Занавес пепельно-русых волос застелил собой всю спину, скрыв её наготу от чужих глаз. По узким, ничем не прикрытым бёдрам скользнули ласковые лучи утреннего солнца. Силуэт худенькой девушки чётко выделялся на фоне сияющего солнца, которое лишь подчёркивало изящество её тела. Босые ступни шли по бледно-голубому кафелю, пока в нескольких сантиметрах от них плескалась прохладная вода. И как осторожно, даже слегка стеснительно она приливала к бортикам самого бассейна. Будто флиртовала с ним, временами приближаясь и отдаляясь.
Влада подошла к аккуратно сложенной одежде, находящейся на краю белой скамейки, и взглянула на… Джонни. Да, именно так его и зовут. Он, как и обещал, повернулся к ней спиной и не подглядывал. Его клетчатая рубашка была наполовину заправлена в штаны и наполовину – высунута наружу. Он имел крупную мужскую фигуру: широкие плечи и медвежий, по-настоящему мощный торс, крепкая шея, длинные ноги и… да, всё же глаза зацепились за это – упругие ягодицы, очертания которых проглядывали сквозь тёмную ткань. Если этот мужчина и хотел что-то с ней сделать, тягаться с ним просто бессмысленно – у неё не было никаких шансов против такой громадины. А если им движут благие намерения, тогда он ей всё расскажет: что произошло и почему они тут оказались.
Влада взяла в руки жёлтый квадратик, и под её пальцами он расправился в чистую футболку, рассчитанную как раз на её размер. Держа футболку в руках, она громко произнесла:
– У меня была другая футболка, не жёлтая!
После небольшой паузы до ушей донёсся голос Джонни. Приятный голос Джонни…
– Да, я ту выкинул. Ты прости, но она была совсем никакая. Полностью разорванная и больше похожая на тряпку. Розовенькая, да?
– Да.
– Ну, она в мусорке. Ей разве что полы бы мыть, а не на себе носить, поэтому я и купил… ну, не совсем купил, но нашёл в магазине такую вот футболочку. Взял самую лучшую. Выбирал на свой вкус, так что прости, если будет ужасно.
Но она не была ужасной. Обычной – да, но не ужасной. Влада надела её на себя, вытащив волосы наружу. Мягкая ткань цвета солнечного диска приятно ощущалась всей кожей. По центру художник изобразил вид на залив одного из пляжей, окружённых склонёнными листьями растущих кругом пальм. И через нарисованное ясное небо проступали два небольших холмика маленьких грудей. Острые ключицы скрылись за воротом футболки, низ которой еле доставал до резинки белых стрингов.
Она надела светлые джинсы, белые носки и на удивление удобные кроссовки. Ноги в них чувствовали себя превосходно, и внезапно Влада почувствовала резкий прилив сил. Он хлынул в вены подобно мощному водопаду и ударил в мозг зарядом энергии, так что теперь она точно не успокоится, пока не узнает всё произошедшее. Абсолютно всё.
Она присела на корточки и, нагнувшись над водой, зачерпнула её руками и окунула в них лицо. Проделав это несколько раз и полностью проснувшись, встала, подошла ко всё ещё повёрнутому Джонни (да что это за имя?) и, скрестив руки под грудью, спросила:
– Так что случилось?
Он повернулся и, как только открыл глаза, засиял своей фирменной улыбкой, что непременно заставляла улыбнуться в ответ. Влада не удержалась, и уголки её губ слегка поднялись.
– Давай не будем стоять здесь как два одиноких баобаба, а присядем и нормально поговорим, хорошо?
Джонни подошёл к стоявшим в углу стульям для следящих за порядком спасателей и дал один из них ей, а на другом уселся сам, развернув его спинкой вперёд и положив на неё свои руки.
– Присаживайся, не стесняйся. – Она так и сделала, согнув колени и сцепив руки в замок. – Я расскажу тебе, что произошло в городе, но только при одном условии.
– Условии? – Тёмно-зелёные глаза насторожились. – Я сижу в незнакомом месте с незнакомым мужчиной, и вместо того, чтобы посвятить меня в курс всех событий, он собирается ставить мне условие? Это нормально?
Он добродушно засмеялся и беспомощно поднял руки вверх:
– Да, ты права. Прошу прощения за свою невоспитанность и бестактность. Ты ещё ничего не знаешь, и я пока не имею никакого права скрывать от тебя что-либо.
– Пока?
– Вообще не имею права, оговорился. Послушай, я не знаю, кто ты. Ровно так же ты не знаешь, кто я. Сейчас мы друг для друга – загадка, и я предлагаю всё же познакомиться, прежде чем я начну рассказывать эту увлекательную историю. Повторюсь в сотый раз – меня зовут Джонни.
Он вновь протянул руку, и хоть Владе хотелось пожать её (эти ясные голубые глаза так и притягивали взгляд), всё же она удержалась.
– Я не назову своего имени и не буду здороваться с вами, пока не узнаю, что происходит.
На миг в его зрачках проскочило удивление, и когда он заговорил, то не скрывал этого в собственном голосе.
– А ты мне нравишься! Ладно, так уж и быть, расскажу тебе всё, что знаю сам. Ночью двадцать второго мая город накрыло что-то непонятное. Я до сих пор не до конца понял, что именно, но по итогу утром двадцать третьего мая было так тихо и безлюдно на улицах, будто все жители разом выпили снотворное и решили поспать.
– А на самом деле что?
– Думаю, ты и сама догадываешься. Они все мертвы. Мы с тобой, вроде как, ещё живы, и, похоже, не только мы, потому что утром я слышал, как кто-то катил по улице на велосипеде, но всё равно выживших не так много. Я бы даже сказал – мало. Очень мало.
– А от чего все погибли?
– Не знаю. Я видел пару трупов… тел, извиняюсь. Так вот, – он немного изменился в лице, но продолжил, – абсолютно у каждого хоть немного да обглоданы кости и высосаны глаза. На их месте теперь у всех пустые глазницы.
Влада резко зажала рот рукой и сорвалась с места. Добежав до спуска в бассейн, она согнулась пополам и выплеснула из себя всё содержимое желудка. Он завязался тугим узлом и тяжким грузом потянулся вниз. И пока она задыхалась и сплёвывала в воду собирающиеся во рту слюни, Джонни подошёл и укрыл её хрупкие плечи лёгеньким пледом.
– Поступок, конечно, не совсем правильный, – он посмотрел на плавающую вблизи бледно-коричневую лужу, – но кто нам что скажет, да?
И он весело подмигнул ей с мальчишеским задором.
– Простите, пожалуйста, я не хотела, просто…
– Тшшш… Не надо. – Джонни прижал её к себе и почувствовал, как она приняла объятия: сомкнула руки на его спине и уткнулась головой в мощную грудь. Её тело слегка затрясло, а редкие слёзы стали скатываться по ткани клетчатой рубашки.
В опустевшем парке, освещённом проникающим через купол лучами, обнимая друг друга, стояли худенькая девушка и крупный мужчина, который, казалось, спрятал её в своих крепких руках, защищая от опасностей внешнего мира. Молчаливая тишина окутала их, и только шёпот колеблющейся воды перебивал её. Плач Влады был тихим, беззвучным, и поэтому не раздалось ни одного всхлипа. Она положила ладони на сильные плечи, пока сама с зажмуренными от страха глазами переживала прошлую ночь.
