– Выходит, мне нужно обрести гармонию, да? – Влад коротко кивнул, и вместе с этим кивком в грудь Егора ворвался прохладный ветер облегчения, заставивший пропустить краткий смешок. – То есть, я создал у себя в голове некие критерии собственного поведения, так?
– Так. Подожди немного, – Влад перегнулся через стойку и позвал бармена. – Мишань, помнишь, как я тебя вытянул на тройку? Помнишь, конечно! Так будь добр, вытяни мне ещё кружечку моего любимого.
– У вас слишком хорошая память, Владислав Витальевич, – сказал бармен и вскоре удалился, шлёпнув по попе проходящую мимо официантку. Та игриво ему улыбнулась и что-то шепнула на ухо, после чего молодой паренёк засиял от счастья.
– Извини, что перебил. Продолжай.
Егор закрыл глаза и схватил конец нити, что вела его по древу собственной мысли. Он посмотрел на Влада и заговорил:
– Получается, мои представления вступают в конфликт с действительностью. И то, что я делаю, не попадает под категорию того, что я хотел бы сделать.
– В точку.
– Так тут только два варианта. Либо изменить своё отношение к действительности, либо изменить саму действительность в угоду своим принципам и критериям самого себя.
– И что для тебя важнее?
Егор молчал, уставившись на дно своего выпитого стакана. Они сидели в баре уже более часа, но время для них стало мимолётной лентой, мчащейся перед ними со сверхзвуковой скоростью. Густые серые облака сменились затуманенной тёмной ночью, и ни одно сияние даже самой яркой звезды не могло пропустить свои лучи в небо над затихшим Петербургом, чья красота не преуменьшается даже такой скудной ночью. Генератор в подвале бара слегка кряхтанул, и тёплый свет на миг пропал, но тут же зажёгся, заполнив собой всё пространство. Егор всё продолжал молчать, и только когда Владу принесли пиво, он заговорил:
– Мне нравится свой тип мышления, и я не хочу его менять. То, как я мыслю, стало основой моего мировоззрения, и хоть оно часто не совпадает с мировоззрением общества, всё же оно мне нравится. А вот действительность… её следует изменить. Подогнать под собственное мышление и поступать только так, как поступил бы внутренний «Я». – Егор взлохматил и резко тряхнул головой. – Короче, нужно просто научиться прислушиваться к себе и обрести гармонию.
– И не убегать от реальности, помни об этом. Признавай свои ошибки и исправь их, а не делай вид, будто ты их не замечаешь. Создай хороший симбиоз из эмоций и разума и помогай самому себе направлять этот союз в нужном направлении, понял?
– По-простому, я должен сделать так, чтобы действительность соответствовала моему внутреннему миру, но никак не наоборот.
– Красавчик. – Влад обнял Егора, и тот почувствовал, как шею его щекочут жёсткие русые волосы. – Ты молодец, быстро всё понимаешь. – Он похлопал его по спине и, отпрянув, посмотрел на часы. – Тебе уже скоро надо быть дома, да?
– Ага, иначе мама меня прибьёт.
– Тогда я тебя отведу и героически возьму всю ответственность на себя. Скажу, мол, мы разбирали с тобой задания из ЕГЭ, которое ты, кстати, сдаёшь уже менее чем через месяц, помнишь?
– Да помню я, помню. Уже все грёбаные тесты прорешал и подтёрся ими. Лучше давай по пути зайдём в магазин и купим жвачки, а то мне кажется, что мама не поверит в то, что наши учебники теперь моют пивом.
Влад засмеялся и положил руку на плечо Егору, пытаясь справиться со смехом. Улыбка тронула и лицо уставшего мальчишки. Вскоре он сам начал смеяться, не понимая почему, просто внимая смеху своего нового друга.
– Хорошо, купим жвачку, только не блевани там на кассе, ладно? А то я уже боюсь, как бы не пришлось тащить тебя на руках, слабачок.
– Я слабачок? – Егор толкнул Влада локтем и вновь засмеялся. – Да я трезвее тебя в сто раз!
– Ну так не я сок тут хлестал! Я, если ты не заметил, выпил побольше твоего, парнишка! Да и организм у тебя помоложе и…
– Ну да, у меня хотя бы тело не скрипит при ходьбе, – и впервые за день Егора разобрал по-настоящему мощный искренний смех.
Пока он смеялся, все его проблемы резко побледнели и скрылись за призмой положительных эмоций. Он забыл о том демоне, что скребёт стены держащей его клетки. Забыл о запачканной кровью скатерти и о том наслаждении, с которым он бил скользящую в ладонях голову об деревянный стол. Забыл о мощной пощёчине и о ярко-зелёных глазах, с ненавистью глядевших на него.
Егор всё смеялся даже тогда, когда Влад слегка пихнул его и сказал:
– Пошли домой, шутник хренов.
И совсем скоро они вдвоём вышли в тихую ночь города. Пьяные, весёлые и по-своему счастливые, они обнимали друг друга и уже успели забыть, что лишь пару часов назад один из них был простым учителем, а другой – его учеником. Сейчас они смотрели друг на друга как на лучших друзей, и ветер подхватывал их смех, разнося его по освещённым улицам Петербурга. Улыбки играли на их лицах, и глаза каждого из них светились искренним счастьем, пока свежий воздух наполнял своей прохладой их лёгкие.
И хоть на какое-то время им удавалось не замечать нарастающую внутри тревогу.
Глава 13
Обнимая тьму
Влад возвращался домой ближе к полуночи и уже грезил о том, как его поглотит мягкость их постели и как приятно будет обнять Олю, радуясь такому хорошему завершению дня. Он пару раз бился головой о стекло автобуса, когда сон окутывал его , но всё же это не смогло прогнать того приятного гудения в голове, что подарили ему пропущенные кружки пива. И даже когда он поднимался по лестнице исписанного маркерами подъезда, Влад не прекращал улыбаться, хоть сам и не понимал, чем обусловлено его приподнятое настроение.
Чтобы не разбудить спящую жену (а он надеялся, что она всё-таки спит), Влад как можно тише провернул ключ в замке и аккуратно зашёл в квартиру, медленно захлопнув за собой дверь. Свет он не включал, так как слабых лучей фонарей, что падали на пол их прихожей, оказалось вполне достаточно, чтобы раздеться, не ударившись мизинцем о край их проклятой тумбочки, что Оле вздумалось поставить чуть ли не у самого входа.
Влад снял с себя всю верхнюю одежду, рубашку, запачканные брызгами луж брюки и туфли вместе с носками, оставшись в одних трусах – всё тех же «семейках», не изменяющих привычкам своего владельца. Одежду он скомкал и бросил на небольшой стульчик, на который садились приходящие гости, чтобы надеть или снять обувь. С утра он наверняка получит люлей от разозлившейся жены, но один волшебный поцелуй всё решит, после чего она успокоится, а он, её муж-неряха, аккуратно сложит свою одежду или – о Боги, свершится чудо! – даже закинет её стирать.
Всё это будет завтра. Всё это будет субботним утром, и оба они проснутся не от будильника, а от ласкающих кожу солнечных лучей или бесящего шума мчащихся под окнами машин. Они проснутся, и, быть может, своими стараниями Влад подарит себе и Оле отличное утро, начавшееся с нежного пробуждающего секса.
