– Как так случилось, – продолжила Света, не обратив внимание на гнев Октавии, – что у нас не было связи с Вектором, когда там была группа во главе с Куртом? А потом, когда стало нужно, вдруг и доступ к камерам появился, что вскрыло всю страшную ложь того же Курта. Но с внешним миром мы почему-то не могли связаться до последнего, хотя теперь можем… или нет – какая ныне монета выпала, Октавия? Что за игру ты ведешь?
– Такой дешевой манипуляции я даже от тебя не ожидала. Ты разочаровала меня, Светлана. Был взрыв на Векторе, потом прорыв в лаборатории. Если ты не воспринимаешь это как аргумент, то значит, твое состояние не дает возможности выполнять свои обязанности и ты должна немедленно…
– У меня из головы не выходят слова Курта, которые даже Наваро не пропустил мимо ушей. Знаешь какие? Он сказал, что Третий имел связь с миром, что-то даже передавал. Может быть, это выдумка, как и остальное, – но почему именно на этом делался акцент? Твой человек, что прямо сейчас рядом с тобой и отвечает за всю связь и контроль систем, все это время просто сидел там и делал что? Гениальная Троица не смогла справиться именно тогда, когда мы с Наваро ушли по твоей команде. И если это бред, то вот лучший вопрос: как Хью выбрался из камеры? Октавия, ты реально такая, блядь, слепая – или это все часть твоей очередной игры?
Света посмотрела на сидевшего на полу Стаса, чьи руки так и были за спиной. Он впервые поднял голову и посмотрел на Свету в удивлении, задумавшись не на шутку над этим вопросом.
– Прежде чем гнать на меня, посмотри по сторонам. Если только ты сама не замешана в том, чтобы саботировать всю нашу работу. Ты отправила меня и Наваро как раз тогда, когда все и произошло, словно знала, что грядет, и решила услать нас подальше, так, для подстраховки. – Света дала усвоиться этим словам, вновь продолжив вскоре: – Я думаю, нам всем пора бросить это ебаное место и вернуться в реальный мир, пока еще что-то не произошло и мы не повторили судьбу остальных.
Октавия слышала слабый смех Тобина, видела сомнения в глазах Ханны и чувствовала, как все выходит из-под контроля. Света непоколебима, ей больше верят, она лучший оратор, ее гнев заражает остальных.
– Лучше бы вы меня не размораживали. А то я словно и не спал вовсе. Прошло столько лет, а все те же распри… Всегда есть слабое и сильное звено, все всегда зависит от того, кто начнет первым. А вы еще из-за меня переживаете, то ли боясь, то ли, наоборот, не веря в мою ценность. Посмотрите вокруг – вы сами себе злейшие враги. Я уже сам хочу с ней пойти, подальше от всего этого.
Не успели Ханна и Октавия среагировать, как Кросс заговорил.
– Я думаю, мы все сказали. Здесь опасно, и это неизменно. Если вы хотите и дальше рисковать – это ваш выбор. Я больше никого не хочу терять и думаю, Ханна, ты тоже. Нет ни одной причины оставаться здесь.
– Я не доверяю вам. Отдавать Тобина в ваши руки – нерационально. Вы уже доказали, что руководствуетесь лишь своими мотивами, не общими. Я тут руковожу, и пока не будет приказа, так оно и останется! Ни перед кем отчитываться я не обязана. Если вы не способны делать свою работу, то вас ждет…
Неожиданно Света просто вошла в центральный коридор. Октавия сразу же приказала заблокировать шлюз, но Первый не успел. Встав напротив двери в Центр управления, Света заговорила строго, настолько, что даже Кросс, догнав ее вскоре, ненадолго задумался, не перегибают ли они палку:
– Заявляю официально и во всеуслышанье: ты больше тут не командуешь! Улей – это место преступления. Если вы не отдадите Тобина, то мне придется забрать его силой. К Первому есть вопросы, и они будут заданы после помещения его под арест! Ханна, у меня нет к тебе претензий, но если будешь мешать, то придется отнестись к тебе как к соучастнице. Нынешнее руководство неспособно дальше исполнять свои обязанности, а значит, его надо сместить, заменив на более компетентных специалистов, во благо человеческих жизней! Я предупреждаю: мы забираем его и увозим отсюда, а ты, Октавия, и дальше верь во что хочешь. Даю десять минут на размышления, потом я взорву этот шлюз.
