Сбледнули все, даже Яна. Насчет главы не уверена, он еще не прекратил зеленеть.
– У нас дела. Не беспокоить. Иначе я точно стану чьим-то личным некролекарем.
Я буквально схватила ведьмака за руку и потащила в кабинет, совершенно забывшись, и опомнилась только у двери. Вольфган решил никак это не комментировать и добровольно зашел в комнату. Что-то подсказывало, что явился глава не только за своим фамильяром, а мое чутье меня никогда не подводило.
Как только дверь закрылась, атмосфера мгновенно стала напряжженной, возвращая всю ненависть, злость и обиды на свои места. Разговор предстоял тяжелый.
– Отдай фамильяра!
– Где-то я уже это слышала. – Я задумчиво приложила палец к губам. – Ах да, десять минут назад, на улице.
Укол достиг ведьмака, но тот не подал виду. Странно, что сел в кресло напротив моего стола без едких замечаний о ловушках и моем желании испортить ему жизнь. Я, конечно, хотела подпортить репутацию главе, но не столь мелочным способом, поэтому он был в относительной безопасности. Пока.
– Как ты вообще умудрилась взять его в руки и не схлопотать проклятие? – гораздо спокойнее, чем в предыдущий раз, спросил Гледшир, выдыхая. Ему порядком надоело все время держать себя в руках. Мужчина устал и больше не скрывал этого.
– Ты про бедного котенка, который практически не видит своего хозяина? – Я вытащила черный комок из-за пазухи и поставила на стол. Так как я сидела гораздо ближе к животному, то не переживала, что ведьмак перехватит фамильяра. К тому же вряд ли у него это получилось бы, котик не жаждал возвращаться к прежнему партнеру.
– Когда он успел так уменьшиться?! – Вольфган выглядел удивленным.
Похоже, Цербер не лгал, когда жаловался на ужасное обращение ведьмака с ним. Гледшир даже не заметил, что его матерый котище превратился в крохотного малыша, когда глава перестал с ним контактировать.
– Не имею понятия. Однако кота не отдам. – Вольфган тут же открыл рот, чтобы возразить, но я его опередила: – И предупреждая твой вопрос – это выбор Цербера. Кажется, ты даже свою зверушку настроил против себя.
Котенок сел мордочкой к главе департамента, обвил хвостиком лапки и грозно зашипел на ведьмака. Не нужно быть нечистью, чтобы понять: Гледширу только что дали отставку.
– Он не зверушка, – рыкнул блондин. – Вот же наглый комок шерсти! И что ты будешь делать без партнера? Куда сольешь полученную магию? Посмотри на себя. – Вольфганг поднял руку и провел ей по воздуху вдоль тела фамильяра. – Ты ослаб. Неужели хочешь вовсе исчезнуть?
В ответ ведьмак получил очередное шипение, после чего котенок развернулся и спрыгнул со стола мне на колени, забиваясь мордочкой в складку ткани. Выбор был очевиден, чтобы его озвучивать.
Как сказал Гледшир, фамильяры не звери. Это существа с разумом и магией. Они очень могущественны. Технически – та же самая нечисть, только имеет звериный облик. Считается, что эта раса давно вымерла или никогда не существовала – версий несколько, и все ложные. Пока есть ведьмы, будут и фамильяры. Когда-то два этих вида научились жить в тандеме. Если ведьмы умеют обращаться с силами природы, чувствовать энергию и видеть мертвых, пусть и не все, то фамильяры извлекают энергетические частицы из предметов, воздуха и земли, превращая их в магию. От этой магии нужно как-то избавляться, иначе со временем она съедает зверька. Для них это как яд, отход жизнедеятельности. И здесь вступает в игру ведьма. Она забирает силу себе, освобождая своего компаньона от груза и приумножая свой резерв. Отличный пример сосуществования, но не в случае, если ведьмак притворяется магом и скрывает свое истинное происхождение. Постоянный запас силы у главы насторожил бы весь департамент. Вот почему бедный Цербер совсем усох и приболел – нет возможности скидывать излишки магии.
– Ты же понимаешь, что с тобой он встретит свой конец? – Гледшир наклонился вперед, положив руки на подлокотники. – Здесь некому отдавать магию.
Я улыбнулась, поглаживая мурчащего фамильяра, и позволила главе самому догадаться, куда пойдет лишняя магия. Он сперва насторожился, потом задумался и только через минуту сообразил.
– У тебя есть ведьма в доме?! Пресветлый, Валерия! Ты что, решила податься в монашки и собирать по всему Пятому краю ущербную нечисть? Вампир, оборотень, теперь еще и ведьма. Кто еще живет в твоем пристанище для сирых и убогих?
Он был ошеломлен. Еще при встрече с Владом и Джо присутствие иных в Лайтхолле не на шутку испугало Гледшира, а теперь он и вовсе не понимал, что творится. В его голове не укладывалось, что инквизитор Линсбрук, страх и ужас всей нечисти, когда-нибудь будет жить под одной крышей с ведьмой. Ведьмой!
– Во-первых, это медиум. Во-вторых, она живет не здесь.
Дверь распахнулась, и в кабинет ввалилась Руби. Совсем забыла поставить защиту от наглых рыжих. Я не предвидела ее визит. Обещала же не возвращаться.
– Валерия! Всю мою лавку вывезли и оцепили! Уверена, это чертовы Реддинги! Это точно они сообщили обо мне патрульным. – Девушка рвала и метала.
Подлетела к столу, почти легла на него и с безумным взглядом потребовала, чтобы я сейчас же пошла и спасла ее сокровища. Запрещенные, к слову сказать. Я ей не ответила, просто отклонилась в сторону, чтобы найти глазами шокированного Гледшира, и уже ему сказала:
– В-третьих, я не доверю заботу о фамильяре этой ветреной и неблагонадежной личности. А в остальном да, ты сам все видел.
Что толку отрицать. Да, я живу с иными и сотрудничаю с иными. В нашем мире по-другому не получится. К тому же мои постояльцы своего рода отщепенцы в кругах нечисти. Влад был изгнан из рода из-за своей ущербности, Джо вылетел из департамента сразу, как потерял нюх. Руби было сложнее остальных, она пострадала еще ребенком. Мы практически вырастили ее. Как можно оставаться инквизитором для ущемленных, для своих, для родни? Конечно, я никогда в этом не признаюсь, но именно эти ребята помогли мне не пасть духом и понять простую истину: добро есть в иных, но не во всех. Гледис в круг родственников не входила, но за ее заботу о Лайтхолле я была обязана старушке. Только поэтому я до сих пор ухаживала за ней. Точнее, это делал Влад.
– Здравствуйте, – скромно протянула Руби, когда обернулась и наконец заметила моего гостя. – Как неловко получилось. Я зайду попозже.
Вся краска мгновенно сошла с лица, гнев улетучился, а руки нервно начали перебирать защитные браслеты, когда эта егоза медленно продефилировала к выходу, после плотно закрывая за собой дверь. Будь у нее силы, она бы ее забетонировала. Уж главу следственного департамента медиум сейчас хотела видеть в последнюю очередь.
Печально, что «Глас предков» закроют, но, может, это пойдет на пользу Руби. Она слишком переживает обо всем, подвержена паранойе и буквально отрешилась от мира, добровольно заточив себя в салоне. Однако оставался вопрос: где же теперь девушка будет жить? И не посадят ли ее?
– Забавные у тебя друзья, – задумчиво произнес Гледшир. – А она знает, что пришла за помощью к самому страшному инквизитору своего времени?
