Потом он бережно закутал озябшую девушку в покрывало, растирал холодные ладони, и сладко замирало сердце от этих прикосновений. Это бесхитростное существо манило к себе. В какой-то момент ее лицо оказалось совсем близко, так хотелось коснуться ее губ. Но он испугался собственной слабости. Чего же он хочет на самом деле?
И вот теперь снежные мечты разрушены. Не помогла бесшабашная Рада, не спасли заклятия Лилит. Больше ждать было нельзя.
И как влюбленный дурак Фауст еще долго вспоминал всю историю их недолгого знакомства. Прошло не так много времени, но ближе и желаннее уже никого для него не было.
А ведь смертные — неполноценные существа. Еще при Ольгарте Первом за любые интимные и дружеские контакты с Истинными людей казнили, а Дом, к которому принадлежал вериец, изгонял его.
На людей охотились как на животных, дозволяли жить лишь в марионеточных государствах, чьи правители слепо выполняли волю божьих существ.
Потом к власти пришел Ольгарт Второй и чуть смягчил условия существования смертных, дал больше воли верийцам, дозволил приближать к себе людей. С тех времен смертные стали необходимым ресурсом: слуги, воины, источник сил.
Истинные в своих владениях сами устанавливали законы жизни, условия, на которых дозволялось существовать третьесортному виду.
Кейн, свергнув Ольгарта, внес последние изменения: люди не должны исчезнуть. Это было необходимо для поддержания равновесия в Вересе. Отныне Истинные были вольны выстраивать любые взаимоотношения с этим видом.
Общество верийцев по-прежнему придерживалось старых взглядов, но мораль стала гибче. Старшее поколение роптало о деградации нравов, а новое самозабвенно окуналось в эту деградацию.
Глава 8
Ритуал
Стой за чертой!
Это выбор непростой,
Если ты один, а все давно за ней.
Стой за чертой!
Непреклонный и святой,
И не бойся ни железа, ни камней…
Ария — «Эра Люцифера»
Над столом склонились восемь верийцев. Они передвигали фигурки на карте, спорили и соглашались. Дело приняло неприятный оборот: половина королевства Оринберг лежала в руинах, когда смертные вдруг оказали жесткое сопротивление. Дикари, загнанные в угол, они снова обрели свою веру, сражались до последнего вздоха.
— Нам сказали, что у лоринцев нет магии! — Негодовал мужчина в алом мундире. — Их жрецы задали жару на поле боя. Наши воины выстояли, но мы понесли потери! Мы рискуем застрять на подступах к столице!
Верийцы рвались в бой, но Кейн медлил. Идти напролом с неполным набором войск не хотелось. Донесение о сопротивлении было неожиданностью, следовало изменить стратегию. Молниеносного захвата не получилось, война грозила стать не менее жестокой, чем в Невеккет.
— А как насчет «черных василисков»? Они не уступают нам в ловкости и силе, хотя и умирают от ран, как смертные. — Согласился другой. Его желтые яркие одежды говорили о принадлежности к свите ди Герра. — Они могут быть опаснее местных жрецов. Я не знаю, чего боится Дисмас Кин, но верийцы ди Герра не растеряли свой пыл перед смертными! «Василиски» — единственная преграда для нас.
— Соседние государства явно не желают сталкиваться с верийцами, а потому присылают своих солдат, продовольствие, начинают принимать беженцев. — Включилась в разговор женщина. Она носила темно-синее платье с кроваво-красной оторочкой, — ряса жрицы Вереса. — «Василиски» могут быть рыцарями одного из союзников Оринберга, а могут быть и слугами Сантера.
— Выяснять такие вещи, — работа князя Гевальт. — Иронично заметил подчиненный герцога ди Герра. — Вам есть, что ответить на это? — Он адресовал свой вопрос худенькому верийцу в бардовом мундире разведчика.
— Князь сейчас находится в Лорин. — Уклончиво отозвался тот. — Вся необходимая информация будет предоставлена по его возвращению.
— Если мы можем чем-то помочь… — Начала было жрица.
— Благодарю, Доротея. — Перебил ее Амос Дитрих, а это был именно он. — Ситуация под контролем.
— Это вы называете «под контролем»? — Не унимался «алый» вояка. — Каким образом столь ценная информация прошла мимо разведчиков? Наша армия теряет свою веру! Полукровки начинают роптать, верийцам все труднее сдерживать их.
Мужчина и сам был полукровкой, об этом говорили его зеленые глаза, невысокая коренастая фигура и простое, лишенное изящества, лицо смертного.
— Я лично возглавлю армию. — Нахмурился Кейн, ему надоело слушать советников. Каждый из них тянул одеяло на себя. — Любой в этом мире слабее бога. Даже чужого.
Заклятие, сливающее два мира тонким переходом, все еще держалось. Из широкой двери этот путь превратился в маленькую форточку. И время было не на стороне верийцев.
— Что насчет портала, Лилит? — Спросил Кейн.
— Я работаю над этим, мой король. Мое заклятие все еще держится, но повторить его я смогу не скоро. Я клянусь, Кейн: либо мы найдем ключ, либо… Об этом я докладывала тебе два дня назад. Мои эксперименты. Но потребуется много энергии.
— Еще одно разочарование. — Недовольно оборвал ее Кейн. — Вы с князем Гевальт рискуете не только своими жизнями, но ставите под удар весь мой план! С каких пор два одаренных советника превратились в посредственность?
Лилит молча проглотила обиду: слишком далеко она зашла. Ми-Сойличте превратился в руины, и отступать волшебнице некуда. Признаться себе в том, что ее силы начали иссякать Лилит не могла.
А еще она старела. Чары скрывали иссечённое морщинами лицо, побелевшие волосы и выцветшие глаза. Много сил уходило, чтобы сохранять внешнюю привлекательность.
— Доротея, освежи память моим советникам: что представляет собою Лорин. — Тихо приказал Кейн.
— Лорин — пятый мир от Колыбели. — Приятный голос жрицы звучал уверенно и громко. — Богиня создала невероятное количество странных и магических существ. Почти все они были истреблены людьми. Одна Ночь знает, как этим алчным и глупым созданиям удалось покорить весь мир, вытеснить другие разумные расы, довести магию до полной деградации. Эта смесь буквально циркулирует в воздухе, выводит из равновесия.
— Если у нее нет своей армии, почему мы так долго церемонимся с этим миром? — Перебил Дисмас Кин.
— В мире все увереннее процветает язычество, насчитывается около 6 крупных религий и два десятка мелких. — Доротея не обратила внимания на полукровку и продолжила. — При таком положении дел, Лорин утратила контроль над миром уже около двух сотен лет. Ее никто не видел, и — да, у нее нет армии. Оринберг — единственное государство, сохранившее веру в Лорин.
— Не может же горстка верующих так уверенно противостоять Вересу! — Воскликнул представитель ди Герра. — Они — всего лишь люди.
— Люди… — Кейн скривил тонкие губы. — Жадные до всего, что плохо лежит, тщеславные и глупые, как котята. Князю Гевальт следует больше времени уделять своим обязанностям, а не развлекать себя изучением лоринцев!
