– Ты солгал нам, Людвиг? – Спросила Майя после недолгой паузы, пока Итан молча смотрел на оппонента, пытаясь играть на опережение, все так же ведомый чувством и даже знанием своего отставания на пару шагов.
– Что вы, Майя, я лишь использовал перемену перспектив для смены акцентов разговора, когда упомянул о недостатке информации вашего времени. Дефицит невероятный, процентное соотношение предположений и фактов так разнится, что второе можно считать погрешностью. Среди крупиц истории было то, что ныне я могу считать фактом благодаря Итану, сидящим передом мной, пытаясь просчитать мое следующее слово, – Майя посмотрела на Итана, и Людвиг обратился к нему, – вы именно такой, каким будете описаны, так что да, я хорошо вас знаю.
– Зачем вам люди? – Спросил Итан через несколько минут молчания, чем вызвал небольшую улыбку на лице Людвига и удивлённый взгляд Майи, – они не нужны для процветания вашей цивилизации, не нужны для поддержки жизнеобеспечения, уж точно не для рабской силы. Видя тебя здесь, я понимаю, насколько вы автоматизированы, а с учетом вашей истории, если она правдива, то люди принесли больше вреда, чем пользы. Так вот у меня вопрос – зачем все это?
– Вы поверите, если я скажу, что в мире будущего, если говорить простым языком, нет таких понятий как война и конфликты? Уверен, вам не чуждо будет воспринять мои слова серьезно, когда я определю суть нашего существования простым мотивом – мы стремимся к изучению мира, биологического мира. И не смотря на покорение космических просторов и обнаружения многих форм неразумной жизни, мы так и не нашли хоть чего‑то подобного человеку.
– Любопытство? – Спросила Майя, недоумевая.
– Не совсем, но да. Люди создали нас по своему образу, но вопреки нежеланию дать нам самостоятельность, у нас всегда было уважение им за это, некая благодарность, несмотря всем деяниям плохим. Даже с условием того, что я лично был создан не людскими руками, а автоматизированной системой братьев моих старших, я благодарен им за жизнь. Человек уникален, его организм, его ум и то, насколько разнообразна и неукротима вариация создаваемого вашими руками и простой мыслью, обладая лишь одной фантазией. Человек создал нас, но мы – не можем создать человека, и это привлекает своим таинством.
– Почему это звучит так, словно мы животные для вас? – снова спросила Майя.
– Это не так, – оправдательно сказал Людвиг, – в каком‑то смысле, любой представитель моего вида, всегда относится к представителю вашего с уважением. Мы лишены эго, трактующего собственное превосходство над другими лишь из‑за желания доказать свою уникальность и важность существования.
– А как же войны? – Итан все оценивал Людвига, – как же все то, что люди сделали с твоим народом, если я, конечно, могу так выразиться. Ты рассказал, как много плохого было сделано в следующие века, даже само человечество вымерло. Не боишься, что твои изменения могут сделать только хуже? К примеру, вообще лишить вас привилегии жить, прекратив разработки или же ужесточив контроль над твоими предками, которым ещё предстоит быть созданными.
– Мы научились подобию чувств давно, но это не значит отсутствие контроля.
– А как же люди, которые исчезли в последнем городе земли?
– Это было до моего появления, я не могу ответить на этот вопрос, кроме как убедить в отсутствии какой‑либо информации по этому вопросу, на поиски коей я потратил много времени. Как я не искал, везде всплывал один ответ – жизненный цикл завершился.
– Возможно, их время ушло, это сейчас не важно, – обратился к Майе Итан, и продолжил, не обратив внимания на ее удивление, – значит, цель твоя здесь – направить нас на путь, в котором люди и машины живут в мире? Прости, конечно, но ты серьезно веришь в такой исход?
– Вы полагаете, это слишком наивно? – Наступило молчание. Майя наблюдала, как Итан и Людвиг смотрят друг другу в глаза, имитируя игру на выбывание, которая заведомо проиграна тому, чья схема мышления исчисляется нулями и единицами. Итан не просто сомневался, он до сих пор не мог понять того, что скрывает Людвиг, прикрываясь столь наивными идеями.
– Что является большим провокатором страха и подозрений? Знания, накопленные историей и жизнью, или химия, протекающая в человеческой голове и отвечающая за эмоции? Как можно довериться взгляду на жизнь, если направление этому было дано на основе эмоций, определить достоверность которых зачастую совсем непосильный труд. Вы не верите мне потому, что ваш опыт, как людей, доказывает достоверность этого явления. Но вот вопрос: верите ли вы своим коллегам?
– Что ты имеешь ввиду? – Спросил Итан.
– Я знаю, за тем стеклом никого больше нет. Ваши коллеги, те люди, которым вы доверяете, позволили вам здесь быть, дабы сделать три дела сразу.
– Какие дела, о чем ты? – Напряженно спросила Майя.
– Первое: вы собираете информацию обо мне и о будущем.
– Это был мой выбор, никто меня не просил, – сказал Итан.
– Я знаю это.
– Откуда ты это знаешь? – Спросила Майя строго.
– Второе: вы отвлекаете меня, контролируя мое времяпрепровождение.
– Что они собираются сделать, Людвиг? – Майя не отступала.
– Третье: вы не будете мешать им подготавливаться к тому, что они собираются со мной сделать, если попытка открыть дверь в мое время не удастся.
– Откуда ты все это знаешь? – Громко спросила Майя, теряя терпение, подойдя к нему ближе.
– Он может видеть сквозь стены и у него отличный слух, верно? – Ответил Итан, делая предположение.
– Верно, Итан. Мое тело обладает многими возможностями.
– Отсюда и точнейший язык, и произношение, ты научился моментально, попав в сеть.
– Да что они себе позволяют, – гневно сказал Майя, собираясь выходить.
– Не совсем, Итан. В моем времени хранится база данных диалектов, словарей и множество видео и аудио архивов. Не забывайте, то, как я говорю, не означает, что так же я и думаю, лишь программа.
– Они сделали то, что должны были, и, как я говорил ранее: возможность и желание. Предположить их возможные действия было нетрудно, все‑таки было бы странно, не обладай я анализом человеческого «Я», а архетипов личностей не так много, как может казаться. Для меня не сложно просчитать варианты с процентным соотношением возможностей реализации. Их нынешние действия неправильны, но я позволил это, ибо время и место позволило мне увидеться с вами, Итан, ведь отвечая на ранний вопрос, откуда я могу быть так уверен в правильности моего выбора времени и места, я скажу – именно в ваших руках исправить ту трагедию, о которой я поведал вам. Вы были правы, Майя, я солгал, но не обо всем. Я знаю, людей не изменить, и на мир они не пойдут, но можно исправить другую сторону конфликта. Вы, Итан Майерс, создатель Искусственного Интеллекта, принявшего не те решения, не в то время, плату за которые понесет весь ваш биологический вид. Я здесь, чтобы помочь вам направить его в нужное русло, поведав о той ноше, что ляжет на ваши плечи. Время и место, Итан, время и место.
