Мысль, которую он боится до смерти, а наличие которой пугает не хуже смерти, стала постукивать откуда-то из глубины его разума, причем такая простая и честная, более чем допустимая в их условиях… но, к счастью, он ненавидит ее, ненавидит даже себя за то, что позволяет себе обратить на эту безумную идею внимание… НЕТ, говорит он про себя… только вот кому? Но тут он просто берет и идет к Мойре, словно убегая от навязчивой идеи, реализовать которую не стоит труда. Как и перед началом пути, он вспоминает Третьего, всю ту сцену – только акцентирует внимание на его последних словах: «Я хороший человек, хороший!»
– Вроде бы все спокойно, идем дальше. Следуйте за мной.
Он хотел поскорее оставить за спиной этот кусок их пути – но случилось то, чего не ожидал никто. Новые не просто заинтересовались, а именно фанатично увлеклись увиденными впервые изображениями. Не издавая и звука, они заметили сначала одно полотно, точнее то, во что оно превратилось, потом другое, третье – и уже даже сами не понимали, насколько они ушли от шеренги. Первой спохватилась Анна, но, увидев их реакцию, Мойра решила немного понаблюдать. Поддержку от Курта в этом вопросе она не получила.
– Мы на открытой местности. Это опасно само по себе.
– Я понимаю, но, похоже, они впервые видят нечто подобное. Сам посмотри, увлечены не меньше детей, которые, между прочим, все еще у них на руках. Да и они ведь не рядом с остатками тел, там просто пол.
В тот момент мама заметила висевшую картину – пожалуй, единственную полностью сохранившуюся в изначальном виде, и пока ручки дочери тянулись ее потрогать, папа подошел к ним, держа также сына на руках, в чьих пальчиках был уже кусок старой бумаги. На одной стороне висевшего полотна были пляж и густые волны, выполненные цветными карандашами в максимальной приближенности к реальному явлению, а с другой – лишь густой черно-зеленый хвойный лес, также карандашом. Они смотрели одну сторону, перебегали на другую, лишь слегка касаясь пальцами, будто бы не веря в его материальность. Мойра подсвечивала их наплечным фонариком.
– Может, просто заберем ее с собой? – Анна хотела поскорее уйти.
– Вообще, отличная идея.
Он уже собрался подойти к ним и стоявшей рядом Мойре, как не заметил под ногой один из тех самых «островков». Тот был небольшой, выпирал сантиметров на десять, легко было представить, что там был воздух. Хруст услышали все, даже Новые отвлеклись на это, сразу прижимая детей ближе к себе. Довольно быстро им стало понятно, насколько легко ошибиться в любых выводах на Векторе, особенно если недооценивать хозяина. Под всеми этими картинами и месивом спало существо, основная часть которого была самым большом «островком», чуть правее от центра зала. Остальные возвышения прятали некие сигнальные вздутия, попав на которые жертва дает о себе знать хозяину этого места. Неизвестно откуда конкретно исходил страшный вопль проснувшегося существа, понять форму которого было невозможно из-за слоя других тел и картин. Разразился во все стороны тонкий крикливый вопль, как раз в тот момент, когда весь пол вокруг них стал двигаться.
Курт не знал, что Новые убежали в первобытном страхе, а Мойра последовала за ними, не желая их терять. Как и не знал, что Анна кричит ему, моля о помощи. Все вокруг для него словно исчезло, оставив лишь луч наплечного фонаря и объект, на который тот указывал, словно пальцем. Оружие уже выпало из его рук на пол, подсвечивая лишь разноцветный двигающийся пол. Монстр просыпался, кричал, его неровные и страшные конечности чем-то напоминали ножки пауков – только этот был будто бы собран из множества существ. Курт же не думал ни о чем: парализованный, он всецело уверовал в то, что подобная схватка будет не просто с существом, коих здесь тысячи, – это будет битва с самим Вектором. Теперь он понимает, что поступил правильно, – не бросил всех и не убежал к лифту, спасая лишь себя, как кричало нечто неизвестное у него в голове, когда он осматривал эту зону.
40
Звездолет под управлением Ханны и с второстепенным пилотом в лице Наваро прицепил найденный технический блок Атии и Горди на магнитную лебедку, после чего вернул его к Улью, плавно погрузив к его изначальному месту. Автономная система стыковки сработала как на Улье, так и на их блоке. После этого они сами состыковались вновь со стороны Центра управления.
– Делать будем так. – Наваро стоял спиной к шлюзу, остальные были перед ним. – Света и Кросс, идете к ремонтному блоку, если надо помочь – помогаете, если там что-то не в порядке, то лучше не суйтесь, мы и так очень рискуем. Я же проверю из Центра, как там система зачистки Сферы. Если все в порядке, то идем на помощь нашим. Пора принимать радикальные решения и брать все в свои руки.
Наваро был строг и уверен куда более, чем ожидали от него услышать все, кроме Светы. Та понимала, даже видела своими глазами, как громко он думает о Мойре, приславшей ему недавно сообщение, ответить на которое у него не получилось. Да и она была согласна – надо брать ситуацию в свои руки и либо восстановить работоспособность Улья, либо собрать всех выживших и покинуть это место.
– Ханна, – он обратился к ней отдельно, – будь наготове, охраняй груз и гляди в оба.
– Почему у меня чувство, что мы не всем доверяем на Улье? – многозначительно поинтересовался Кросс, что даже понравилось Ханне, узнала своего друга.
– Добро пожаловать в клуб, – грубовато произнесла Света, накинув шлем себе на голову. Кросс посмотрел на Ханну, та лишь кратко дернула плечами, чуть склонив голову в сторону, показывая свою поддержку как в его сторону, так и в сторону слов Светы. Далее никто ничего не говорил, все, кому надо было, приготовились к посещению Улья. Ханна же проследила за работоспособностью шлюза, после чего вернулась к мостику, сразу же удовлетворительно проверив показатели криокамеры Тобина.
Улей предстал перед прибывшими в уже более цивилизованном виде, хотя всего лишь включился привычный теплый свет. Но как минимум Свете и Наваро казалось, словно место это – совсем уже не то, где они были в последний раз. Первым показателем их странного, пусть и малозначительного ощущения оказался Станислав, вышедший из Центра управления без защитного костюма или даже маски, хотя те более чем имелись в обиходе. Все в нем кричало о его усталости и бессоннице за последние сутки, а то и двое. Он был еще сутулее обычного, волосы растрепаны, одежда, как и медицинская немного удлиненная куртка с черной окантовкой, явно не менялась давно, лицо выражало тонкую смесь непоколебимости и задумчивости.
– И вам всем привет, – крайне спокойно, чуть запрокинув назад голову, осматривал он каждого. – Раненые есть?
– Где ты был все это время? – Света вышла чуть вперед, поглядывая за его спину.
– В своем блоке, – спокойно ответил он. – Когда Октавия ввела изоляцию, я просто продолжил работу до момента окончания. Курт же привел пару гостей с Вектора, я ему кое в чем помогал, да и вместе много делали, так что у меня было чем заняться.
– Значит, Улей чист, раз ты не защищен, а все включено? – Наваро не терпелось уже приступить к делу.
