Во время одного из тёмных провалов он услышал приглушённые голоса. И скрип. И быстрые шаги. Сознание возвращалось. Один голос показался особенно знакомым:
– Папа! Папа, ты слышишь меня?
Он слышал, но только ответить не мог – губы не слушались, язык тоже.
Чьи-то тёплые ладони обхватили его щёки и слегка потрепали:
– Это он! – Голос был совсем рядом, но ему он слышался, как будто бы под водой. – Дядя не соврал! Это он!
Дакота пикнула на кейс-карте и проговорила:
– Генри, он тут, мы нашли его.
С кейс-карты отозвался другой голос, по всей видимости, Генри:
– Понял тебя! Мы сейчас прибудем! Жди нас!
– Ждём, конец связи! Папа! Очнись! Ты гляди, они тебя всего искололи! Это успокоительное? Ну ничего, я заберу тебя домой! Всё будет хорошо! Ты слышишь меня? Мы вытащим тебя! Ребята, помогите мне!
Дакота помогла двум крепким парням взвалить своего отца им на плечи, сама, на всякий случай, придерживала его сзади.
– Вот так. – Приговаривала она, когда они начали неспешно двигаться. – Сейчас придут Генри и остальные, и мы вывезем тебя, папа!
***
– Всё равно это неправильно! Лучше отсидеться! У меня плохое предчувствие! Папа, ты меня слышишь?
– Принцесса, слышу, но пойми, это было просто недоразумение! Я объясню всю ситуацию директорам, они всё уладят!
– Что они уладят? Они и прошлый раз тебя слушать не хотели, когда ты им про двигатели рассказывал! А теперь думаешь, поверят, что они тебя похитили?
– Это не было похищением, Дакота, прекрати драматизировать!
– Не было! А то как же! Ты был весь исколот снотворным, и держали они тебя в подвале! Мама, скажи ему!
Это было через неделю после того, как Дакота спасла отца из здания сотрудничающий с ними организации. И отец, и мать собирались на конференцию, чтобы как следует со всем разобраться. И с похищением, и с кражей двигателей. Дакота препятствовала и, как могла, останавливала. Даже применяла крик, но её слушать не хотели.
– Мама! Почему ты молчишь? Хочешь сказать, что ты с ним согласна? Считаешь, что вы правы, что едете туда? Ну конечно же, зачем слушать свою нерадивую дочь! Куда там! Да ты просто…просто!
Мама снова превратилась в статное непоколебимое изваяние. Как хотелось Дакоте напомнить о том, как она несколько дней назад скукожившись в углу, рыдала в истерике. От той несчастной не осталось ни следа. Дакота промолчала. Она понимала, что сейчас не лучшее время для того, чтобы вспоминать тот день и то, что случилось за ним.
– Неужели нельзя по голограмме связаться? Обязательно ехать?
– Пока, принцесса.
Это всё, что ей сказали. Они уехали.
***
Девушка вылетела из дома и пикнула кейс-карту. Подземный люк открылся, и из него выехала новёхонькая мото-машина. Отец всегда дарил Дакоте последние модели, как только они выпускались в их салоне. Усовершенствованный двигатель, зарядка вдвое дольше, чем у старой модели. Мечта.
Дакота заскочила внутрь и отправилась следом за родителями.
Не успела она отъехать на двести метров от дома, как кейс-карта запищала.
– Генри, говори. – Чопорно приказала девушка.
– Дакота! Ты куда намылилась?
– А ты уже в курсе! – Сказала Дакота, выворачивая руль, не отвлекаясь от дороги.
Голограмма с лицом Генри занимала полсалона, но Дакота не обращала на неё внимания. Она продолжила:
– Мои старики совсем с ума сошли! Они отправились прямо в логово к злодею! Не успели мы его оттуда вытащить, как он снова туда едет! Ещё и маму повёз! Генри, я чувствую, там будет что-то плохое!
– Это же те типчики, которые чуть не переписали на себя чертежи твоего отца? Понял тебя, Дакота! Я прямо сейчас выезжаю! Тебе понадобится помощь.
– Генри. – Улыбнулась девушка. – Не стоило.
– Нет, стоило! Я сейчас тебе отправлю карту с объездной дорогой. Адрес тот же?
– Да.
– Отлично! Смотри, ты доедешь в два раза быстрее, если поедешь не по основной дороге, а срежешь вот тут, видишь? Эта дорога ещё не достроена, но по ней уже можно ехать. Что скажешь?
– Супер, Генри. Я вижу, будет и правда быстрее.
Дакота убедилась, что пришедшая к ней на навигатор карта от Генри, действительно показывает хороший объездной путь. Она с силой крутанула руль и на полном газу вошла в поворот.
Грунтовая дорога. Ехать неудобно, всё время подбрасывает, зато быстрее. Она мигом доберется до места, опередит родителей, не даст им совершить ошибку. Не пустит их в эту злосчастную организацию.
***
Дакота стояла в живописном местечке. Повсюду деревья, шелестит ветерок, рядом река. Погода отличная – на небе ни облачка. И всё бы хорошо, если бы только это место не было кладбищем.
Девушка смахнула слезу, поблагодарила очередного родственника, которого даже не помнила, проводила его глазами и принялась встречать следующего. Они всё шли и шли. Казалось, нескончаемый поток людей. Они все знали её отца и мать, все пришли попрощаться с ними и принести их единственной дочери слова соболезнования. Дакоте было очень больно, но всё, что она себе могла позволить, это лишь одну слезинку после очередного родственника.
– Ты не мог бы справиться с ними один? – Грубо поинтересовалась она у стоящего рядом с ней высокого мужчины.
Тот слегка улыбнулся:
– Они хотят видеть их дочь.
– И что? А чего я хочу, кто-нибудь спросил? И ты брат погибшего! Пусть тебе несут всю эту чушь про то, как им жаль!
Дакота выплюнула последние слова с такой ненавистью, что мужчина поёжился:
– Хватит, Дакота. Стой спокойно, скоро всё закончится.
– Заткнись, урод! – Огрызнулась девушка. – Если бы не ты, всего этого не было.
– Не начинай снова! Привлечёшь внимание.
– А я, может, хочу его привлечь! – Закричала Дакота.
Среди нескончаемой толпы образовалась брешь, и, пока не было людей, Дакота смогла позволить себе немного чувств.
– Это ты молчал, когда начиналась заварушка с этими чёртовыми двигателями!
– Дакота! – Мужичина попытался её утихомирить, но не справился.
– Это ты делал вид, что ничего не происходит! Это ты не смог помочь, когда эти козлы увезли его!
– Прошу тебя, Дакота…
– Единственное, что ты сделал, так это дал мне адрес, тоже мне герой! Но самое главное!
Мужчина поднял руки вверх в спасительном жесте, потому что Дакота уже полностью перешла на крик и схватила его за лацканы пиджака. Девушка тормошила его со всей силы, понятное дело, что она была намного слабее его, но он не сопротивлялся, позволял ей вымесить на нём всю злобу.
