Соломон ничего не ответил, ясно понимая, о ком она говорит. Он просто вышел из палатки и продолжил движение по лагерю. Не произнеся и слова, он оставил Кристину и Аркадия без окончательного ответа или вердикта, касательно темы, которую он не готов был принимать в расчет. Все чего он хотел – это найти его людей и помочь им, по возможности, вернуться домой или облегчить их страдания.
Все то, что он только что узнал, являлось переменной, касающейся буквально всего. Вокруг него было столько людей, что в какой-то момент он всерьез почувствовал, что потерялся, слился с толпой – проще говоря, и на удивление для него самого, ему это нравилось. Вокруг него были простые люди с простыми желаниями, сродни самому догматичному естеству жизни. Все было ясно и понятно, будто ничего иного и нет, да и не нужно, ведь сама жизнь, сама возможность увидеть закат не в последний раз – было настоящим счастьем для многих. Глядя на улыбки одних и слезы других, Соломон всерьез увидел в этих людях, то самое естество жизни, которое не делится на добро и зло, на хороших и плохих: перед его глазами были обычные люди, наблюдая за которыми последние пару часов, он смог определиться с тем, что ему делать дальше.
Агата
Продумывая все возможные ситуации, выходящие из их отношений с Бенджамином, Ильза провела ночь почти без сна. На коммуникатор пришло сообщение с адресом, обозначавшим ближайшую к ней дорогу. Несколько удивленно, она подождала, когда приедет тот транспорт, который и должен быть, а не возможная подмена. Обычный служебный транспорт ЦРТ остановился прямо напротив ее дома, из которого сразу же вышел Бенджамин. Она спустилась, не проронив ни слова, молча села на заднее сиденье, Бенджамин занял место рядом. Транспорт вела программа, вера в надежность которой была под вопросом в век, когда везде могут быть глаза и уши, но Бенджамин убедил ее в обратном. Строго и без лишних слов, он провел ей инструктаж, требуя непоколебимого послушания и дисциплины, подкрепляя данную просьбу фактом того, как сильно он рискует, если хоть кто-то узнает о наличии журналистки, приглашенной со стороны, прямо в ЦУП. Данное заявление несколько удивило Ильзу, но ей было не впервой работать в тени – знает правила игры, и последствия при ее проигрыше. Бенджамин дал ей пропуск личного посетителя.
Всю оставшуюся дорогу они провели, не проронив ни слова. Когда двери в Центр Управления Полетов закрылись, позволяя проверить работоспособность пропускного пункта охраны на допуск гражданского лица по единственному пропуску с пометкой «гость», Ильза снова вспомнила его слово: «многое». Они прошли все проверки, получили электронный пропуск и поднялись на лифте несколькими этажами выше и ей, наконец, открылся основной зал.
Бенджамин завел ее в угловой кабинет, где с одной стороны проходил коридор к служебным помещениям, с другой – сквозь прозрачную стену открывался вид зала управления.
– Будь здесь, пока я не позову.
– Ты издеваешься! Что мне тут делать, смотреть, как все работают и карикатуры рисовать? – Несколько резко спросила она, о чем тотчас пожалела, увидев реакцию Бенджамина, который, кажется, из последних сил держал себя в руках.
– У нас был договор: ты делаешь то, что я говорю, и лишь так получаешь все необходимое. Хочешь посмотреть на иной исход событий? – Он не кричал, но она видела, насколько сильно ему этого хотелось. Она молча села за стол и разложила блокнот с ручкой, всем видом показывая понимание и терпение.
Бенджамин вышел из кабинета, не проронив более ни слова. Не обращая внимания на окружающую его тишину, в основном из-за необходимости дать большинству сотрудникам немного отдыха, он направлялся к залу для совещаний с противоположной стороны от входа. Бенджамин окликнул мимо проходящего работника и приказал найти и направить Георгия в первую переговорную. Дойдя до конца коридора и открыв ближайшую дверь слева, Бенджамин быстро включил большой экран в конце зала, практически занимавший всю стену, и вызвал Агату. Темнота на экране сменилась прямой трансляцией с Кесслера – она парила на краю мостика, позволяя остальным не замечать ее и продолжать работу. Вошел Георгий, с интересом поглядывая то на Бенджамина, то на Агату.
– Я хочу, чтобы вы узнали это от меня – я пригласил журналистку, – переглянувшись с ними, ему не пришлось долго гадать о мыслях в их головах, – я все понимаю не хуже, чем вы. В обычный день ни о какой прессе и речи быть не могло бы до момента, когда это потребуется, но…
– …сегодня не обычный день, – закончил Георгий, потирая лоб рукой.
– Напрашивающийся вопрос, все так же без ответа! – Агата не сводила сверлящего взгляда с Бенджамина.
– Так как объективных, действенных, а, главное, быстрых решений у нас нет, во всяком случае, если я ничего не пропустил, то нужно думать на опережение. Пресса, которая не напишет неугодных нам заголовков и статей, никуда не денется. Но есть нюанс – их могут точно так же попросить написать про нас, с точки зрения министра Эобарда, который, если вы вдруг забыли – уже давно ищет способ пододвинуть нас всех, и поводов у него с каждым днем все больше и больше. Агата, – она практически не среагировала, – я знаю, как ты все это не любишь, но я думаю не только над тем, что делать сейчас, я думаю наперед.
– Кто? – Спросил Георгий, подойдя чуть ближе к Бенджамину, держа руки сложенными на груди.
– Ильза Этвуд, – Агата моментально перевела взгляд куда-то в сторону, пряча вполне явное недовольство, – ее словам поверят больше, чем словам наших представителей, не в последнюю очередь, из-за недоверия к официальным заявлениям, а она, все-таки, авторитет, а мне нужна прямая контролируемая пресса. Как только она выпустит статью, первую из всех – это задаст настрой. Не беспокойтесь, все бумаги подписаны, и она под контролем.
– Мы не можем наладить технику, а ты приводишь журналистку, которая редко говорила о нас что-то приятное. Это перебор, я уже не могу просто молчать, – Агата совершено не скрывала своего негодования. – Как ты собираешься ее контролировать?
– У нее есть свой интерес. Да и не считаете ли вы, что по итогу может быть иной расклад сил. Будем честны, не все в наших кругах без греха, и важно, чтобы мы успели указать людям, кто по-настоящему виновен.
– Как все будет происходить? – Вопрос Георгия прозвучал практически сразу, как Бенджамин закончил.
– Она будет тенью. Пока я не разрешу иное.
– Пока ее здесь нет, – настаивала уверенно Агата, – ты должен обезопасить канал связи.
Требование было исполнено в ближайший час.
– Нина нашла подтверждение тому, что Сбой связи – это спланированная и контролируемая акция, возможно, диверсия, я не знаю. Наши телескопы, установленные на орбите планеты, передают обработанное в реальном времени изображение. Снимки, полученные от независимого телескопа, подтвердили, что команда выставила маяк.
– А что за телескоп? – Поинтересовался Георгий, вглядываясь в фото, которые Агата выставила перед камерой связи, – вы можете отправить мне копии?
– Уже отправила.
