— Странного зверька придется долго дрессировать. — Хмыкнул он. — Идем дальше.
Они шли молча, пока не очутились на крепостной стене. Часовые ушли с поста, оставив их наедине.
— Теперь можешь говорить. — Разрешил Кейн.
Со стены открывался невероятный вид на белоснежные горы! Вершины тянулись и тянулись вдаль, превращаясь в синие тени. Куда ни посмотри, — взгляд упирался в эти непреступные каменные глыбы. Долина внизу чернела просыпающейся землей. Местами все еще щетинился тающий снег.
Бездонное черное небо накрыло Верес на востоке, звезды перемигивались между собой. Запад еще алел тонкой полоской солнечного диска.
У подножья Маледиктуса бесновалась широкая река. Ее стремительное течение порождало рокот, впивалось в ров и мчалось дальше, огибая крепость.
— Нравится? — Поинтересовался Кейн.
— Очень. — Восхищенно отозвалась девушка. — Мне бы краски и холст. — Она мечтательно прижала руки к груди.
Свежий воздух обжигал, перебивал дыхание.
— Страна вечной зимы. — Она по-детски рассмеялась от восторга. — Я люблю зиму. В ней есть что-то сказочное.
— Холод убивает все посторонние звуки и запахи. — Произнес Кейн. — Идеальный мир для верийцев.
— И здесь никогда не бывает тепло? — Ровный и бесцветный голос короля охладил восторг девушки.
— Бывает. Редко. В основном, за пределами Маледиктуса. Сейчас — весна, долины растаяли, Гремучая переполнена. — Он указал пальцем на реку. Летом она успокоится и покроется зеленью. Летом мы начнем наступление на Сааддан.
Сердце полукровки болезненно сжалось. На минуту она позволила себе забыть о том, где и с кем находится.
— Успокойся. — Осадил ее Кейн. — Изменить ход событий — не в твоей власти.
Но внутренние терзания его гостьи доставляли удовольствие. Он сам давно забыл, каково это — мучиться от страха или душевных переживаний. Год за годом ему приходилось решать только стратегические задачи.
— Тебе нравиться издеваться надо мной? — Аметистовые глаза вспыхнули алым. — Зачем ты делаешь это? Заставляешь меня учиться, даешь в руки меч.
Кейн снял свой плащ, накинул его на плечи полукровки небрежным жестом. Она мерзла. В минуты эмоционального всплеска девушка теряла контроль над своими новыми способностями и снова становилась обычной смертной.
— Ответь мне. — Она скинула плащ к ногам, отошла на пару шагов назад.
— Ты не в праве требовать. Идем обратно.
Он прошел мимо, Жанна снова подчинилась ментальному приказу.
— Разумеется. Всего лишь смертная. Никаких прав. — Она нехотя подняла плащ, плотно закуталась, дрожа всем телом.
— О, эту песню ты долго пела князю! Но мне это не интересно. Ты думаешь, я ценю верийцев больше людей? — Поинтересовался Кейн. — Они ничем не лучше любых созданий старых богов! Все сделаны по одному шаблону. Эмоции и потребности, те же недостатки. Другие способности, но те же цели. Другие методы, но та же ненасытность. Мне не жаль воинов, что умирают за меня. Энергия мира циркулирует бесконечным потоком, снова и снова обретает форму. Верийцы несколько тормозят процесс. Их сейчас слишком много.
— Ты осознанно убиваешь своих подданных?
— Я управляю миром. Стараюсь сдерживать баланс. И все валится в пропасть. Мир слишком стар. Я должен защитить его от других богов. Если я не нападу первым — они придут сюда сами рано или поздно.
— А что будет потом?
— Тебе этого знать не надо. Ты появилась по воле Лорин. Чего она хотела добиться? Ответь мне?
— Я не знаю. — Жанна смутилась.
— Если бы можно было все перекроить. — Почти с досадой проговорил Кейн.
— Разве ты не можешь? — Удивилась Жанна. — Ты же — бог.
Он бросил на нее злой взгляд и впервые отвел его первым.
— Ты не можешь? — Еще больше удивилась она и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, коснулась рукой его руки.
Кейн вздрогнул от неожиданности. Рука чужестранки была теплой, пожатие — легким и приятным.
Ночное небо прорезали зелено-голубые всполохи сияния, расползлись в волнистые линии, зазмеились и скрылись в горах.
Король отдернул руку, кажется, произошедшее поразило его не меньше Жанны, что, раскрыв рот, уставилась в след погасшему чуду.
— Что это было? — С восторгом спросила она.
— Не важно. — Поспешно бросил Кейн. — Идем!
Жанна пожала плечами и последовала за ним. Она не видела, как вдоль стены стражники снова и снова всматривались в небо, надеясь вновь увидеть это волшебство. В последний раз верийцы наблюдали сияние еще при жизни Вереса.
Они опять пересекали бесконечные залы, на этот раз абсолютно пустые и незнакомые. Наконец, Кейн дернул ручку тяжелой двери, и они очутились в его кабинете.
— Как мы сюда попали? — Жанна удивилась.
— Маледиктус делает все, что я захочу. Я же сказал. — Раздраженно бросил Кейн.
Он снова расположился в своем высоком кресле. Жанна застыла возле двери, не решаясь уйти или сесть рядом.
— Можешь идти. Я пришлю за тобой, когда понадобишься. — Кейн углубился в свои бумаги.
— Это все? — Удивилась она.
— А чего ты ждала? — Бездонные глаза прожгли насквозь. — Мне нужно было появиться среди подданных. Пока ты любовалась пейзажами и обстановкой, я уже отдал все свои приказы и распоряжения.
— Но что я должна была понять?
— Глупая птаха! — Кейн стукнул кулаком по столу. — Во-первых, ты не заметила, что теряешь контроль над собой, когда поддаешься эмоциям. Во-вторых, тебе стоит хорошенько покопаться в своей душе и дать мне ответ на мой вопрос: для чего ты здесь, в Вересе? В-третьих, тебе придется принять решение: с кем ты теперь? Твоя жизнь уже никогда не будет прежней! Либо ты подчиняешься законам Вереса, либо умрешь. Сам мир уничтожит тебя как чужеродное создание.
Девушка стушевалась.
— Ты убиваешь, когда считаешь это оправданным. Тебе нужен повод. Маледиктус будет давать тебе его каждый день, поверь.
— Почему ты такой? — Тихо спросила она.
Кейн удивленно взглянул на девушку: какая же упрямая! Как же она не свела с ума Гевальта своим чрезмерным любопытством?
Вериец щелкнул пальцами, губы Жанны плотно сомкнулись: она не могла произнести ни слова! В панике полукровка снова и снова пыталась открыть рот, отчаянно мыча и размахивая руками.
Зато отчетливо звучали проклятья в ее голове и мольбы к богине Лорин.
Кейн устало вздохнул, чары рассеялись. Жанна тяжело и глубоко задышала. Страх мгновенно обернулся злостью.
Король испытующе посмотрел на девушку, но она сдержалась.
