— Подойди. — Приказал он.
Жанна приблизилась. Мужчина встал рядом. Лоринка казалась хрупкой рядом с ним. Даже верийские смертные были крупнее и шире в кости. Не удивительно, что на нее смотрят как на легкую добычу.
— Дай мне руку.
Она подчинилась. Дыхание перехватило, мир закружился, погружаясь в антрацитовую тьму. Вокруг засияли золотые звезды, заискрились голубые огни.
Кейн понимал: то, что он делает сейчас — недопустимо. Отец казнил бы обоих, если бы узнал. Но теперь останавливать, сдерживать его было некому.
Жанна очнулась на залитой кровью поляне и мгновенно узнала это место: она уже бывала здесь во сне! Блуждали фигуры в черном, добивая раненых, но в этот раз она была не одна, рядом с ней, крепко сжимая заледеневшую ладонь, стоял Кейн.
— Битва трех. — Произнес вериец.
— Но здесь только верийцы и лоринцы. — Подметила она. — Где же враг?
— Сахрезейя никогда не обладала своей армией. Ее слуги дурманили разум, мы кидались друг на друга как бешеные. Верес сейчас отчаянно рвется в Сахрез, чтобы уничтожить его сердце. Лорин, как всегда, дрожит от страха, а Сантер защищает ее.
Кинжалы в руках черных фигур время от времени наливались то золотым, то голубым светом.
— Они собирают души. — Ответил Кейн на немой вопрос. — И Сахрезейя обретает силу с каждым умершим.
— Почему она это сделала? — Жанна отвернулась, уперлась лицом в широкую грудь верийца, не в силах больше смотреть.
— Об этом знал только Верес. — Кейн насторожено застыл, снова ощутив тепло чужестранки. — Подозреваю, все дело в гибели Карьяд. Все это как-то связано с моим появлением, союзом Сантера и Лорин. Что-то начало угрожать Сахрезейи. Она всегда была самой мудрой из восьми.
— Она погибла?
— Разумеется. — Кейн крепче сжал руку Жанны, мир снова завертелся волчком.
Они стояли посреди бело-голубого великолепного зала. На троне восседала женщина. Кожа ее была светлой, брови и ресницы — едва видны. Алые глаза чуть поволокла дымка.
— Зачем ты явился? — Прозвучал ее глубокий грудной голос.
Жанна вздрогнула, но поняла, что Сахрезейя смотрит куда-то за спину вновь прибывших. Девушка повернулась назад и увидела грозного могучего верийца. Так мог бы выглядеть Кейн, если бы верийцы умели стареть: длинные белые волосы спадают на алый доспех, золотые глаза бесстрастны, острое непримиримое лицо и густая борода, заплетенная в косу. Точно дрейтонский дикарь из ее мира!
— Ты знаешь, зачем. — Прогрохотал он в ответ. — Отдай его мне. Твоя битва проиграна.
Сахрезейя рассмеялась. Ее стройное тело начало темнеть и превращаться в черную тень.
Жанна увидела рядом с богом того, кто займет вскоре его место, — Кейна. Молодой мальчишка кивнул Вересу и устремился куда-то в сторону от стремительно приближающейся тени. Сверкнул в руке мужчины волнистый меч.
Тень опутала Вереса, меч рвал ее на кусочки, светились алым глаза черепа на рукояти. Внезапно Сахрезейя отступила, снова приняла свой облик.
— Твой мир заполнен бесплотной энергией, сестра. — Заговорил Верес. — Ты была самой сильной из нас.
— Была и остаюсь. — Уверенно ответила женщина. — Создавать существ оказалось не самой лучшей идеей. В любое мгновение я могу сотворить то, что мне нужно: животное, птицу, человека. И рассеять, когда необходимость пропадет.
Ее тело местами покрывали раны, белоснежная одежда окрасилась кровью. Верес свои повреждения залечил быстро.
— Твое желание восстановить Колыбель: ты знаешь, я на твоей стороне. — Верес сделал шаг навстречу богине.
Сахрехейя сжала в руке маленький светящийся шар, замахнулась…
Жанна желала знать, что будет дальше, но видение растаяло.
Они стояли в просторной комнате: белый мозаичный пол, воздушные легкие занавеси, высокие потолки, изящная мебель. Везде царил беспорядок — было видно, что кто-то что-то искал.
Шум доносился из соседнего помещения, туда Кейн и повел Жанну.
Двое отчаянно сражались друг с другом: молодой вериец и юная девушка в черном платье. Не смотря на всю свою изворотливость и мастерство, сын Вереса проигрывал. Девушка будто и не замечала всех его попыток нанести удар мечом. Все воздействия Даров разбивались о магический щит.
— Как же ты мне надоел! — Нахмурилась девушка.
Она ловко опустила руку в мешочек на поясе и швырнула в верийца горсть песка.
Кейн отскочил как ужаленный.
— Что это? — Спросила Жанна.
— Драконовы слезы. Личное изобретение Сахрезейи. Мои Дары мне больше не доступны, а для Вереса моя душа вернулась в Маледиктус. Он не чувствует меня.
Молодая копия короля растерянно отпрянула.
— Что ты сделала со мной?
— Уравняла шансы. — Белозубо улыбнулась девушка.
— Давай покончим с этим. Просто отдай мне ключ.
Его голос еще не обрел властных ноток и, оказывается, умел просить. Девушка в черном засмеялась, тугая рыжая коса перекатилась с плеч за спину.
— Зачем бы мне это делать? — Озорно спросила Миа.
Ее глаза лучились теплом, рука сжимала короткий меч.
— Тебе все равно не справиться со мной! Богиня ждала подлости от твоего отца и не ошиблась. Даже если каким-то чудом ты перешагнешь через мой труп, — тебе не пройти через Лабиринт. Только не тебе!
— Я смогу! — Упрямо стиснул зубы Кейн и снова кинулся в атаку.
Миа засмеялась и закружилась волчком. По сравнению с ней вериец был неуклюжим и неповоротливым. Он явно привык рассчитывать на свои Дары.
— Я не хочу твоей смерти, Миа. — Едва дыша, бросил Кейн.
Она не ответила. Улыбка пропала с лица, милое лицо почернело, фигура растаяла и превратилась в тень, окутала верийца, сцена с Вересом и Сахрезейей повторилась.
Когда Миа снова обрела свой облик, Кейн опустил оружие.
— Будь, по-твоему. — Сказал он. — Я не могу сражаться с тобой вечно. У меня нет времени. И у тебя — тоже.
— Я знаю. — Девушка улыбнулась. — Сюда уже спешат Лорин и Сантер. И мне не справиться с ними, а Сахрезейя не одолеет Вереса.
Миа печально покачала головой, опустила оружие.
— Знаешь ли ты, о чем просишь?
— Я все обдумал.
— Хорошо. — Девушка кивнула. — Ты был мне как брат. Если бы не ты, Кейн, я бы сошла с ума рядом с богиней. В последние дни она особенно подозрительная, нервная и безумная. Я не знаю, что случилось, но думаю, что ключ от мира как-то повлиял на разум Сахрезейи.
Миа жестом пригласила юношу идти за ней. С каждым новым шагом цветущие деревья чернели, жухлая трава зашелестела под ногами.
