the Stallion [= Меч и конь]
Джудит
Близится час последней битвы людей с ужасными Фой-Мьёр, порождениями холода и ночи; и принц Корум вынужден отправиться в опасное путешествие к далёкому острову, чтобы найти там помощь в борьбе с врагом… Но, вернувшись, он обнаруживает, что не всё так хорошо в лагере людей, как казалось сперва… А последний бой уже близок…
КНИГА ПЕРВАЯ, в которой мабдены собирают войско и вырабатывают стратегию войны с Фой Мьёр. Сидхи раздает советы и, как это обычно и бывает, заводит обсуждение в тупик…
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВРЕМЯ ДЕЙСТВОВАТЬ
Они собирались в Кэр-Малоде. Со всех земель запада съезжались сюда статные воины на своих могучих боевых конях. Поле перед Кэр-Малодом запестрело яркими шатрами и боевыми знаменами, засверкало золотом браслетов и серебром пряжек, полированной сталью шлемов и драгоценными камнями кубков. Здесь собрался цвет мабденского племени — люди Запада, Дети Солнца, чьи братья с Востока давно полегли на полях сражений, не сумев устоять против всесильных Фой Мьёр.
В самом центре лагеря стоял гигантский шатер. Был он сшит из небесно-голубого шелка, и вход в него не украшали боевые знамена. Это был шатер Ильбрика, сына Мананнан-мак-Лира, величайшего из героев-сидхи, на века прославившего свое имя в битвах с Фой Мьёр. У шатра стоял огромный вороной конь под стать великану; он обладал и умом, и силой, поскольку был не обычным конем, а конем Сидхи. Не нашлось Ильбрику места в самом Кэр-Малоде — уж слишком огромен был воин — вот и пришлось великану разбивать свой шатер в поле.
Стояли за полем зеленые леса и пологие холмы, расцвеченные цветами, ярко горевшими в ласковом свете солнца. К западу же от лагеря шумело и пенилось море, над которым парили белые чайки. Великое множество кораблей бросили якорь у берега. Приплыли они с западного острова, где жили народы Мананнана и Ану, из страны Гвидднью Гаранхир и из земель Тир-нам-Бео. Были здесь корабли боевые и торговые, морские корабли и речные. Ни один корабль не был забыт, ни одна лодка не была оставлена. Мабдены собирались на великий сход.
Корум стоял на крепостной стене, здесь же был и карлик. Гаффанон был куда выше Корума, карликом же он казался разве что сидхи. Он был без шлема, длинные спутанные пряди черных волос разметались по плечам. Карлик был одет в простую синюю куртку, ворот и обшлага которой были расшиты красною нитью; на поясе куртку стягивал широкий кожаный ремень. В своей покрытой многочисленными шрамами ручище сидхи держал рог, наполненный медом, другая рука покоилась на рукояти огромного боевого топора, одного из последних Орудий Света, орудий, выкованных сидхи специально для борьбы с Фой Мьёр. Гоффанон смотрел на поле, на котором раскинулись мабденские шатры.
— Они все идут и идут, — проговорил он. — Да и воины хороши — один лучше другого.
— К той войне, которую мы замышляем, они не приучены, — отозвался Корум.
Принц смотрел на колонну, ехавшую через поле у крепостных ворот. Эти мабдены прибыли с севера. Войны были высоки и широкоплечи. Им было жарко, но они не снимали своих ярких мантий. Шлемы многих воинов украшали рога и крылья. Эти рыжеволосые рыцари были солдатами Тир-нам-Бео, не признававшими никакого оружия кроме палаша и кинжала. Татуировка на лицах, призванная устрашать врага, усиливала и без того грозный их вид.
