Эти тактические манёвры заняли почти час. «Каменный корабль» не стал отвлекаться на корветы, продолжая упорно переть к планете.
— Есть картинка, сэр! — раздался голос старшего чифа.
Дюрер наклонился над монитором, чтобы разглядеть всё подробнее и сокрушенно покачал головой.
— Проклятые твари! Смотри Антон, — он показал на картинку, передаваемую с внешней камеры «Кабальеро». Сплошная скальная порода, из четырёх отверстий которой, вырывались выхлопы двигателя. — Они спрятаны глубоко. Слишком глубоко для нашего оружия. Мне нужен новый план!
Я задумался, бросив взгляд в сторону орбитальной станции, на борту которой сейчас, наверняка, находится много испуганных людей.
— Кэп, я не хочу умничать, но насколько я понимаю, калибр орудий на «орбиталке» сильно больше нашего, не так ли?
Дюрер непонимающе на меня посмотрел, а потом в глазах у него появилось понимание.
— Зря я на тебя наговорил сынок… Сэр… Возможно, из тебя ещё вырастет флотоводец! Да, одновременный залп из всех орудий достанет двигатели этого гада. Вот только, у артиллеристов должны быть для этого «прямые руки», а эта сволочь должна повернуться к нему жопой.
— Сэр! Посмотрите! — отвлек нас оклик оператора РЛС.
— Странно, — нахмурился Максимилиан. Он указал пальцем на пять, нейтрально-голубых точек, которые приближались к нам. Он нажал кнопку вызова.
— Внимание! Говорит эсминец «Араганор». Наёмное подразделение «Дети Императора». Назовите себя и обозначьте ваши намерения!
За помехами последовал ответ, без визуального контакта.
— Сэр не стреляйте! Это капитан Эстебан. Зерновоз «Кончита», «Грузовой компании № 1» Звёздной Федерации. У нас нет вооружения на борту, сэр
— Тогда, за каким Хаосом вы летите сейчас сюда? — нахмурил брови капитан.
— Все наши семьи на Сальваторе-2, сэр! Мы готовы поступить в ваше полное распоряжение, если это как-то поможет и даст нашим детям шанс выжить!
Максимилиан, на секунду, отпустил кнопку микрофона.
— Первое впечатление об этой системе, надо признать, было обманчивым. Среди местных жителей, всё-таки, есть отважные люди! — он снова вернулся к переговорам. — Что у вас на борту?
— Трюмы полностью забиты зерном, сэр! А кроме экипажа, есть ещё некоторое количество народа, который готов сражаться!
Дюрер замолчал, переводя взгляд туда-сюда на тактической карте с одного сектора на другой, после чего хмыкнул и повернулся ко мне. — Знаешь, Антон? Возможно, у нас получится. И нет, Арни не сможет стрелять отсюда. Слишком ювелирную работу ему придётся произвести.
— Ждите дальнейших указаний, капитан! — произнёс Макс в эфир, адресовав послание подходящим грузовикам и переключился на внутреннюю связь.
— Арни, старая ты перечница! Ты не забыл, как выглядит главный линейный калибр?
— Вряд ли такое можно забыть, — тут же ответил артиллерист. — Это же, как лучший в твоей жизни секс, который тебе уже, в силу возраста, сейчас не доступен.
Дюрер добродушно рассмеялся.
— Ну, тогда тебе повезло, потому что я обеспечу тебя, как ты выразился, лучшим сексом в твоей жизни прямо сейчас! Бегом в ангарный отсек и захвати с собой своих лучших наводчиков! Но оставь кого-то, кто может, по крайней мере, один раз стрельнуть торпедами. Лучевик уже не понадобится, так что можешь оставить кого-то не очень толкового.
— Принято, бегу! — Арни отключился, а я в очередной раз поразился выучке и дисциплине старых вояк. Это смотрелось немного странно на фоне их неуставных подколок прямо во время боя, но это было так. Не возникло вопросов «зачем», «почему», «куда» — приказ капитана святое и заслуженный ветеран бросился своего исполнять.
— Вы хотите отправить Арни на станцию? — уточнил я.
— Точно. Ему опять придётся сделать невозможное. У него будет всего один залп, и у меня нет желания рисковать нашим единственным шансом.
Он снова вызвал зерновозы.
— Капитан, на что вы готовы пойти, ради своей семьи и народа?
— На все, сэр, — тут же раздался ответ.
— Даже умереть за них?
Следующий ответ пришел с небольшой задержкой.
— Так точно сэр. Но… Не хотелось бы, сэр! У меня крестины у младшей дочки на следующей неделе!
— Я тебя понимаю капитан. Я постараюсь сделать так чтобы ты увидел свою жену и не пропустил крестины. Но, дело рискованное, поэтому случится может всякое. Итак, слушай приказ…
Обращение Автора
Ну всё, шашлык замаринован, «розовенькая» в морозилке. Адрес даже не спрашивайте. Ушёл восстанавливать психику, чего и вам желаю! Хороших выходных!
Глава V
Всё-таки мозг имперского ветерана работал несколько по-другому. Для него люди, как и техника, были, в первую очередь, инструментом, во-вторую очередь — ресурсом. Бескрайняя Империя могла позволить себе достаточное количество кораблей и людей, способных выполнять любые поставленные перед ними задачи.
Там, где в малых государствах (или Линиях) командир заботился о своих людях, и дорогой технике, воспринимая их как ценный, или, в случае с людьми — невосполнимый ресурс, имперский командующий относился к этому, как к простым цифрам. Достаточно сил и средств чтобы достигнуть поставленной цели, либо их недостаточно. Во втором случае, он всегда мог затребовать новый ресурс. Да слово «ресурс», применяемое к живым людям, выглядело несколько, по моему мнению, цинично, однако, с Именем Императора на устах, имперские войска шли в атаку. И умирали в бою.
Не знаю, смог бы лично я принять такое решение, какое принял отставной капитан имперских ВКС, но что касается эффективности — это было лучшее решение, на данный момент.
Всем пяти грузовозам был отдан приказ идти на сближение с «каменным кораблём» хаоситов. Да нет, к Хаосу, им было приказано идти на таран! Причём, сделать это одновременно и в определённой точке траектории, дабы весь дальнейший план мог осуществится. Я видел, как часть челноков с некоторым количеством экипажа, отходят от грузовиков, направляясь на станцию.
Лишние жертвы были, по словам Дюрера «бессмысленны и нерациональны», поэтому на кораблях остались две категории людей. Первые — нужные, для минимального функционирования судна, и вторые — отважные или отчаявшиеся, кто оценил свою жизнь меньше, чем жизнь своих родных и своего народа.
Арнольд Гаусс доложил о прибытии и взятии под контроль орудийных систем орбитальной станции «Звёздная Пыль», вся его речь перемежалась крепкими словами. Он не стеснялся в выражениях, выплескивая свои чувства. Как он витиевато загнул: «старый хрен Дюрер его откровенно нае… гхм… обманул, предлагая повторить лучший сексуальный опыт в его жизни. По его словам, ему досталась дешёвая шалава из подворотни, которую, если уж совсем невтерпеж, то для того, чтобы „попользовать“, нужно было длительное время отмывать и лечить.»
