— Это было ожидаемо! — важно произнёс товарищ. — У нашей Линии богатая история, многие служили в Инквизиции, и да, в Ордене Очищения тоже были наши… Кажется, это был мой прапрапра… много, в общем, «пра» дед!
Он хитро посмотрел на прайма и широко улыбнулся.
— И заслужил поцелуй прекрасной дамы? — пошёл наш «Дон Жуан» в наступление.
Я ожидал едкого ответа, но Райли меня смогла удивить.
— Определенно заслужил! — улыбнулась она. Но когда Пашка, с кряхтением поднялся на ноги, дабы получить обещанное вознаграждение, ван Дассел, так же, с улыбкой, вытянула руку в останавливающем жесте. — Только, сначала, умойся!
Пашка, к своей чести, не растерялся и провел рукавом по губам, размазав грязь по лицу.
— Теперь можно?
— И помойся! — добавила Райли, хотя выглядела ненамного лучше. Чумазое лицо, на котором ярко выделялись белки глаз и безупречные зубы.
— Ты меня динамишь! — друг обвинительно указал на девушку пальцем, изображая обиженное лицо, хотя глаза его смеялись.
— Ни в коем разе! Тебе кажется! — сделала круглые глаза Райли и они оба рассмеялись. Даже, Тадаси улыбнулся. Напряжение боя спадало, народ расслаблялся.
— А мне можно поцелуй? — слабо поинтересовался я, всё еще лежа на спине и собираясь с силами. — Я тоже герой и молодец!
Улыбка почему-то сошла с лица Райли.
— Пусть тебя Инесса целует… герой! — она покачала головой и отошла в сторону к группе «беретов», среди которых стоял Андерсен и о чём-то говорил.
Мы с Пашкой проводили её взглядом.
— Странная она какая-то! — задумчиво произнёс Пашка, и добавил. — И красивая! Этого, не отнять!
— И воин отличный! — подал голос молчавший до этого японец.
Мы с Пашкой перевели взгляд на него.
— Тадаси, друг мой! — начал Смирнов. — А что тут произошло, пока мы с Антохой сражались в астрале?
Тадаси тоже смотрел вслед удаляющейся ван Дассел. Кажется, его больше интересовали дела там, чем два обессиленных друга. Пашка это тоже заметил.
— Ты что, самурай, запал что ли? — хмыкнул он.
Накамуро нахмурился.
— Не неси чушь, Смирнов!
— Тебе всё равно ничего не светит! — продолжил русский весельчак.
— Почему это? — заинтересовался японец, выдав себя с головой.
Пашка довольно заржал, добившись своей цели.
— Потому что это больше… глазая прайм положила глаз на нашего Антона?!
— Да ладно! — изумились мы с Тадаси в один голос.
А вот следующие фразы были, хоть и сказаны одновременно, но разными по своему содержанию.
— У него же Инесса! — это сказал Накамуро.
— Откуда знаешь? — это был я. А после того, как осмыслил сказанное японцем, добавил. Обращаясь уже к японцу. — С чего ты это взял?
И тут уже мои друзья организовали сеанс телепатии, ответив одновременно.
— Ты что, слепой?!
Я нахмурился, Пашка попытался что-то еще сказать, но дико заржал, опустившись на землю. Тадаси сдержанно улыбнулся, затем нахмурился, потом снова улыбнулся, как будто не мог принять окончательно решение — какую эмоцию ему сейчас испытывать. Очень на него не похоже.
— Веселитесь?! — Андерсен был тут как тут. — Ну что, господин аколит, как изволите к вам обращаться?
Этот вопрос был адресован ко мне. Пока я думал над ответом, он добавил.
— И, какого Хаоса, ты здесь разлёгся? Еще не всё зачищено!
Я вздохнул и попытался встать. Это удалось частично. Я смог только сесть.
— Капитан! — я постепенно приходил в себя, мысли путались, но меня опять «накрывать». В конце концов, я тут командир, а он всего лишь прикрывает мою задницу! — Доложите обстановку!
Лицо у капитана вытянулось, от моего тона и, подозреваю, моего недовольного лица. Хоть и приказ я отдавал, сидя на земле, но он всё-таки был кадровым военным и хорошим военным к тому же. А еще он прекрасно ориентировался в ситуации. Сейчас ситуация не располагала к шуткам.
Андерсен вытянулся во фронт, с небольшой ленцой, хотя сделал это без всякой насмешки, просто дал понять, что он понимает и принимает моё право командовать.
— Господин аколит. Во время вашего… отсутствия, — нет, не мог он полностью обойтись без подколов, — силами аколитов Райли и Тадаси, при поддержке моего подразделения, был ликвидирован демон. Далее мы, поддерживаемые уже, гвардейскими пехотными подразделениями, закупорили место выхода хаоситов. В настоящий момент, весь неприятель на поверхности, в радиусе километра, уничтожен!
— Принято, — совершенно серьезно кивнул я и сделал еще одну попытку подняться. Безуспешно. Ноги я чувствовал, но совсем ими не управлял. — Что, к Хаосу, со мной происходит?!
— Энергетическое истощение, — объяснила снова оказавшаяся рядом Райли. — Нужен Эссенс… Ну, или длительный отдых, усиленное питание и крепкий сон!
— Дайте два! — улыбнулся я, представив, как это здорово было бы помыться, поесть и поспать. Долго поспать!
— У нас, вообще-то тут сражение идет! — хмыкнула Райли.
— Я заметил, — огрызнулся я. Еще одна попытка. Снова неудача. — Помогите мне, к Хаосу!
Тадаси и Райли попытались поставить меня на ноги, но как только отпустили руки, я попытался упасть обратно. Друзья не зевали, поэтому не позволили этому случится.
— Кажется, ты на сегодня уже отвоевался! — заметил сидящий рядом Пашка.
— Чья бы овца мычала… — огрызнулся я.
— Корова, Тоха! Корова! — заржал друг. — Раз уж ты используешь наш фольклор, то делай это правильно!
Я скривился. Мне сейчас было реально де до смеха. Тем более до постоянных Пашкиных шуточек. Сделав вывод на основе моего имени, он твёрдо для себя решил, что я был из славянских народов, и всё время пытался убедить в этом меня. А мне просто нравились поговорки его народа, однако я так же пытался запомнить и шутки Картера и, даже, немногочисленные высказывания Тадаси.
Я улыбнулся и процитировал «Кодекс чести самурая», внимательно смотря на Пашку.
— Если самурай ежедневно не укрепляет свой дух, то его нельзя считать воином даже в далеких мечтах; если он праздно проводит свои дни, то он не заслуживает ничего, кроме наказания!
— И ты, Брут?! — офигел товарищ. Еще бы! Это было любимое послание Тадаси к Смирнову, с помощью которого он неустанно пытался пристыдить друга и заставить того заняться собой.
— И я! — кивнул я согласно. — А вот слушал бы Тадаси, сейчас бы не выплёвывал лёгкие при любой нагрузке!
— Нормально всё у меня с «физухой»! — оскорбился Пашка. — На себя посмотри!
Я посмотрел. И снова вздохнул. Мой полноватый друг, по крайней мере, мог передвигаться самостоятельно в отличие от меня. А я сейчас даже не мог заглянуть в Лимб! При попытке это сделать, на меня накатилась такая слабость, что я тут же отказался от этой затеи, чтобы не потерять сознание вновь.
