– А я?
– И ты тоже, Клаус. Ты дальше всех отойди. Вы там за ним присматривайте, а то суёт вечно свой нос.
Пришлось послушаться. Гномы с принцем отошли на десять шагов от пещеры и расселись на пологом выступе. Клаус не знал, о чём молчали остальные, – он глядел на звёзды и молчал о любви.
Осталось преодолеть эту горную гряду, за ней – королевство Дирдорф. А там уже и река Наоборот, что бы это ни значило. Клаус достал компас: стрелка указывала на пещеру и на юг.
Что ожидает Клауса в конце пути, кто ожидает? Чем ближе к цели он подходил, тем сильнее радость предстоящей встречи разбавляли опасения. «Она тебя не любит». Слова Никса приходили на ум всё чаще, звучали всё громче. Они и сейчас звонким гулом отдавались у Клауса в ушах, так что он не сразу услышал смех.
Гномы бросились в пещеру – Клаус помчался следом.
Насупленный, с пунцовыми щеками Никс стоял у входа и пытался слиться со стеной. Рыцарь сидел в своём гробу, свесив наружу ноги, и хохотал так, что свод содрогался. Завидев Клауса, он затрясся пуще прежнего.
– Получилось! – пробасил Фибблс.
Счастливые гномы кинулись обнимать сначала Никса, а потом своего рыцаря. Тот успокоился чуток, утёр слёзы и сердечно поприветствовал каждого. Имена во сне не забыл – всех назвал. Потом попросил поесть чего-нибудь любого и выпить кое-чего конкретного.
Светало. Жители деревни Большие Колпачки вместе с их вернувшимся к бодрствованию покровителем собрались в обратный путь.
– Вы там лошадей наших кормите, – попросил Клаус, – мы скоро будем возвращаться и заберём их, чтобы доставить в Минтию.
– Мы для вас всё что угодно сделаем! – пообещала Шнелла.
Рыцарь пожал Клаусу руку, а Никсу поклонился. Приступ смеха прошёл, но всякий раз при взгляде на них рыцарь невольно улыбался.
– Вам точно не потребуется защитник в пути? – спросил он. – Мой щит укроет вас от опасности, мой меч пронзит любого врага, он и подумать не успеет причинить вам зло.
– А у нас нет врагов, мы только новых друзей встречаем, – Клаус развёл руками.
Никс пробормотал какое-то слово, смутно напоминающее «балбес».
Распрощавшись, они отправились в разные стороны. Клаус выдержал десять шагов, прежде чем попросить:
– Расскажи, чем ты его рассмешил.
– Нет, – ответил Никс.
– Пожалуйста?
– Нет.
~~~
Хелфрид стоял на краю скалы. Внизу узкой лентой извивалось ущелье, сверху первые солнечные лучи рисовали его силуэт. Красиво, наверное, но не более того. Он подошёл ближе к пропасти – ничего. И новый плащ не помогал. Может быть, виновата безветренная погода? Вызвать заклинанием шквал-другой… лень.
Раскинув руки, Хелфрид взметнул полы длинного чёрного плаща, который он приобрёл специально для этого повода, и попытался проникнуться мгновением, пока ткань опадала. Ну, вроде как, чуть-чуть развевалась… один раз – развелась, получается. Хелфрид вздохнул. То ли ему недоступна театральность, которой так виртуозно пользовался Гидиус, то ли он иначе понимал злодейство. Пустым эффектам он предпочитал сложные схемы и заговоры, плёл интриги, строил башни, чтобы потом вытащить камень из нижнего ряда и всё обрушить. Единственный визуальный приём, который Хелфрид освоил ещё до своего назначения первым министром, – это злодейская улыбка. В меру открытая, идеально изогнутая, создающая глазам хищный прищур – именно с таким выражением Хелфрид подошёл к краю.
Вот и правильный момент: он подцепил ботинком булыжник и по дуге отправил его вниз.
10
– Настроение хорошее, – Клаус улыбнулся и подставил лицо солнечным лучам. – Только не говори «да ну». Верно, сомнения порой одолевают меня, но прямо сейчас я чувствую странное воодушевление. Скоро я увижу Ровену! Тотчас женюсь на ней, и никто мне больше не помешает… Никс, а Никс, ты отправишься с нами в обратный путь? Так я привык к тебе, что совсем не хочу расставаться. Обещаю не ревновать.
– Надоела уже твоя оптимистичная болтовня. – Гном сбросил вещи на землю. – Привал. Сделай-ка нам бутербродов, а я пойду проверю, что там дальше.
Клаус с сомнением посмотрел на узенький проход между двумя отвесными скалами.
– Э-э… прости, Никс, но ты там никак не пройдёшь. Я сам рискнул бы сунуться в эту расщелину только до бутербродов.
Но гном был уже у прохода. Шаг – и он с другой стороны. Как ему это удалось? Неужели такой живот можно так втянуть!
Пожав плечами, Клаус принялся нарезать хлеб. За время путешествия он привык к вариабельности размера Никса и почти перестал удивляться. Может, у гномов способность такая есть: пролезать, проходить, умещаться…
Раздумья прервал внезапный чудовищный грохот. Сверху со скалы рухнул камень – за ним ещё один, и ещё! Клаус бросился к проходу, но тут же отскочил – один булыжник чуть не угодил ему в макушку.
Прошло меньше минуты – камни перестали лететь, но их упало достаточно, чтобы завалить проход.
– Никс? – спросил Клаус осторожно. Он посмотрел вверх – завал превышал три человеческих роста. Не перебраться. Разобрать голыми руками тоже не выйдет. Эх, пригодились бы сейчас гномы – обычные, правильные гномы – с их кирками и молотками.
Клаус нацелился было зонтом в груду камней, но вовремя спохватился – так можно и всю скалу обрушить.
– Никс, ты там?
Ответа не последовало. А что, если… Нет, об этом Клаус и думать не хотел.
– Я найду другой путь на твою сторону, – в последний раз обратился он в тишину.
Немногим ранее они с Никсом миновали развилку. Клаус спрятал хлеб – один есть не хотел, – взвалил на спину поклажу и отправился назад.
Нельзя разлучаться. Нельзя выпускать из виду любимую, друзей, родных. Отвернуться на миг, отвлечься, а их уже нет. Хорошее настроение испарилось, тоска по дому поглотила Клауса. Он нашёл развилку и выбрал другую дорогу, та лишь немного отклонялась от главного курса на восток. Сверяясь с компасом, Клаус помчался вперёд.
~~~
Первой была Сиглинда. Едва взошло солнце, она ворвалась в палатку к мужу, капитану лихтенфельского войска, с младенцем на руках и на весь сонный лагерь принялась выражать неудовольствие. Пока некоторые тут, видите ли, неделями на войне прохлаждаются, форму отлёживают да по кабакам ходят, она там одна рожать должна! Не неделями, конечно, рожать, но всё-таки.
Упрёки капитан пропускал мимо ушей. Глуповато улыбаясь, он держал на руках первенца и издавал странные, деморализующие войско звуки. Скоро в палатку выстроилась очередь из солдат, желающих напевать «ути-пути-тра-ля-ля».
Счастливый отец выпросил у генерала разрешение оставить жену в лагере. Им даже выделили отдельную палатку, в которую поместилась колыбелька и маленькая ванночка.
