– А меня он ненавидит, – вздохнул джинн. – Хотя, казалось бы, что плохого я сделал – доил коров, гонял медведей, а потом изобрел электричество и радио…
Калерия и Алиса залезли в Гай-до, и через несколько минут он домчал их до лесного озерка, на берегу которого стояла избушка. Возле избушки на завалинке сидел бывший президент планеты Авдеев Корней и вырезал из деревяшки столовую ложку.
Калерия осталась возле Гай-до, а Алиса подошла к Авдееву и, поздоровавшись, спросила:
– Вы помните меня?
– Почему же не помнить? Ты Алиса Селезнева, я у тебя с Громозекой был в гостях. И ты показала мне, где лежат старые вещи. Поэтому ты и есть мой главный враг!
– Но почему?
– Это ты подсунула мне кувшин с джинном! И оттуда пошли все мои неприятности.
– Да я до последней минуты не знала, куда делся джинн Мустафа. Я и к вам приехала, потому что искала его.
– Уходи! – закричал печальный и даже злой президент и запустил в Алису недоструганной деревянной ложкой.
– Может, вам чего-нибудь нужно? – спросила Алиса.
– Мне все дает природа, – ответил Авдеев.
В сарайчике возле дома замычала корова.
Не прощаясь, президент поднял с земли мятое ведро и пошел в сарай доить.
Пришлось улетать не попрощавшись.
На посадочную площадку Алису пришли провожать все Авдеевы. Они дали ей миллион поручений.
– Какое послание отправить твоим родственникам в Аравию? – спросила Алиса.
Джинн вытащил из кармана шаровар ловко вылепленную из глины человеческую кисть. Ее пальцы были сложены так, что большой палец находился между указательным и средним.
– Это у нас, джиннов, – сказал он, – называется фигой или шишом.
– А у нас тоже, – улыбнулась Алиса.
– И у нас, – сказали Авдеевы.
– Это означает, что ничего они не получат, – решительно произнес Мустафа. – Ни вещей моих, ни драгоценностей, ни портретов моих бывших жен, ни моего места в пещере. Вот поживу здесь в свое удовольствие, лет через сто вернусь и наведу там порядок!
Он обнял за плечи старшую дочку Калерии, милую крепкую веселую девушку, а свободной рукой махал Алисе до тех пор, пока Гай-до не скрылся в облаках.
Алиса смотрела в иллюминатор на удаляющуюся планету. А Гай-до сказал:
– Надо же было так случиться, чтобы древний и первобытный джинн разрушил мечту Авдеева о древней жизни!
Планета для тиранов
Глава 1
Оазис в пустыне
Никогда бы Алиса Селезнева не познакомилась с Корой Орват и не пережила страшные приключения в Золотом Треугольнике, если бы не дедушка.
Когда Алисочке было пять лет, дедушка принес домой скрипку и сказал, что находит у Алисы идеальный слух, и поэтому ей пора учиться музыке, чтобы стать великой скрипачкой.
Целый год Алиса занималась с учительницей Сферой Яковлевной, а дедушка сидел на уроках и таял от наслаждения – его мечта готова была сбыться.
Через год Алиса взбунтовалась и сказала, что станет пожарником. После отчаянной гражданской войны дедушка, конечно же, потерпел поражение, скрипку убрали в шкаф, Сфера Яковлевна перешла к другим талантам, а Алиса не стала пожарником, но с увлечением занимается на Станции юных биологов, которая скрывается под пальмами и баобабами Гоголевского бульвара в Москве.
У Алисы есть тайна: порой, когда дома никого из взрослых нет, она достает из шкафа скрипку и играет на ней для себя. Ведь когда тебя не заставляют, начинает хотеться. Правда, это желание с возрастом возникает все реже…
Но однажды, уже в шестом классе, умение Алисы играть на скрипке пригодилось науке.
Аркаша Сапожков начал проводить опыты по воздействию музыки на рост растений. Он был убежден, что растения не такие тупые и бесчувственные, как принято считать. И если их ублажать, они заплатят тебе сторицей. Вот и начал Сапожков ставить возле куста роз проигрыватель, чтобы тот играл цветам классическую музыку. Розы слушали музыку, но никак не реагировали.
Аркаша менял кассеты, перебрал всех композиторов за последние двести лет, но безрезультатно.
Его тщетные опыты как-то увидел и услышал Пашка Гераскин. Он тут же сказал, что Аркаша неправильно ставит опыт, потому что розам не нужны симфонии и кантаты. Розам нужен хороший джаз или по крайней мере рок-дроп и рок-джамп – два основных направления жесткой эстрадной музыки XXI века.
Аркаша не умел спорить с Гераскиным, так что тот поставил свои кассеты, и к концу дня кончики листьев на розовых кустах начали дрожать в такт ритму. Пашка обрадовался, закричал на всю Москву, что сделал эпохальное и гениальное открытие.
Прошло еще три дня. От громкой музыки устали не только биологи, но и жители окрестных домов. Даже птицы перестали петь на бульваре. Розовые кусты, хоть и угнетенные шумом, продолжали расти как росли, а Пашка Гераскин больше на станции не появлялся, потому что готовился к новому великому начинанию – первенству мира по блицдомино среди мальчиков. Уговорить его вернуться на станцию не удалось. Лишь на четвертый день он прислал на Гоголевский бульвар какого-то старичка в черном кожаном костюме с блестками и нашлепками, который заявил, что пленки принадлежат ему, и он без них не может спать.
Биологи с великим облегчением вернули пленки и стали наслаждаться тишиной.
Они наслаждались тишиной целый день, а потом Аркаша подошел к Алисе и спросил:
– А правда, что тебя в детстве учили играть на скрипке?
– К счастью, я скоро сбежала из дому, – сообщила Алиса, – и жила в лесу, как Маугли, питалась медом диких пчел, а если видела в лесу скрипача, то разрывала его зубами!
Аркаша выслушал Алису, склонив голову набок. Он порой думает медленно, но всегда в конце концов находит правильное решение. Вот и в тот раз через минуту он медленно произнес:
– Это была шутка! – И сам счастливо засмеялся.
– В моей шутке была доля правды, – предупредила Алиса.
Аркаша не испугался. Он был серьезен.
– Ты не совсем разучилась играть на скрипке? – спросил он.
– А почему я должна разучиться?
– Много лет прошло. Ты же еще дошкольницей была.
– Чего тебе надо, друг? – строго спросила Алиса. – Ведь ты спрашиваешь не из пустого любопытства?
– Я никогда не позволю пустому любопытству овладеть мною, – ответил Аркаша.
– Тогда расскажи, что ты задумал.
Аркаша подошел к розовому кусту. Он смотрел на него и говорил печальным голосом:
– Все наши опыты пока провалились. Эти проклятые розы не хотят слушать музыку. Ни классическую, ни джазовую, ни рок-дроп, ни рок-джамп. А вдруг, подумал я, это происходит оттого, что музыка, которой мы питаем растения, ненастоящая? Ведь я начал свои опыты, потому что прочел о том, что средневековые монахи заставляли горох созревать скорее, играя перед ним на лютне. Ты следишь за ходом моих мыслей?
