– Тогда найдите доказательства вины Тиндела и закройте это дело, – поставил точку Гледшир. Хлопнули листы картона, папку с делом об убийстве двух девушек демонстративно закрыли.
Есть в департаменте одно правило, которое никто не нарушает. О нем слышали все кадеты, помешанные на карьере следователя. Если глава на планерке закрывает папку, то к этому делу не возвращаются до появления новых улик или его закрытия. Все очень строго, никто не лезет в чужие расследования и уж точно не поступает вот так:
– Бедный Ульрик Тиндел, – тяжело вздохнула Валерия, вновь откидываясь на спинку стула. – Всего лишь любит немного нестандартные игры в постели, а его за это окрестили маньяком. Он, конечно, подлец, но все равно не заслужил двадцати лет каторги или тридцати заключения в тюрьме. Бедный, бедный повеса. – И она покачала головой, изображая жалость и чуть ли не скорбь по судьбе Ульрика.
Тут-то ее уже никто не смог проигнорировать, даже Гледшир.
– Вы хотели что-то добавить, детектив? – Он будто пытался принизить женщину этим обращением, но куратор встретила его с гордостью.
– Многое, мой генерал.
Никак не могла определить: она издавалась, называя Вольфгана генералом, или все-таки пыталась соблюсти приличия? Воистину непостижимая женщина.
– Первую жертву звали Лимони Такс. Она работала служанкой в доме Лансеров и никогда не пересекалась с Тинделом. Парень просто не имеет доступа в их родовое поместье. Не то положение. К тому же Лансеры проживают в совершенно противоположном от ведьминой горы конце города. Все это исключает повесу из списка подозреваемых.
– В ране Лимони мы обнаружили уголь. Занесли его туда со спины, как и вырвали сердце. А это значит, что жгли траву до фактического убийства, а не после, слишком глубоко проникли частицы угля. Итак, что мы имеем: ведьмин холм, сожженную траву, вырванное с неимоверной силой сердце и неубранное место убийства. Это ритуал жертвоприношения, и провела его…
– Достаточно! – рявкнул Гледшир, обрывая детектива на полуслове.
Он не хотел, чтобы Валерия озвучила свои догадки. Ведь не могла же, в самом деле, убить девушек ведьма. Ковен живет в мире с Пятым краем, даже в совете есть его представители. Такое просто невозможно.
– Достаточно? – переспросила женщина, слишком спокойно для той, кого только что опозорили.
– Боюсь, вы позабыли, мой генерал, что я свободный детектив и имею право расследовать дела своих клиентов. Как только Лимони попала в мое похоронное бюро, она стала моим клиентом во всех смыслах. А посему вы выслушаете меня до конца. – Она посмотрела на Вольфгана с вызовом, ожидая нового окрика, но глава не имел права ей препятствовать и знал это. Мужчина только стиснул зубы и с ненавистью уставился на Валерию в ожидании ее очередной тирады.
– Черная ведьма провела ритуал вызова демона из Глубин, – не щадя никого, ударила в лоб куратор. Даже я не ожидала от нее такой прямолинейности.
– Это Акхаар, тройное жертвоприношение. В дар демону приносят только девственниц. Это еще одна причина, почему Ульрик невиновен: Сенди была девицей. После встречи с Тинделом служанка вряд ли смогла бы похвастаться сохраненной честью.
Куратор просто ликовала от негодующих шепотков и кривых лиц, что откровенно презирали ее в тот момент. Она ожидала такую реакцию, но была уверена в своей правоте. Несмотря на абсурдность ее предположения, чутье подсказывало мне, что в словах куратора было больше логики, чем в заключениях Кло, и Гледшир тоже это видел. Это заставляло задуматься.
– Что ж, две есть, осталась третья. Пора объявить охоту на ведьм. – И Валерия оскалилась в предвкушающей веселое действо улыбке. Гледшир, напротив, аж потемнел лицом от этих слов.
– Ищите ведьму, – тихо, хрипло и очень устрашающе произнес Вольфган, не сводя глаз с улыбающейся Валерии. – Кло, ты ищешь по своим каналам, а леди Линсбрук по своим. Это будет отличной практикой для первого стажера-девушки в следственном департаменте. Конечно, если эта ведьма существует.
Ну не мог он без шпильки. Впрочем, куратор не осталось в долгу.
– Черная ведьма.
– Их не бывает, – тут же отрезал глава департамента.
– Это вам так говорят. Черная ведьма ничем не отличается от обычной, поэтому разницу так сложно заметить. Однако один характерный признак все же есть.
Детектив встала и начала обходить стол по кругу, будто была преподавателем и вела лекцию для не слишком прилежных студентов. Когда она дошла до главы, то медленно склонилась над ним, замирая всего в десятке сантиметров от его лица. Это здорово разозлило Вольфгана, но он не шелохнулся, лишая Валерию удовольствия смутить его.
– Когда ведьма собирается прочесть заклинание, когда оно формируется в ее сознании и вот-вот готово сорваться с языка, – шепот, что шевелил длинную челку главы департамента и заострил его скулы, заставил всех вслушиваться в слова и затаить дыхание, – у нее в глазах разгорается первостихийное пламя, – договорила Валерия, после чего выпрямилась и громко заявила: – Прямо как сейчас горят зеленым огнем глаза вашего главы!
И указующий перст детектива уткнулся в лоб Гледшира. Фигурально, конечно же, а не физически. Однако это оказалось последней каплей.
– Планерка закончена! Кто не успел, лично ко мне в кабинет. Инструктаж состоится завтра. И да, кадет Карли, вы можете прийти без куратора.
Он вскочил, прожег Валерию действительно горящим взглядом и быстро удалился.
Да что вообще происходит между этими двумя? И почему Валерия единственная, против кого принципы, грубость и строгость Гледшира не работают?
Глава 6. Валерия
– Что между тобой и Гледширом? – с очень серьезным лицом, полным решимости, прижала меня к стенке Яна. Фигурально, конечно же.
На самом деле мы были в какой-то столовой или закусочной, на первом этаже департамента, кто ж разберет, как именно называется это место. Тут и бесплатные комплексные обеды, которые положены каждому сотруднику, и платные отделы с едой из довольно популярных закусочных, но уже за свои кровные. Даже шоколад от Бенри Сакс красиво лежал под одной из витрин. К этому кондитерскому магазинчику практически никто не подходил. Дорого.
Сегодня я была здесь впервые. И не только в обеденной комнате, где бюджетная еда от правительства одним своим видом вызвала уныние и желание сесть на диету, но и в департаменте в общем. Здесь стояло совершенно другое здание шестьдесят лет назад. Родное и величественное. Не то что сейчас, где нечисть продает посреди холла первого этажа шоколад и убеждает работников, что еда в их секции гораздо вкуснее бюджетной столовой, будто те сами не знают. Для меня этот мир был чужим.
Но одно место осталось неизменным. Подземные этажи не тронули при перестройке, они остались с прежних времен. Иногда я была вынуждена по долгу службы заходить в департамент и спускаться в эти подвальные помещения, где логично размещается морг и секционные. Именно там вскрывают трупы и выносят заключение о причине смерти. Однако дальше входа и подвалов я не заходила. Сегодня я впервые поднялась на второй этаж, где кипела жизнь. Так вышло, что ранее следственный департамент был для меня закрыт. Последствия прошлого и строгий запрет главы.
