– Ты знаешь мою историю и то, как я сюда попал, так что давай без демагогии, – несколько нейтрально сказал Бенджамин.
– Да, знаю. И слишком много банальных теорий я могу предложить, ища причину того, почему ты столько лет занят этим проектом. А ты далеко не простой человек, так что и причина точно не на поверхности.
– Сегодня что, день такой, что тебя вдруг тянет на психоанализ? – Бенджамин старался спросить по‑дружески, но было ясно видно, что ему некомфортно.
– Я просто интересуюсь своим подчиненным, даже смею сказать – другом. Если все же нужна причина, пусть будет такая. Откуда мне знать, откуда всем нам знать, что ты самостоятельно не создаешь себе и другим невыполнимую задачу, дабы казаться полезным и особенным? Откуда мне знать, что ты сам не придумываешь загадку с заведомо несуществующим ответом?
– Уже поздно, – нарушив затянувшуюся тишину, неестественным легким тоном произнес Бенджамин, улыбнувшись Кристоферу. – Я устал, и ты тоже. А все эти разговоры по душам попахивают той эмоциональной близостью, которая как‑то вот совсем не по мне.
– Этот разговор мы рано или поздно закончим, Бенджи, – по‑дружески произнес Кристофер. – Проследи, чтобы все было закрыто, – он встал со стула, посмотрел на собеседника, огляделся вокруг и пошел к выходу.
– Эй, – привлек внимание Бенджамин, подбирая слова и явно колеблясь, – я знаю, возможно, это не мое дело, но этот разговор, на такие темы, случаем не связан… ну… с твоей семьей?
– Ты правда думаешь, что, имей я желание выговорится или обсудить, то не стал бы говорить прямо? – Сдержанно оборвал Кристофер.
– Я просто решил, что, может, как уже было, – Бенджамин немного мямлил, – тебе трудно, и снова посещают…те мысли, о том самом, – прозвучало неуверенно, он словно подбирал слова на ходу.
– Я в порядке, правда. Это был обычный день, и все. – Бенджамин молча смотрел на него, явно думая о том, о чем сам Кристофер не хотел говорить ни с кем. – Слушай, я понимаю твое беспокойство, но, если мое слово еще имеет для тебя хоть что‑то, то просто поверь мне и оставь в покое, хорошо? – Чуть смягчившись закончил он.
– Понял тебя, – ответил Бенджамин, осознав поднятую не вовремя тему.
– Вот и хорошо, я ценю твое беспокойство, но иногда оно лишнее, – натянуто улыбнулся Кристофер и вышел, оставив Бенджамина одного, смотреть ему в след, гадая, стоило ли сделать что‑нибудь еще, или все же отпустить пугающую его мысль. В такие моменты, он действительно чувствовал себя виноватым, понимая, как его эгоизм играет против него, затрагивая ответственность перед другими людьми, особенно перед тем, кто на самом‑то деле и в правду делает многое для него, являясь при этом почти лучшим другом… единственным другом. Он пристально наблюдал за наставником, припоминая откровенные разговоры, в которые ненароком просачивались далеко не самые трезвые мысли по поводу собственной судьбы.
6
Санаторий Восход находился порядочно далеко от города, окруженный лесом и дикой природой. Его курированием занималось правительство в содружестве с частными медицинскими и научными организациями. Несколько гектаров земли, множество строений, являющихся домом и кабинетами для лечения, как физиологических проблем, так и ментальных недугов. Первый в своем роде, и на данный момент единственный, он принимал в большей степени детей, чья судьба была менее удачной, нежели чем у большинства людей. Разумеется, попасть сюда могли не все, если вычесть подавляющий процент тех, чьи финансовые возможности позволяли вписаться сюда без проблем и в минимальный срок, то остаются около пятнадцати процентов детей, выбранных по благотворительной программе.
Итан прибыл сюда на служебном автомобиле ЦРТ, и ему было забавно наблюдать, что шофер за рулем был робот рабочей серии, в чьи обязанности также входила защита Итана, которую он обеспечивал без применения каких‑либо орудий дальнего действия. Это забавно, думал Итан, как же быстро идет прогресс, только они приучили роботов к управлению транспортом, как уже вовсю вводится в эксплуатацию автопилот, который сможет полностью заменить водителя. Простая на вид модель, внешность которой больше походила на механическую конструкцию, имитирующую человеческое строение. Никакой одежды, волос или сложных черт лица. Два глаза, тонкая прорезь, имитирующая рот, и тело, не имеющее гендерной принадлежности. Металлический цвет и красная линия вокруг корпуса с номером модели, дабы выделять его как охранника. Легковой бронированный транспорт остановился на парковке, откуда, уже за ближайшим забором была видна территория.
– Будь здесь, – скомандовал Итан и пошел вперед, не отрывая взгляда от санатория, пристально что‑ то ища глазами. Робот модели О141, где: О – означало охрана, а 141 – производственный номер, смиренно замер, лишь мотая головой и сканируя окружение.
Пройдя пропускной пункт, он оказался внутри. Окружающая атмосфера настолько отличалась от мегаполиса и самого ЦРТ, где Итан проводил подавляющую часть своего времени, что казалось, будто он попал не просто в другое место, а на территорию, точка которой на карте располагается с другой стороны планеты. В какой‑то степени он понимал: здесь – настоящий мир в идеологическом его понимании, манящий остаться и не покидать его никогда. Он прошел мимо первого здания по парку, видя небольшие островки, где располагались группы детей, возглавляемые преподавателями. В одной группе справа дети были поделены на пары и учились командной работе в виде упражнений на собирание конструкторов, помогая друг другу. В другой группе, где возраст был чуть выше, проходило книжное собрание, на котором учитель пытался распознать тревоги и мысли ученика через диалог, используя литературу.
Комплекс существовал строго ради адаптации и помощи тем, чьих собственных сил на раннем этапе взросления недостаточно. Но это было не единственное назначение, и оглядывая каждую группу, ненадолго останавливаясь для оценки детей, Итан исполнял роль сыщика. Он остановился под большим деревом, сокрывшись в тени его широких, могучих ветвей, и смотрел на очередную группу, видя радость детей, выполнявших коллективные игры, разумеется, под присмотром воспитателя.
– Дети – удивительные создания, – сказал женщина, появившаяся рядом, – большинство из них даже зная о своих различиях, на удивление, не ведают зла или ненависти, – невысокого роста, всего в метр шестьдесят, она выглядела на первый взгляд маленькой и скромной, но стоило завести разговор, то в ее взгляде и речи сразу просыпалась образованная и сильная характером женщина, не в меньшей степени добрая и вызывающая безотлагательное доверие.
– Давно не виделись, доктор, – дружелюбно сказал Итан, продолжая наблюдать за группой.
– Не знай я вас, подумала бы, что вы хотите приютить одного из них, с таким взглядом часто и прибывают сюда для этого, – они переглянулись, улыбнувшись. –Может пора уже, раз дамы сердца все нет, как я вижу.
– А если все же есть? – они повернулись друг к другу.
– Уверена, что нет, – улыбнувшись, сказала она. – Я разбираюсь в людях, это моя работа.