Света была непоколебима, жестока и строга, даже сама себя не узнавала в некоторые моменты. Она демонстративно выставила взрывчатку напоказ перед камерой видеонаблюдения.
– Кросс! – Ханна была в гневе, но страх просачивался через слова. – Неужели ты допустишь это? Я могу пострадать при взрыве, мы все можем пострадать! Это уже перебор, слышишь, мы так только хуже друг другу сделаем!
– Я не хочу ссориться, но иного выхода нет! Подумай, разве я не прав? Ты же знаешь, как я педантичен в этих вопросах, – неужели я заставил сомневаться в авторитете моего мнения? Уж не мне ли выбирать между жизнями – вспомни, что я тебе рассказывал, и поймешь, почему…
– Это разные ситуации, Кросс! С каких пор мы поступаем такими методами, это же натуральное…
Но не успела она закончить, как по коридору разразился пугающий грохот. Света и Кросс переглянулись, сразу же обратив все свое внимание вдаль, разглядывая весь длинный и широкий проход, прямо сквозь весь Улей. Тишина в эфире давала понять: все они удивлены неизвестному шуму. Неожиданно освещение стало мигать, по кораблю пронесся голос компьютера: «Система биологической защиты отключена». Света и Кросс взяли оружие наизготовку, целясь куда-то вперед.
– Ханна!
– Мы не знаем, что происходит.
Инстинкты Светы уже кричали о готовности к столкновению с чем-то ужасным, уж очень сильно все это ассоциировалось с Вектором. Не желая оставаться на месте и ждать, она стала идти вперед, прямо навстречу неизвестному противнику.
– Этого не может быть… – проговорил в шоке Первый за пару секунд до того, как с грохотом в мучениях отворились створки шлюза в лабораторный блок.
62
Здравствуй, Кристина. Очень странно было мне проснуться сейчас после месяца сна и прочесть сначала твое письмо от девочек, с их фото и пожеланиями. Я даже расплакался, это был лучший момент за всю мою работу Одиночкой. А потом я читаю еще письмо, которое ты отправила спустя две недели после первого… жаль твою маму, ее смерть – это ужасно. Я бы хотел быть рядом, поддержать тебя – но, да, ты права, я не могу бросить вот так работу. Но я бы хотел поддерживать тебя сейчас, как и девочек, они любили свою бабушку. Мне трудно представить, что ты чувствуешь: в моей маленькой семье матери было плевать на меня и всех, она сама росла почти без родителей, а меня нагуляла с кем-то, так что… В общем, я поэтому не буду использовать клише – просто скажу, что, какой бы у твоей мамы ни был ворчливый, в наш с тобой особенно адрес, характер, я точно знаю, что она любила тебя, уж противоположное мне слишком хорошо известно. Надеюсь, твои подруги рядом, помогают, а то не хочется видеть, как ты там одна. И если на работе не дают выходные, оплачиваемые, то напиши в мою контору: там есть типа юристы крутые, бесплатные, на всякий случай, видимо, были прецеденты и практика неудачная, – вот они и оберегают своих служак от всех и вся, ну и они помогут тебе. Я напишу им, все разъясню, они же сами говорили, что если что, то можно получить консультацию, а уж защищать свои инвестиции – это у таких компаний в приоритете. Я не шучу, бери выходные и звони в контору мою, там, может, и с похоронами помогут! Хотя, может, ты кремацию выберешь, она вроде не оставляла предписаний. У меня, если что, все хорошо, начал пить таблетки новые, общаться с другими пилотами, прикинь. У нас тут общий чат организовали, со своими правилами, да, но для, так сказать, общей моральной и эмоциональной поддержки. Травим байки, докладываем о работе, делимся тем и другим – короче, получаем поддержку от таких же, как и мы. На самом деле дико удобно и круто, отдельное уважение руководству за такое, лучше любых психологов. Хотел бы рассказать пару баек для поднятия настроения – но нельзя, все в пределах чата, причем, прикинь, мне даже после возвращения придется все держать в тайне, типа договор о неразглашении коммерческих тайн подписал даже, а то выперли бы нахер. Все серьезно.
