– Я не буду тебя убивать.
– Значит, ты такой же слабак, – Катя отошла от него и, повернувшись к выходу, поправила волосы. – Ты ничем не отличаешься от Максима. Такой же урод.
Она направилась к двери. Рефлекторно поднесла руку к ушибленному боку, но тут же отпустила её, стиснув зубы от ноющей боли. Лучи вечернего солнца скользнули по светлым прядям волос как по выброшенному на берег янтарю. Уверенная походка, с которой она шла, могла заставить отступить даже самого непроницаемого мужчину. Её острые скулы ясно говорили, что эта женщина не остановится ни перед чем, пока не добьётся своей цели.
И целью этой являлось поскорее увидеться с сыном.
Женя пошёл вслед за ней и уже чуть ли не догнал, но остановился, увидев, как подскочил Рэндж и в два счёта перекрыл своим крупным телом дверной проём. Катя замерла и уставилась на огромного пса, что сел перед ней, смотря прямо в глаза и чуть наклонив голову набок. Его лапы крепко держались на прохладном кафеле, а широкая грудь была выставлена вперёд, явно говоря, что никто на свете не пройдёт мимо без разрешения. Стоячие ушки улавливали каждый, абсолютно каждый звук, а чёрная шерсть грозно переливалась в лучах кроваво-оранжевого солнца. Рэндж твёрдо стоял на своём и не собирался выпускать Катю, пока того не захочет хозяин.
Но он чувствовал витающий вокруг Жени аромат. Такой запах возникал у мужчины, который надолго провожал девушку на вокзале или в аэропорту.
– Я забыл вам познакомить. Это Рэндж, и у него довольно особенный характер.
– Я заметила. – Она чуть развернулась и проговорила: – Прикажи ему уйти с дороги.
– Не думаю, что он меня послушает. Он хорошо всё чувствует и, видимо, понимает, что тебе нельзя уходить. Кстати, именно он привёл нас обоих к тебе. Так что я ему доверяю, и сейчас он, похоже, поступает правильно.
– Правильно? – Катя полностью повернулась к Жене, и тот заметил, как смешиваются меж собой падающие на грудь слёзы с оставшимися на них каплями крови. – Правильно, говоришь? Вы не выпускаете меня наружу, превратив в заложницу! – Трясущиеся губы сжались в тонкую бледную линию. – Твою мать, ты же спас меня! Так спаси по-настоящему! ДАЙ МНЕ ВЫЙТИ ОТСЮДА! – Она вцепилась в его футболку, и теперь лишь пара сантиметров отделяла их лица друг от друга. – Прошу, дай мне спокойно найти свою смерть. Не вмешивайся. Иначе с собой я заберу и тебя, понял? Дай мне увидеться с сыном. Пожалуйста.
Последнее слово она еле слышно прошептала, после чего судорожно вздохнула. И уже когда слегка отпрянула, почувствовала ладони на своей спине и ощутила странное тепло, что будто окутало собой её тело. Мышцы разом напряглись, но тут же расслабились, когда мягкий голос над ухом начал тихо говорить:
– Прости. Прости, но я правда не могу отобрать у тебя жизнь, но послушай… – Тишина скрасила недолгую паузу и прервалась. – Я могу спасти тебя. Я и Рэндж. Мы можем доказать тебе, что дружба существует, просто останься с нами. Я сейчас скажу неприятную вещь, но ты должна её услышать.
– Не надо. Ты достаточно наговорил, и вообще отпусти мен…
Но ещё сильнее прижал её к себе, не без удовольствия отметив, что она поддалась.
– Миша возненавидит тебя всей душой, если узнает, что ты покончила с собой из-за него. Твой сын будет не любить тебя, а ненавидеть. Ты разве этого хочешь? Хочешь остаться полностью одной, даже без любви своего ребёнка?
Катя не ответила, и именно её молчание значило очень много.
Женя продолжил:
– Родитель всегда должен быть примером для ребёнка. У меня такого примера не было, но он был у Миши. И если ты веришь, что он сейчас смотрит на тебя, то не огорчай его, а найди в себе силы идти дальше. На земле много говнюков, да, но также и немало хороших людей, которые могут заставить поверить в дружбу и добро.
– А потом обмануть, да? – Ужасный всхлип раздался из-под скрывающих лицо волос, прогнав по спине лёгкий холодок. – Обмануть и бросить как скотину.
– Я тебя не брошу. – Он ожидал от неё ответной фразы, но она ничего не сказала и сама его обняла. Прижалась всем телом и уткнулась лбом ему в грудь, пытаясь справиться с безумной тряской в руках.
– В последний раз кому-то доверяюсь. Но если ты меня обманешь… – Катя проглотила накопившиеся сопли. – Если ты меня обманешь, я лично сниму с твоей головы скальп.
Женя только улыбнулся и, удивляясь своему внутреннему спокойствию, провёл ладонями по её спине, спускаясь к бёдрам, но все же доходя до них. Чувствуя жар кожи через белую ткань майки, он тихо сказал:
– Я тебя не обману. Я не знаю, каким был Максим, но я не он.
– Мы знакомы около суток.
– И за это время в твоих глазах я увидел всё.
Катя подняла голову и пристально всмотрелась в него, пытаясь контролировать дрожащие губы. Наконец она пропустила короткий всхлип и проговорила:
– Заткнись и обними меня крепче.
Он так и поступил, навсегда запомнив этот неверящий, в чём-то сомневающийся взгляд её прекрасных серых глаз.
***
– Прости за тот раз, когда я ударила тебя возле магазина.
Женя сделал глоток вина и, ощутив его послевкусие во рту, сказал:
– Да ничего, мне не привыкать. Но удар у тебя хороший. Не завидую твоему муж… – Он замолчал, и пунцовая краска тут же слегка дотронулась до щёк. – Чёрт, извини. Я не хотел.
– Здесь ты как раз в точку попал. Той скотине не позавидуешь, даже если сам будешь по уши в дерьме. Я до сих пор иногда жалею, что не прикончила его сразу, а дала убежать.
– Ну… – Женя негромко рассмеялся и, увидев вопросительный взгляд Кати, тут же объяснил: – Хищники же тоже иногда не сразу убивают свою жертву. Они сначала ранят и пускают будущий обед на самотёк, пока он сам не упадёт в собственную лужу крови. И добро пожаловать на трапезу! Вся еда готова! Осталось только подойти и взять!
– То есть ты думаешь, что он сейчас мёртв?
– Не знаю. Может, мёртв, а может, живее всех живых. Ты сама-то как хочешь считать?
– Я надеюсь, его схватил сердечный приступ, когда он трахал эту суку Юлю, а потом у них у обоих на следующее утро вместо лиц были черепа, а вместо глаз – пустые глазницы.
На миг перед Женей предстала одетая в халат медсестра, что сидела за стойкой и наблюдала, как он пьёт воду из кувшина. Вспомнил две глубокие ямы на том месте, где должны были быть глаза. Вновь ощутил накативший тогда ужас, парализовавший всё тело. Ужас, вызванный тем, что из каждой чуть приоткрытой двери на него смотрели сотни и сотни глаз. Миллион голосов перешёптывались друг с другом и хихикали за спиной, пока чьё-то неровное дыхание щекотало волосы на самом загривке.
Женя улыбнулся и взял бутылку из-под вина. Долил его в уже опустевший бокал Кати и, пролив пару капель на землю, поднял свой перед грудью.
– Звучит противно, но за это всё равно стоит выпить.
