– Надо было ехать с Валерией, – тихо прошептала обветренными губами, нервно скусывая с них подсохшую кожицу. Знаю, что от этого только хуже и губы могут начать кровить, но это совершенно не аргумент, если они, возможно, будут кровить последний раз в жизни.
– Не кричишь, не ревешь, не умоляешь? – послышался свистяще-скрипучий голос женщины. Она поднималась на вершину холма. Что-то при ее ходьбе неприятно позвякивало. Неужто нож?
– Не сдохла еще? Хра-хар-ха! – И каркающий смех довершил картину из сказки про злую болотную выползень, что жрала на завтрак детей, разделывая их перед этим ножичком из собственного когтя. Правда, в фольклоре тварюшка не особо заморачивалась ритуалами, и отличие было в пользу настоящего.
Ритуал требует времени, а чем больше у меня времени до конца, тем больше шансов спастись, хоть я и не представляла, как это сделать. Пентаграмма полностью блокировала мои способности, и я даже при всех своих условиях не смогла бы поднять занюханный трупик с подножия холма. Вообще, такие насыпи были вокруг всего Ардана. Говорят, что это могилы былой нечисти из прошлых, темных времен, но иные до сих пор хоронят своих недалеко от этих холмов. Отличное место, чтобы поднять нескольких зомби и натравить на безумную женщину, но она, кажется, предусмотрела этот момент.
– А если сдохла, развяжете?
Первое – наладить контакт с похитителем. Мы проходили это в академии. Каждый кадет знает, как нужно вести себя в подобной ситуации. Но, советы! Сомневаюсь, что кого-то из преподавателей распинали в ритуальной пентаграмме и обкладывали трупными червями.
– Что вы творите?! Уберите от меня это!
– Не жрут, – задумчиво произнесла женщина, присела на корточки и нависла надо мной.
Из-за света луны, что лился сверху, мне не было видно ее лица, только очертания туловища и пышная копна волос, торчащая во все стороны. От ведьмы исходил удушающий запах гнили. Такой появляется только от трехдневных трупов. Его нельзя сымитировать и никак невозможно настолько сильно им провонять. Это существо гнило изнутри.
– Значит, живая! – Она усмехнулась собственной шутке и поднялась, вылавливая парочку червей из своих волос и скидывая на землю возле меня. – Ничего, это ненадолго.
Я хотела заорать. Так сильно, как это только возможно, но ужас сковал мое горло не менее крепко, чем спазм тошноты. Из глаз от натуги вытекла пара слезинок, и мир потерял четкие грани на несколько минут. Сомнений больше не было: меня схватила черная ведьма из баек старушек, что ошиваются у торговых лавок, и она собирается проделать в моей груди точно такую же дыру, как и у двух прошлых жертв.
– Ты хочешь вызвать демона Глубин, – переборов рвотный позыв, прошептала, когда безумная нечисть начала рыться в пожелтевших, полностью исписанных листах, которые достала из-за пазухи когда-то модного, но теперь полностью испорченного гнилью, влагой и временем платья.
– Агрх! – оскалилось существо. – Так ты знаешь? Никак мне попалось мясо из проклятого богами рода инквизиторов.
Кажется, это даже обрадовало ее. Она встала со стороны моих ног, и я, наконец, рассмотрела изуродованное черными трупными пятнами лицо, что скалилось в безгубой улыбке гнилыми зубами напоказ. Кусок нижней губы чудесным образом все еще не отвалился, но свисал в столь отвратительной манере, что лучше бы его вовсе не было.
Я видела мертвецов, я поднимала свежезахороненные трупы и создавала умертвий, но еще никогда ни одна нежить не вызывала во мне столь сильное чувство отвращения и ужаса.
– Инквизиторов не существует, – сквозь синие губы выдохнула, еле ворочая языком.
– А-а-а, сектантка, – понимающе ответила женщина, обходя меня по кругу. – Слава советам, нет убийствам, толерантность во всем. Как же прекрасна ваша система для таких, как я. Это просто кладезь возможностей для развития!
Это страшно. Нет, не когда тебя пытаются принести в жертву демону, в которого ты до сих пор не очень веришь, а когда твое мировоззрение рушится под давлением реальности. Сейчас умирал мой миропорядок, мои убеждения, и я из посторонних сил держалась за них.
– Что ж, приступим. Тебе повезло, ты умрешь от рук детского кошмара, что не существует в твоем понимании. Агрх-ха-хра!
Она хохотала, а я цепенела. Паралич добрался до горла, и я больше не могла даже сипеть. И все это не было физическим, все это было лишь в моей голове, в моих мыслях о сломанном мире. Уничтоженной вере в идеальный миропорядок. Вокруг меня ходила безумная ведьма с ритуальным оружием и читала запрещенные заклинания, щедро посыпая мое тело куриным пометом, а мне было все равно. Червей и гниль я прочувствовала на себе ранее, так что остальная часть ритуала не трогала меня. Внутри начала нарастать злость. За обман, за сокрытие неприглядной стороны, за глупые идеалы, в которые верила как дура. Все это подогревало во мне желание жить, и я не собиралась сдаваться. Евгения, как звали женщину, это было выжжено на ее узловатой ладони, ненароком подняла во мне боевой дух. Теперь я хотела знать.
Я очень зорко следила за каждым движением ведьмы и пыталась сопоставить их со всем мне известным. Эта женщина использовала черную магию слишком долго, и оставалось только ждать, когда же отдача мира теней поглотит нечисть за ее глупость. Тогда я еще не знала, что эта безумная решила откупиться тремя сердцами от самого древнего демона. Мое как раз должно было стать вишенкой на торте ее свободы и безнаказанности. К сожалению, я никак не могла помешать ведьме сотворить ритуал вызова. Все мои попытки оказывались провальными. Ведьма была подкованнее меня в плане магии и отсекла всевозможные варианты побега заранее. Я только сверкала на нее полными гнева и отвращения глазами, желая сгнить в болоте.
Евгения долго напевала магические заговоры, смешивая их с черной магией, приоткрывая для меня новый мир жутких ритуалов. Глаза вяло переместились на безумное лицо женщины: ее впалые морщины вокруг безгубого рта, почерневшие, мертвые пеньки зубов, что виднелись сквозь приоткрытый рот, когда она шептала заговоры, и горящие безумием блеклые глаза. В свете полной луны сверкнуло лезвие. Оно застыло над головой нечисти, готовое в любой момент обрушиться на меня. Я видела в этом изуродованном черной магией существе, что через мгновение собиралось оборвать мою жизнь, лик своей смерти. Глаза в глаза.
Слуха коснулся еле уловимый странный свист ветра, будто кто-то резко провел оружием по воздуху. Евгения тоже услышала его. Глаза женщины расширились, но больше она ничего не успела сделать. Из-за спины ведьмы вырвались вперед две ладони с ярко-красным маникюром, накрыли подбородок и плечо ошеломленной нечисти и одним сильным движением свернули ей шею. Пробирающий до костей хруст сломанных позвонков, глухой звук упавшего на сырую землю тела и одиночные хлопки в тишине ночи. Это Валерия небрежно отряхивала руки от гнили ведьмы, будто только что пекла пирожки и выпачкалась в муке, а не отправила на тот свет живое существо.
– Покойся с миром, – небрежно бросила частный детектив, пнула мыском сапога голову нечисти, а когда убедилась в ее смерти, переступила через тело и направилась ко мне.
