Влада вошла в салон автобуса, и её яркое платье тут же пробудило сознание Ромы, подогрев его интерес чётко выраженными, по-настоящему женскими ключицами, что виднелись в проделанном модельером вырезе. Она села рядом с Ромой, и тот почувствовал, как её бедро прислонилось к его потёртым джинсам. Влада уместила небольшую сумку на хрупких коленях и, достав плеер, стала слушать музыку, и лишь один раз она взглянула на сидящего справа от неё парня – симпатичного брюнета, который сегодня утром, судя по всему, забыл побриться.
И только когда к ней подошёл кондуктор и попросил заплатить за проезд, с убивающим спокойствием она проговорила:
– Простите, но я забыла деньги дома. Если ещё когда-нибудь встречу вас в жизни, обещаю, отдам вдвое больше.
Подобное предложение кондуктору не понравилось, и после небольшой перепалки между молодой девушкой и грузным старичком Рома достал смятые купюры из кармана и предложил заплатить своими деньгами. Седовласый мужчина, чуть не доведённый до инфаркта наглым поведением девчонки, тут же выхватил купюры и, гневно посмотрев в уверенные тёмно-зелёные глаза, двинулся дальше. Рома рассчитывал на хоть и небольшую, но благодарность, но как только взглянул на обрамленное пепельными волосами лицо, увидел жёсткий упрёк, осуждающий его и пожирающий взглядом.
И тем не менее они познакомились. Их отношения чуть укрепились в зале кинотеатра, когда, случайно уснув, Влада положила свою голову Роме на плечо. Романтические прогулки по ночному городу и запоминающийся вкус её помады на губах… Ласкающие лунные лучи, что проводили бледными пальцами по её стройной фигуре, стали спутником их бурной страсти и нежной сладости, просыпавшейся под тёмным покровом ночи. Знакомство с родителями друг друга и адская пытка в бане с отцом Влады, ибо только достойный мог стать женихом его дорогой дочери. Весь прошедший год стал для Ромы белой полосой, ведущей вверх по лестнице саморазвития, и рука, тянущая его за собой, была рукой молодой девчонки, темнота чьих глаз освещала ему путь. Она стала для него источником вдохновения, он для неё – тем местом, где она могла показать свою слабость и побыть женщиной.
Они находили счастье друг в друге и приумножали его своей любовью. А началось это с простого упрёка и смятых купюр.
Сейчас они ехали к Роме домой, опьянённые присутствием друг друга и дребезжащей в воздухе страстью. Их влажные губы не желали разъединяться ни на секунду, и пока таксист молча вёз их по шоссе, тени играли в салоне автомобиля, танцуя на сиденьях с проникающим оранжевым светом фонарей. Небольшая машина разгонялась по пустой дороге, и теперь водитель ясно слышал кашляющий двигатель даже сквозь громкую музыку. Кашель всё учащался, но звук расстёгивающейся молнии имел большую убедительность, тем более что женский голос навигатора сообщил о скором приближении к пункту назначения.
К пункту назначения.
Водитель надавил на педаль газа, и стрелка спидометра начала ползти к отметке 90
Влада нехотя отодвигала крадущиеся к её бёдрам руки Ромы. Она пылала. Горела неистовым пламенем похоти, и сила этих чувств одновременно и пугала её, и приводила в экстаз. Никогда прежде она так не жаждала мужского тела! Ни разу в жизни она не чувствовала запах подступающего безумного секса, и тут в её лёгкие ворвался аромат его дезодоранта – безвкусного, дешёвого, но такого прекрасного! Её ноги сами по себе подогнулись, и она не заметила, как из её хрупкой груди вырвался протяжный стон. Влада позволила крепкой руке пройтись по её плоскому животу и накрыть ладонью чашечку бюстгальтера. Его горячее дыхание не могло сравниться с жаром её кожи, а сердце, казалось, вот-вот пробьёт собой рёбра и вырвется наружу – навстречу другому палящему сердцу. Лишь сидящий спереди водитель заставил её чуть остудить (или попытаться остудить) свой пыл и на время спрятать в тени дикое желание отдаться своему мужчине и почувствовать мощный прилив любви, пока он будет входить в неё, а её ногти – оставлять на его спине тонкие кровавые линии.
