***
Когда он подъезжал к больнице, его голову пронзила яркая вспышка озарения, так что ему пришлось затормозить, чтобы не врезаться в открытую дверцу машины. Он остановился и уставился в трещины на асфальте, после чего тихо проговорил:
– Твою мать.
Сенсорный телефон остался в его доме (в его бывшем доме), и если Егор звонил ему, то мог не рассчитывать на ответ. А вдруг что случилось с той девочкой Викой? Вдруг им грозит опасность, и только он был способен отозваться на их зов о помощи? Влад же обещал, что будет держаться на связи. Или не обещал? Он не помнил. Забыл, чёрт возьми! Крыша больницы уже виднелась над кронами деревьев и находилась совсем близко, поэтому он вновь закрутил педали и как можно быстрее направился к ней, лавируя меж обломков автомобилей.
Заехав во двор, Влад увидел силуэт высокого мужчины, стоящего в гордом одиночестве на краю крыльца. Силуэт поднял руку и дружелюбно помахал. Это был Егор. Сомнений в этом быть не могло, и скользнувшие по голубым глазам лучи лишь подтвердили это. Не прошло и суток, как они вместе покинули бар, держась друг за друга и смеясь во весь голос, но Владу показалось, что проползла целая вечность. Сегодняшний день стал самым длинным в его жизни, и именно поэтому он так радовался рубиновым оттенкам заката высоко в небе.
Шмель начал замедляться и вскоре полностью остановился у подножья широкой каменной лестницы.
– Здравствуйте.
Влад слез с велосипеда и поставил его на подножку, после чего пожал протянутую ему руку.
– Привет, Егор. Мы вроде как уже перешли на «ты».
Невидимая ниточка потянула вверх уголки губ молодого юноши, хоть и удалось ей это сделать с большим трудом.
– Да, я помню, но тогда я был слегка пьян и вообще мог назвать вас своей любовницей. – Он секунду помолчал и добавил. – Но хорошо, ладно, перейдём на «ты» – так будет правильно. – Егор внимательно всматривался в лицо Влада, не скрывая искреннего интереса. – А где борода? Унесло ветром?
Влад засмеялся, по-настоящему радуясь, что даже при таких обстоятельствах Егор ещё не разучился шутить. Улыбаясь, он проговорил:
– Нет, для неё потребовался бы ураган. Никогда не думал, что будет так хорошо без бороды.
– Ты как будто… помолодел, что ли? Ни разу не видел тебя без бороды.
– Ага, хоть на человека стал похож.
Они стояли во дворе больницы, где размещалась пара-тройка служебных машин, и не было ни одного даже мёртвого человека. Прохладный ветер лишь скромно заглядывал на парковочную площадку, играя с брошенным людьми мусором. Окутавшая город тревога, что заполнила головы многих жителей после «сияющих фонариков», ощущалась сейчас как нельзя чётко и давила своей тяжестью на плечи тех, кто остался в живых после роковой ночи. Она витала в воздухе подобно острым духам, прожигающим лёгкие безумной насыщенностью. Чувствовалась на коже и не ослабляла хватку с нервных клеток. Тревога стала первым проводником нового мира в старый; первым предвестником грядущего Апокалипсиса и верным спутником подступающей смерти, что лишь немногих обошла стороной.
Влад вновь посмотрел Егору в глаза, и тот снова удивился, каким же молодым выглядит лицо его учителя. Это было лицо двадцатилетнего студента, и только опыт в глазах да еле видимые сеточки морщин у самых их краешков говорили о том, что этому мужчине уже более тридцати лет. И всё же… он выглядел невероятно молодо.
– Где Вика?
Ответа не последовало. Голубые глаза Егора стыдливо опустились вниз, а руки завелись за спину. Владу хорошо была знакома эта поза – поза провинившегося ребёнка.
– Егор, ты ответишь?
– Отвечу. – Он говорил, не поднимая головы. – Отвечу я, хорошо, только… пожалуйста, постарайтесь… – он осёкся и на секунду остановился, но потом продолжил, – постарайся меня понять. Я сделал это, потому что не было другого выхода.
– Что ты сделал?
– Усыпил её. – Голова наконец поднялась, и голубые глаза блеснули на солнце. – Да, я усыпил её. Но я не мог поступить иначе! Чёрт, она вообще была не в адеквате! Видите? – Егор оттянул край футболки и открыл вид на своё плечо. В ложбинке, чуть выше ключицы, неровной линией была прочерчена неглубокая царапина. – Это вот она. Ногтём. Ногтём, мать его! Хотя я пытался её успокоить и даже смог…
– Где она?
– Эмм… Я не помню номер палаты и отделение, но если пойдём, то я смогу привести к ней. Я уложил Вику в постель и укрыл одеялом, так что она не валяется на полу или где-нибудь ещё. С ней всё хорошо.
Влад серьёзно посмотрел на него.
– А с тобой?
Егор молчал, поджав губы и уставившись на землю. Его плечи начали тяжело подниматься и опускаться, пока сам он шумно вдыхал в себя воздух. Всё ли с ним хорошо? Да! Просто охренительно! Утром он обнимал останки своей матери и позже вглядывался в её чёртовы глазницы, а у него спрашивают, всё ли у него хорошо? Он почувствовал слабое дуновение гнева, и возненавидел себя за это чувство. Весь свет окунулся в непроглядную тьму, и даже теперь, когда их, несчастных выживших, осталось совсем мало, он позволял себе ненавидеть за какой-то вопрос другого человека. Тем более не просто другого человека, а его друга и наставника, который, быть может, преодолел полгорода ради того, чтобы встретиться с ним.
И Егор укротил свой гнев, но всё же ответил честно и неприкрыто:
– Я сегодня похоронил родителей. И как ты думаешь, у меня всё хорошо?
Но всё равно это прозвучало довольно грубо, и на какое-то мгновение между ними повисло тяжёлое напряжение. Они смотрели друг другу в глаза и оба молчали. Каждый из них почувствовал, будто наступил другому на ноги в лёгком танце их диалога. И когда воздух стал слишком наэлектризованным, Влад произнёс:
– Прости. Ты прав, глупый вопрос. Не следовало мне этого говорить. – Ветер, подсказывая, прошёлся по его спине и волосам. – Проведёшь к Вике?
Егор согласно кивнул, и они вместе пошли ко входу в больницу. Влад невольно бросил взгляд на облокотившийся о стену красно-чёрный велосипед и узнал его, ведь именно он всегда был привязан к столбу, рядом с которым было парковочное место внедорожника у школы.
Который теперь пополнил коллекцию брошенных машин-призраков.
Ни один из них не проронил ни слова, пока шёл к лестнице. Хоть лифт и работал, они предпочли подняться именно по ней, договорившись меж собой одними только глазами. Струна доверия между ними, что так хорошо образовалась прошлым вечером за барной стойкой, теперь сильно натянулась и грозилась порваться, если её не ослабить. И происходящее с миром лишь всё больше и больше растягивало её. Влад уже начал жалеть о своём вопросе, но тут Егор, будто прочитав его мысли, сказал:
– Ты хотел знать, всё ли со мной в порядке. Это проявление заботы и доброты, но я просто… – Он не смог объяснить и лишь беспомощно сжимал ладони в кулаки, пытаясь поймать нужные слова. – Короче, я не знаю. Я немного на взводе из-за всей этой херни и могу сорваться с любой мелочи. Тут такое! Попробуй оставаться спокойным!
