Наступившая тишина была для всех еще большим ужасом, нежели предшествовавшие страшные события. В первые секунды все боялись даже шевелиться, даже дышать. Но продлилось это недолго, ибо был один человек, внутри которого уже кипит ядро ярости и непонимания.
– Что ты сделал?! – Света развернула его от мониторов, глядя своим бешеным взглядом в его мрачные, сосредоточенные в своих гнетущих мыслях глаза.
– Я спас приоритет! – на удивление твердо и громко произнес Наваро, хотя по всему его виду каждому было ясно, с каким внутренним конфликтом ему приходится сейчас жить. – Ты сказала, что это существо не убить простым оружием.
– Я не пробовала его взорвать!
– А если бы он пережил? – с каждым словом Наваро укреплялся в правоте своего решения. – Тогда Хью и Клим точно погибли бы в схватке с ним. Только пытаясь с ним сражаться, отступая назад, они неосознанно привели бы эту огромную тварь к новорожденным. Другого пути для них не было, лишь назад, а там рукой подать.
Наваро поглядывал на каждого, видя, как глаза людей меняются с каждым его словом. Но единственным человеком, не удостоившимся его внимания, все так же оставалась Октавия, не проронившая ни слова, будто бы ее и не было тут вовсе.
– Дай мы им уйти до того момента, как он вылез, – в случае выживания при взрыве тварь стала бы искать изначальный источник звуков, желая не только утолить голод, но и выпустить весь гнев от нападения на нее, разрушая все вокруг! Заперев двери, был шанс, что тварь их съест и успокоится, может быть, вернется к своим делам, я не знаю… Пусть это выглядело как подношение, но так у монстра не было бы причин искать еду, как и провокатора своего беспокойства! Все было обречено в тот момент, как они столкнулись с малыми монстрами, на шум борьбы с которыми и пришел этот ублюдок! Мне жаль Клима, жаль и Хью, они были хорошими солдатами и хорошими друзьями, но мы спасли новорожденных – это самое главное! Такова их работа, тебе ли это не знать!
Тишину на Улье, как и тишину на Векторе, медленно и почти спонтанно наполнил неизвестный всем набор странных звуков. Все еще раскаленные конфликтом, Наваро со Светой первыми обратили внимание на мониторы: камера Клима и Хью отключена, показатели с костюмов подтверждают их смерть. Монстр мертв, его мерзкие ошметки валяются даже в коридоре, куда взрывом вынесло и непослушные створки дверей, ранее желавшие сдавить объятиями Клима. Все было в крови, настоящий бардак, половина ранее работавших ламп разломана, все стены изуродованы. А сам взрыв ожидаемо пробудил других, ранее спавших существ со всех сторон станции. Сначала начались выстрелы турели по существам, прибежавшим с любопытством на шум: некоторые из вентиляции, другие из прохода с телами детей, третьи – маленькие – вылезли из самих стеблей в самом начале пути, четвертые же пытались проломиться через запертую ранее дверь. Больше пяти разных видов за какое-то немыслимо короткое время захватили всю территорию, рыская и желая удовлетворить любопытство напополам с голодом. Не прошло и пяти минут, как жители Вектора смогли пробраться через потолок и появившиеся от взрыва щели в стенах к новорожденным. В первый и последний раз Новые люди познавали страх и боль. Познавали смерть ближнего своего. Познавали то, что сейчас чувствовали почти все, – отчаяние…
14
Поначалу подобрать правильные слова казалось невозможным – да что уж там, даже мысли в головах казались им чуть ли не чужими, отчего сформировать какое-либо конкретное мнение, достойное высказывания, никто толком не мог. Подпитываемые неоднозначными и слишком уж разгоряченными эмоциями, даже те сотрудники Улья, в чьих привычках было не держать в себе слишком много, предрасположенные к взрывному выплеску недовольства, не позволяли себе такой роскоши. Но все это не касалось лишь одного человека – того самого, чей взор негласно наблюдал со стороны за решениями и следовавшими итогами, выжидая окончания самодеятельности, где быстрый старт ожидаемо привел к не менее быстрому выгоранию. Наконец самый расчетливый ум дождался своего часа: ей оставалось лишь поставить точку, запустив внутрь коллектива необходимую мысль – ту самую, простую и уже известную всем, но пока еще не произнесенную. А значит, окончательно не разыгранную в игре, которую Октавия вела вполне пассивно, отчего и успешно.
– Они погибли зря, – неожиданно опередив Октавию, произнесла Света, не находя себе места и совершенно не скрывая претензии к Наваро, чей вид сейчас кричал о внутренней борьбе. Все оставили Троицу у системы слежения, перейдя в центральную часть, расположившись вокруг стола.
– Такова их работа, – ответил не сразу Наваро сухим, будто бы заученным текстом.
– Умирать просто так?! Еще, сука, меня предлагал туда отправить! – Света не хотела конфликтовать именно с ним, ее мучило, что все это похоже на то, с чем ей самой пришлось столкнуться там. Сейчас же она находилась по другую сторону, из-за чего и чувствовала предательство перед собой, перед теми, кого она оставила на Векторе. Чувство вины усугублялось еще и ее оплошностью – она забыла об огромном монстре, что также удосужился отметить и Курт:
– Может быть, стоило дать больше разведданных, а не в недотрогу играть? Как можно было умолчать о здоровой мразине, убившей Клима и Хью?!
– Я не собираюсь ни перед кем оправдываться!
– Вот это и заставляет задуматься о твоей лояльности! Может, ты мстишь так? Или специально хочешь устроить диверсию?
– Лучше замолчи! Ты мне не указ, ты мне никто. Будь аккуратен с выражениями!
– Что мы будем делать дальше? – громко и кратко вырвалось из Мойры, взявшей роль здравого рассудка. Света отошла от Курта, оставив его с недовольным лицом. – Там могут быть еще такие Новые люди?
– У меня спрашиваешь, да?
– Я просто спрашиваю, Светлана.
Света не любила такое обращение, когда дело касалось рабочих моментов: такая формулировка вполне понятна, но сейчас это напомнило ей ее мать, чье внимание, выраженное таким выбором слов, редко было сопряжено с заботой или любовью.
– Да это не так важно! – вдруг крикнул от злости Курт. – Что толку, если Вектор как осиное гнездо, чуть что – недовольные хозяева устроят еще те разборки! Сейчас нам повезло – они были близко, изолированы, здоровы! А все равно обосрались по полной. Что делаем дальше? Что будет, если мы найдем таких же в центре Вектора, куда еще идти и идти? – вопрос этот был адресован уже Наваро, стоявшему с противоположной стороны от Мойры, за спиной которой работала Троица.
– Это не твое дело, – словно голос самой смерти пронесся по округе, не дав Наваро даже открыть рта для ответа.
Октавия сделала шаг вперед, ближе к центру, держа руки сложенными за спиной, с идеальной осанкой и железным контролем, она приковала Курта своим гипнотическим взглядом. Момент был выбран идеально, думала она, вкушая плоды своих пассивных трудов, полной уверенностью забивая гвозди в крышку гроба неудачных инициатив и подрыва субординации.
– Ваша работа – изучать, не доставлять. Когда дадут образцы, вы будете их исследовать. Когда спросят ваше мнение, вы его выскажете.