Но она не могла так долго ждать. Не могла так долго тушить этот огонь, чтобы потом разжечь его вновь.
Влада чуть отпрянула и тихо прошептала:
– Рома, подожди. Осталось совсем чуть-чуть.
Но громкая музыка заглушила её слова. Рома не слышал, что она говорила. Не слышал льющегося из радио мужского голоса и не замечал кряхтения кашляющего двигателя. Его разум был полностью поглощён бурей искренних, невероятно сильных чувств, и весь мир сейчас переместился в эти тёмные зелёные глаза.
Такие манящие и вечно прекрасные…
– Рома, перестань, я прошу. – Она ухватила его за запястья и чуть сжала их. Его взгляд слегка прояснился, но лишь на мгновение. Он прильнул к её горячим губам, и тут она сдалась. Разжала пальцы и запустила руки в его чёрные волосы.
Стрелка спидометра пересекла отметку 110, а терпение водителя грозилось в скором времени перелиться через край, если эти стоны на задних сиденьях не прекратятся. После следующего поворота справа от дороги показалась небольшая заправка. Да, она отлично сойдёт для того, чтобы высадить там этих бушующих гормонами подростков. Пусть возмущаются, пусть ноют и жалуются – он возьмёт с них плату и уедет уже в полной тишине, без всяких намёков в салоне его – его, мать вашу! – автомобиля. Ему будет наплевать на их просьбы и обещания прекратить ублажать друг друга. Умеете трахаться – умейте домой пешком добираться. Заодно и перепихнётесь.
Заправка всё приближалась, и в самом скором времени водитель собирался включить поворотник.
Влада локтем задела кнопку на двери машины, и тут же её обдул прохладный ветер, ворвавшийся внутрь их открывающегося окна. Она повернула голову и тут же замерла, уставившись на расстилающуюся впереди дорогу.
На них летела машина.
Лишь на мгновение – но мгновение это навечно застрянет жёстким клином в памяти Влады – она увидела яркое жёлтое сияние, что заполнило собой салон мчащегося автомобиля. Лобовое стекло было полностью выбито, и только благодаря лунному свету она смогла разглядеть слабый силуэт человека, неподвижно лежащего на руле. Он глядел на встречный автомобиль пустыми глазницами, из глубин которых мерцали крохотные огоньки. И никто, абсолютно никто не успел даже вскрикнуть или что-то предпринять. Два железных гроба столкнулись друг с другом, стараясь протаранить чужой салон и пройти сквозь упругие человеческие тела.
Последним, что услышала Влада, был хруст ломающихся костей и треснувшего черепа.
***
Её руки были в крови.
Она шла из носа, головы и стекала мерными ручейками с правого виска. Тупая боль пронзала всё тело, и хоть солнце ласкало её кожу тёплыми лучами, казалось, что она горела. Нет, пылала! Да так, что вот-вот сгорит, только если мама не подует на ранки и не поцелует все её ссадины. Тогда да – она будет спать спокойно и не волноваться насчёт синяков и всяких болючек. Мамины поцелуи – лучшее лекарство от всех неприятностей.
Влада выпрямилась во весь рост. Несмотря на свой восьмилетний возраст, она была довольно высокой девочкой и самой высокой в своём классе. Качели всё так же продолжали качаться, и она посмотрела на них с такой обидой, с такой суровостью, что испепелила бы их взглядом, если бы обладала силой супергёрл. Почему она упала с них именно тогда, когда у неё почти получилось сделать полный оборот? Ну почему именно сейчас, когда она поняла, как правильно держать ножки, а? Почему сейчас-то?!
