Взгляд Шаран Канга стал жестким.
– Сядьте, капитан! Я не подсыпал вам яда. Я ел все то же, что и вы. Что ж, я тоже, по-вашему, одурманен?
– Может быть… – я зашатался и только большим напряжением сил удержался на ногах. Комната завертелась вокруг меня. – Быть может, вы привыкли к этим наркотикам, а мы нет. Что это было? Опиум?
Шаран Канг засмеялся:
– Опиум! Опиум! С какой это стати, капитан Бастэйбл? Если вы почувствовали себя нехорошо, так это только потому, что слишком много вкушали сытной пищи кумбалари. Вы ведь привыкли к скудному солдатскому пайку. Почему бы вам немного не поспать и…
Во рту у меня пересохло, на глазах выступили слезы. Шаран Канг тихо бормотал себе что-то под нос и раскачивался передо мной, точно кобра, готовая к прыжку. Я выругался, расстегнул кобуру и вытащил револьвер.
Тотчас появилась дюжина жрецов с мечами наготове. Я попытался прицелиться в Шаран Канга.
– Еще шаг – и он умрет, – хрипло заявил я. Я не был уверен в том, что они понимали слова, однако, во всяком случае, им было ясно, что я имею в виду.
– Шаран Канг, – мой голос звучал словно издалека. – Завтра мои люди двинутся на Теку Бенга. Если они не увидят меня живым и в добром здравии, они нападут на город, сравняют его с землей и уничтожат всех его жителей.
Шаран Канг только посмеялся:
– Само собой разумеется, вы будете целы и невредимы, капитан. И более того, вы даже увидите вещи в куда более благоприятном свете. Я уверен.
– Господи! Вам не удастся загипнотизировать меня! Я офицер английской армии, а не ваш безмозглый приверженец!
– Прошу вас, вам нужно отдохнуть, капитан. Завтра…
Краем глаза я заметил движение. Еще двое жрецов устремились ко мне с тыла. Я повернулся и выстрелил. Один из них упал на пол. Второй набросился на меня и попытался отобрать оружие. Я спустил курок, и выстрел сделал большую дырку у него в туловище. С криком выпустил он мое запястье и упал в корчах. Теперь пенджабы стояли возле меня, тоже с пистолетами наготове, и делали все возможное, чтобы поддержать друг друга, ибо из-за наркотика были так же нетверды на ногах, как я. Дженаб Шах с трудом вымолвил:
– Попытаемся вырваться отсюда, капитан. Возможно, свежий воздух нам поможет. А если мы сумеем добраться до наших лошадей, то, быть может, у нас получится бежать…
– Вы были бы сущими глупцами, если бы покинули это помещение, – тотчас вмешался Шаран Канг. – Даже мы не знаем всех частей лабиринта храма Грядущего Будды. Находятся и такие, кто утверждает, будто некоторые части храма существуют не только в этом времени…
– Молчите! – велел я и вновь направил на него пистолет. – Я не стану больше слушать вашу ложь.
Мы начали пятиться от Шаран Канга и прочих жрецов и держали наши револьверы наготове, оглядываясь по сторонам в поисках двери, через которую проникли сюда. Однако все двери выглядели одинаково. Наконец мы остановили выбор на одной из них и неверным шагом прошли сквозь нее, пребывая в почти полном мраке.
Пока мы подобным образом брели на ощупь в поисках выхода, я вновь и вновь спрашивал себя, какими соображениями руководствовался Шаран Канг, когда подсыпал нам порошки. Но я, вероятно, уже никогда не узнаю, каковы в действительности были его намерения.
Внезапно один из наших людей испустил крик и пальнул в темноту. Сперва я различал только голую стену, но затем, словно из воздуха, выступили два жреца и побежали к нам. Они были безоружны, однако неуязвимы для пуль.
– Прекратите стрелять! – хрипло приказал я, уверенный, что все это лишь обман зрения. – За мной!
Спотыкаясь, я поднялся по лестничному пролету, прорвался сквозь какой-то занавес и очутился в другом помещении, где точно так же была приготовлена трапеза, – однако это была не та комната, где мы обедали. Я заколебался. Быть может, все это воздействие наркотика? Я прошел через комнату, отодвинул маленькую скамеечку и отдернул несколько шелковых занавесок, пока не обнаружил выход. Я прошел сквозь арку и жестоко ударился плечом, когда в коридоре меня качнуло к стене. Еще одно помещение, точно так же, как первое, накрытое к обеду. Еще один выход, а за ним снова лестничный пролет вниз. Коридор.
Не знаю, как долго я бродил без цели, однако было впечатление, будто это длилось целую вечность. Мы совершенно заблудились, и единственное наше утешение состояло в том, что враги явно отказались от мысли преследовать нас. Мы находились в недрах неосвещенной части храма Грядущего Будды. Здесь не было запаха от дыма курений – только холодный затхлый воздух. Все, чего я ни касался, на ощупь было холодным; каждый сантиметр стен, высеченных в скале и усаженных необработанными ювелирными камнями, был покрыт пленкой воды. Порой мои пальцы скользили по частям какой-либо из ужасных скульптур, и я шарахался от жутких видений, которые пробуждало во мне это прикосновение.
Наркотик все еще действовал, однако напряжение, сковывающее тело, уже почти прошло. Голова прояснилась окончательно, и я наконец остановился, задыхаясь, и попытался определить, где мы находимся.
– Думаю, это та часть храма, которой не пользуются, – проговорил я. – И после всех этих лестниц можно предположить, что она лежит глубоко под землей. Интересно, почему они нас не преследовали? Если мы переждем здесь какое-то время и затем попытаемся незаметно вернуться, у нас будет шанс попасть к нашим и предостеречь их. Будут другие предложения, Ризальдар?
Тишина.
Я пристально вгляделся в темноту.
– Ризальдар!
Ответа не было.
Я полез в карман и вынул коробку спичек. Затем зажег одну.
Все, что я увидел, были лишь жуткие скульптуры, намного более отвратительные, чем в верхней части сооружения. Они казались древними, невообразимо древними. Теперь я понимал, почему нас не преследовали. Я тяжело перевел дыхание и выронил спичку. Где же мои спутники?
Набравшись мужества, я вновь позвал:
– Ризальдар! Дженаб Шах!
Только тишина была мне ответом.
Дрожь пробрала меня. Постепенно я начинал верить всему, что рассказывали о власти Шаран Канга. Потеряв голову, я заковылял дальше, попытался было бежать, почти обезумев от ужаса, пока, полностью обессиленный, не рухнул на мертвяще холодный пол храма Грядущего Будды.
* * *
Должно быть, на короткое время я потерял сознание, но следующее, о чем я вспоминаю, был звук, весьма своеобразный звук. Далекий кудахчущий смех.
Шаран Канг? Нет.
Я вытянул руки в попытке идти вдоль стены. Однако с обеих сторон была пустота. Коридор остался позади, решил я, и теперь я нахожусь в большом помещении. Я содрогнулся. И вновь этот странный квохчущий смешок.
Затем я увидел впереди крошечный огонек. Я встал и помчался было туда, однако он, должно быть, находился очень далеко, поскольку не становился больше.
