Посреди маленького помещения уже исходила паром лохань, чем затуманила все вокруг и мешала рассмотреть проворные движения теру. Он так ловко стягивал с меня верхнюю одежду, что у меня невольно закрались подозрения относительно его опыта в раздевании женщин.
Неужели великий темный князь был тем еще повесой? Он, конечно, не блистал целомудрием, но и не волочился за юбками. Все пять лет в академии мы провели бок о блок, а потом сражались на войне. У теру было мало времени для оттачивания столь специфических способностей.
Я так задумалась, что не сразу уловила момент, когда мой ворот расстегнули до ключиц и начали стягивать костюм вниз. Пальцы мужчины не касались моей кожи, вместо этого они бессовестно оголяли ее. Я еле успела обхватить себя вокруг груди, чтобы помешать ткани съехать ниже плеч.
– Ты мне мешаешь, убери руки, – нагло заявил Николас, практически прижавшись ко мне всем своим телом.
Он был так близко, что я могла ощутить движение воздуха от его дыхания на своем теле, а кончики хвоста и вовсе иногда задевали мои оголенные плечи. Все это вместе настолько ошарашило, меня, что я не имела понятия, как реагировать. Хотелось закричать и убежать, но я понимала, несколько это нерациональное желание.
– Ты… Ты что творишь? – наконец, я смогла оформить свое возмущение в приличное предложение. А то все лезла в голову какая-то непотребщина, от которой у нашего учителя по этике уши бы завяли и отсохли.
– Помогаю тебе быстрее залезть в ванну. Прекрати сопротивляться. Если кто-то решит проверить, действительно ли ты следуешь наказу целителя, как ты объяснишь пустую лохань? Или ты веришь, что Феликс ничего не заподозрил? – он был тысячу раз прав, ибо глава явно не купился, но вот остальное явно было перебором.
– Я сопротивляюсь, потому что ты обнаглел! – я подняла колено и оттолкнула мага, насколько смогла, но он быстро подхватил мою ногу и зажал между своих, тем самым обезвреживая меня.
Да что же это творится?!
– Я не делать ничего предосудительного. Присмотрись, я даже не касаюсь тебя.
"Как будто я не знаю причину, почему ты меня не касаешься. Разоблачения не хочешь, потому и деликатен в этом вопросе, а вот в остальном…"
– Это называется насилием! – я изо всех сил держала оборону, вцепившись в верх своего костюма всеми пальцами.
– Прекрати, Джек! У нас мало времени, – и Ник одним движением сумел сорвать ткань до самой талии, обнажая бело-синеватую плоть, которую давным-давно не ласкали солнечные лучи.
Я со свистом втянула в себя воздух, обмирая внутри. Осознание полной беспомощности, да еще и наготы убивало и крало дыхание не хуже легочной болезни. В таком состоянии я не была способна выражаться вербально.
– Дыши, давай, Джек. Я же сказал, что никоим образом не причиню тебе вреда. Чего так раз волновалась? – голос звучал ободряющее и тепло, будто меня укутали в мягкое одеяло и посадили у костра.
От контраста эмоций я посмотрела в лицо Николаса, пытаясь осознать свои чувства, и именно тогда поняла, что теру не лгал. Несмотря на густой пар, я четко разглядела легкую улыбку на тонких, потрескавшихся от холода губах и плотно закрытые глаза. Веки Ника были опущены, он не мог видеть моей наготы, который я так стыдилась.
Точно! Это был стыд! Ничто иное не могло вызвать подобного оцепенения, кроме стыда. Весьма специфичная эмоция.
– Теперь, когда ты успокоилась, я продолжу, – проворные пальцы ловко ухватили край ткани и беспрепятственно потянули ее вниз до конца.
Теру плавно опустился вслед за одеждой, дразня своим дыханием обнаженные участки моего тела. Ник не касался меня и даже не смотрел, но от того, что происходило, у меня кружилась голова, и сводило живот. Его безмятежное лицо прямо напротив ничем неприкрытого средоточия жизни буквально заставляло меня мелко дрожать. От одного взгляда на мужчину, который держал в страхе все кланы, а теперь покорно стоял на одном колене передо мной все естество ликовало. Иррациональное чувство превосходства, которого на самом деле у меня не было, но это все равно было приятно.
– Прости, но в лохань тебе придется залезть самой. Не думаю, что смогу спокойно прикоснуться к тебе. Просто садись и расслабься на ближайшие пару часов. Огневик будет сохранять температуру.
Николас говорил хрипло и слегка отрывисто. Пусть маг ничего не видел, но я ощущала его взгляд кожей. Для того, чтобы воздействовать на меня, ему не нужно было зрение, достаточно было взора закрытых глаз. Он продолжал держать веки опущенными, когда поднимался, поэтому случайно задел кончиком носа мою грудь, не рассчитав расстояние. Из его легких тут же вырвался судорожный выдох, а ладони сжались в кулаки.
– Отдыхай, – сипло проговорил маг с пересохшим горлом, после чего прокашлялся и сглотнул.
Ушел он быстро, будто и не было вовсе, а я еще долго не могла прийти в себя. Однако кроме случившегося меня беспокоила еще одна вещь: вода в ванне была пропитана настойками, которые должны выводить из тела яды и заставлять больного обильно потеть. Запах используемого сбора был мне отлично знаком. Ник трижды в год привозил мне из своего клана мешочек с травами и все время настаивал на их использовании. Я так привыкла принимать ванны с этим сбором, что не задумывалась о его истинном назначении. Сейчас, после продолжительного перерыва, я могу точно сказать, для чего нужен этот сбор, и зачем теру заставлял меня купаться в нем. Темный князь еще во время учебы знал, что я отравлена эликсиром Эба. Он пытался вывести отраву из моего организма.
– Что это? – я с удивлением обнаружила несколько слезинок на своих щеках.
– Брызги, наверняка, – твердо произнесла и ополоснула лицо. Не плакала же я, в самом деле.
Глава 19. Подозрения
Это был самый постыдный момент в моей жизни. Еще никогда я так сильно не краснела и не хотела провалиться в седьмое подземелье. Возможно, и были случаи похуже, но так как я не была достаточно эмоциональна всю свою жизнь, подобный страшный опыт был у меня впервые.
– Великий Арх! Что у тебя на лице?! – ужаснулась Алая, отступая от меня на несколько шагов.
– Что-то мне не хорошо… – просипел Волг и осел тряпичной куклой на замерзшую землю.
– Это не заразно? – опасливо поинтересовался Доминик Стренг и отодвинул свою супругу за спину.
– Понятия не имею, – ответил за меня мастер Шуаран и для надежности тоже отступил.
Стоило учителю так поступить, и все студенты в шеренге шарахнулись от меня, как от озверевшего лича. Что ж, я их отчасти понимала, но от этого было не легче.
Я с яростью посмотрела на единственного, кто остался рядом, и попыталась убить его потоком жестоких мыслей с визуализацией его расчленения. А все потому, что именно Николас был виноват в моем отвратительном виде.
Утро началось для меня с горячего языка Чесотки, который внезапно решил умыть меня еще в кровати. Волколак немедленно отправился в полет, а я в помывочную. Тем меня ждала очередная ванна с кучей трав.
