Бац! Глухой удар, меня пронзила боль. Кто-то огрел меня по голове – наверное, дубинкой.
– Что такое, что случилось?! – вскрикнул Джаспер, но я был уже не в силах ответить.
Не в том месте не в то время
Когда я снова пришёл в себя, то обнаружил, что дрейфую рядом со Стивом в клетке-сети. У меня ужасно кружилась голова, и я мало что соображал. Но где я и что произошло, я помнил.
– Очухался? – спросил морской оборотень, который с большой вероятностью был моим братом.
– И зачем только я подплыл так близко, что попался им на глаза! – простонал я, чувствуя себя полным идиотом.
– Понятия не имею. Но теперь они подумают, что у них безлимитный тариф на тигровых акул, – с горечью сказал Стив. – Две по цене одной.
Раненая бычья акула в соседней клетке перешла от защиты к нападению. Но ныряльщик невозмутимо ударил её по носу прикладом подводного ружья. Акула испуганно отпрянула и стала плавать вдоль стен сетчатой клетки. Ей явно не хотелось сражаться – наверное, у неё всё болело и ей хотелось лишь выбраться на волю.
– Надо пре… превратиться, – заплетающимся языком промямлил я, начиная задыхаться. – Тогда мы сможем улизнуть и нам ничего не сделают.
Стив искоса посмотрел на меня круглыми чёрными глазами, ясно дав понять, каким безгранично наивным он меня считает.
– Во время превращения нас могут увидеть сквозь этот дурацкий стеклянный пол. – Стив подтолкнул меня, чтобы я двигался – тогда вода струилась сквозь мои жабры и я мог дышать.
Я молчал. Что важнее – выжить или сохранить секрет лесных и морских оборотней? Действительно ли я готов умереть, чтобы не выдать эту тайну? Кто-то мне говорил, что её всё равно недавно разгласила оборотень-львица, да ещё во время телешоу. Только все подумали, что это трюк или спецэффект. Да уж, если мы со Стивом превратимся посреди моря на глазах у влиятельных людей, разубедить их потом будет трудно.
– Тьяго, я выпрыгнул за борт и теперь плыву к кораблю, – мысленно сообщил мне Джаспер-броненосец.
– Что? Зачем?! – В голове у меня всё ещё клубился туман, напоминающий, наверное, спутниковый снимок «Аделины». В таком состоянии я вряд ли сумею превратиться.
– Что значит «зачем»? Тебе помочь пытаюсь! – В голосе друга прозвучала лёгкая обида. – Когда они отвлекутся, я заберусь на корабль, раздобуду нож и освобожу вас. – К счастью, Джаспер догадался перейти на шёпот, а то бы Лидия Леннокс услышала, что мы задумали.
Я шёпотом пересказал Стиву, что узнал, и от волнения он стал плавать быстрее.
– Может, получится, – прошептал он нам с Джаспером. – На борту должен быть нож. Но чтобы мы могли им воспользоваться, тебе придётся отвлечь людей на корабле, малыш.
– Сделаю всё, что в моих силах, – пообещал Джаспер.
В голове у меня снова возник образ смеющейся и пьющей шампанское Лидии Леннокс. Она же оборотень – неужели она не слышала, как мы со Стивом громко переговаривались мысленно? Ведь мы не отгораживались и не перешёптывались! Наверняка она сейчас вмешается, потребует прекратить бой, скажет всем, что этим двум тигровым акулам нельзя причинять вред. Она могущественная женщина, богатая и влиятельная, эти люди её послушают!
Но ничего подобного не произошло. Моим глазам предстал не моряк, открывающий нам клетку и бормочущий извинения, а барахтающийся в воде броненосец, который что-то тащил за собой в пасти… а, наволочку от подушки.
Я без особой надежды наблюдал, как Джаспер подтянулся на платформу для ныряния на корме «Буревестника», вытряхнул воду из ушек и огляделся. Хорошо, что все гости на борту увлечённо наблюдали за боем, а экипаж заботился об угощении знатных зрителей.
Джаспер превратился – к счастью, у него получилось с первого раза, – наклонился голышом и, надорвав наволочку в нескольких местах, натянул на себя самодельные шорты. В следующую минуту к нам со Стивом повернулся мальчик с узкими плечами, лохматыми каштановыми волосами, близоруко моргающими глазами и застенчивой улыбкой. Наволочка в цветочек ему удивительно шла.
– Удачи, – шепнул я ему, и Джаспер босиком бесшумно прокрался по палубе «Буревестника».
Только бы у него получилось: мой лучший друг – наша единственная надежда.
Я с тревогой обернулся посмотреть, как там бычья акула. Она, явно проиграв бой, истекала кровью, слабея с каждой секундой. Её загнали обратно в нашу клетку, а целый и невредимый ныряльщик вскинул гарпун и изобразил под водой поклон перед стеклянным дном корабля. Зрители зааплодировали. Меня просто воротило от этого типа.
Вдруг мне вспомнилась раненая бычья акула, которую мы видели во время урагана. Наверное, с ней приключилось нечто подобное!
– Это, видимо, была лишь прелюдия, – сказал Стив. – Первый раунд для разогрева. Гвоздь программы – это мы. Борьба предстоит не на жизнь, а на смерть.
Тем временем подтянулись привлечённые кровью зрители-животные: я увидел, как вокруг судна со стеклянным дном кружат рифовые и бычьи акулы. Раненой акуле повезло, что она в сетчатой клетке: другие хищники не могли на неё напасть.
И вот настал наш черёд. Члены экипажа длинными металлическими шестами с крюком на конце загнали Стива в другую клетку, где проходили бои.
– Останься здесь! – крикнул я, но было поздно.
Две тигровые акулы справились бы с ныряльщиком, даже вооружённым подводным ружьём. Но когда я попытался проскользнуть следом, двое матросов натянули у меня перед носом сеть.
– Вот мерзость! – простонал Стив. – Ты должен выжить, слышишь? Ты должен рассказать всем – в первую очередь полиции, – что здесь творится. Иначе эти бои никогда не прекратятся!
Неужели я потеряю брата, едва успев его обрести?! Нет, нет, нет! Я в отчаянии издал дальний зов, вложив в него все силы:
– Миссис Леннокс, помогите нам, прошу вас! Вытащите нас отсюда, пожалуйста! Если мы здесь погибнем, это будет убийство – неужели вы этого не понимаете?!
Я отчётливо видел её сквозь толстые стёкла – она смеялась и болтала со своим спутником. Может, эти стёкла затрудняют передачу мыслей? Или она перебрала алкоголя? Мистер Гарсия однажды мимоходом упомянул, что на оборотней выпивка действует сильнее, чем на людей. И что алкоголь мешает общаться мысленно – даже оборотням с такими сильными телепатическими способностями, как у него.
Но Стив, видимо, тоже хорошо читал мысли.
– О чём ты только что подумал? – Проплывая мимо, он уставился на меня. – Я всё хорошо расслышал. Ты подумал, что я твой брат!
