– Ну, тогда тебе нужна снаряга получше. Представь, что тебе на крючок попадётся акула, и…
– Знаешь… – тихо сказала Шари.
– Что? – Я повернулся к ней, тут же позабыв о рыбаке.
– Похоже, я начинаю привыкать к тому, как выглядят люди.
– Они по-прежнему кажутся тебе уродливыми? – с любопытством спросил я.
– В общем-то, нет. С тех пор как я на суше, я постоянно вижу их вокруг себя и уже привыкла, что у них есть волосы и пальцы. На дне открытых дверей я заметила, что стала обращать больше внимания на различия между людьми.
Я улыбнулся:
– Например?
– Как выглядели туристы, я уже забыла, но мы, ученики, внешне сильно отличаемся друг от друга. У вас с Ноем в первом обличье кожа смуглая, а у нас с Блю светлая. Хорошо, что люди разноцветные – хоть какое-то разнообразие. – Серьёзно, словно исследовательница, она посмотрела мне в лицо. – Глаза тоже разные. У тебя голубые, как море… Очень красиво. – Я затаил дыхание – неужели она только что сделала мне комплимент?! – Несправедливо, что у меня глаза цвета лесного ореха – мне это совсем не подходит, – пожаловалась Шари. – Какое отношение ко мне имеют орехи? Я впервые увидела орех три месяца назад!
– Цвет не имеет значения, – искренне ответил я. – У тебя такие весёлые уверенные отважные глаза. Я… Я готов целый день в них смотреть. А ещё я люблю орехи.
О боже. Да я ей чуть ли не в любви признался! Оцепенев, я ждал, как она отреагирует.
Шари засмеялась:
– Ха-ха, ты вовсе не должен хвалить что-то во мне только потому, что я сказала тебе что-то приятное! Или у людей так принято?
Я вздрогнул, потому что рядом с нами внезапно возник Джонни.
– Они говорили о каких-то ставках, – прошептал он. – Я был слишком далеко и ничего не разобрал. Но вы наверняка всё слышали – рассказывайте.
– Э… – протянул я. Мы с Шари виновато по смотрели на Джонни.
– Вам надо было только притвориться дурачащимися подростками! – отругал он нас.
Возможно, мы упустили что-то важное, что могло бы спасти жизнь многим акулам. Я страшно рассердился сам на себя. До такой степени, что не раздумывая направился к кассе.
– Добрый день! Мой дядя любит делать ставки, через несколько дней у него день рождения. Есть здесь что-нибудь подходящее? Ну, знаете, чтобы адреналина побольше? – Я вытащил из кармана десятидолларовую банкноту и помахал ею. Раньше у меня не водилось таких денег, но от моей доли награды, которую мы получили за то, что перехитрили мусорных гангстеров, ещё кое-что осталось.
Кассир испытующе посмотрел на меня, изучил дядю Джонни и, наклонившись ко мне, шепнул:
– Попытай счастья в отеле «Фламинго». Кажется, по четвергам. Удачи.
– Спасибо! – воскликнул я, придвинул к нему банкноту и махнул своим спутникам, чтобы вышли за мной на улицу. Когда нас никто не мог услышать, я сказал: – Отель «Фламинго». В четверг. Лишь бы этот совет не оказался ложным. Десять долларов, о боже!
– Ничего страшного, у меня ещё осталось кое-что от награды, могу с тобой поделиться, – утешила меня Шари.
– Отель «Фламинго»? Это всего в трёх милях отсюда. – С грацией бегемота Джонни плюхнулся на водительское сиденье. – Поехали.
Лодка с подвесным мотором
Ещё на подходе к отелю мы заметили, что с ним что-то не так. Розовая краска на роскошном некогда здании облупилась, высокий стеклянный фасад был заляпан грязью и помётом чаек. На заросшем участке повсюду валялись бурые пальмовые листья. Лишь немногие деревья пережили ураган.
– Судя по всему, он давно закрылся, – сказал дядя Джонни и, прищурившись, осмотрелся.
Мы растерянно обошли вокруг главного здания, но признаков жизни не обнаружили. Прилегающий к отелю пляж был завален водорослями и мусором. На мелких волнах покачивались серебристые чайки. Странно: они сидели в определённом порядке, вместе образуя узор. Я глазел на них, не понимая, в чём дело.
– В четверг приедем сюда… с подкреплением, – сказал дядя Джонни. Он, похоже, ничего странного в чайках не находил, поэтому я помалкивал. – Если здесь и правда творится такое безобразие, надо остановить этих типов.
Я кивнул, надеясь, что в этот раз дело не примет такой опасный оборот, как наша схватка с отравителями воды.
На следующий день, вопреки обыкновению, не я разбудил Джаспера, а он меня. Конечно, друг тут же начал расспрашивать, что мы с Шари разузнали, и я всё ему рассказал.
– Ничего себе! – разволновался Джаспер. – Как думаешь, бывают показательные бои с броненосцами?
Я заверил его, что это маловероятно, и он успокоился.
Я устало поплёлся на завтрак; из-за новых учеников – питонов и аллигаторов – он снова прошёл в напряжённой обстановке. Леон тоже был здесь, но, когда он с вещмешком за плечами подошёл к нашему столу-лодке, я понял, что он уходит.
– Сегодня улетаю обратно, – сказал он нам. – Теперь я знаю, что Люси здесь хорошо.
– Будешь время от времени превращаться? – спросил я. – Или тебе от этого жутко?
Высокий темноволосый юноша криво усмех нулся:
– Жутко, конечно. Но такой шанс упускать нельзя. Море в Калифорнии очень-очень глубокое – там я могу поэкспериментировать.
– Смотри, чтобы тебя никто за этим не застал: ты должен хранить в тайне, кто ты такой, – предупредила его Шари, и Леон пообещал.
Когда он наклонился к глиняному кувшину, Люси протянула к нему два щупальца и обвила его запястье.
– Я буду мегаскучать по тебе! – грустно сказала девочка-осьминог.
– Постараюсь навещать тебя как можно чаще, – пообещал он и поднял на прощание руку.
Я смотрел ему вслед и размышлял, чем ему довелось заниматься. Он выглядел старше своих лет и производил впечатление человека, который многое пережил.
Нашим гостям из школы «Кристалл» разрешили остаться до конца недели, но им пришлось пообещать ходить вместе с нами на уроки. Тикаани и Холли не мешало, что класс наполовину затоплен водой, а вот Караг, чтобы не намокнуть, забрался на спинку стула. Не проблема – мистер Гарсия косых взглядов на него не бросал.
Неподалёку сидела Иззи – наша новая одноклассница. Теперь она уже была в своей просторной пёстрой одежде, потому что вспомнила, в какой гостинице оставила багаж.
– Ну что? Выяснил что-нибудь про эти акульи бои? – шепнула она мне.
– Их действительно проводят – вот мерзость! – прошептал я в ответ. – Мы собираемся скоро…
У Карага был отменный слух.
– Что действительно проводят? – спросил он, и я спонтанно решил его посвятить.
