Так вот из осознанного сна мы выходим плавно, стараясь завершить сюжет разыгранного там сценария. С улыбкой, расслабленные, наполненные энергией и готовые к свершениям. Как я завидовала сейчас людям, способным на подобное. Мое пробуждение произошло резко, без перехода, с мгновенным подъемом. Стоило сознанию включиться в реальность, как память услужливо подкинула события прошлой ночи, а мозг добротно сыпанул в кровь гормонов. И вот вам совершенно нездоровый, нервозный подъем.
Я приложила ладонь к груди и скорее почувствовала через общее состояние, чем через руку, как заходилось сердце. Наверняка еще и давление подскочило. Великий и неугомонный кортизол – гармон стресса, не спал и ответственно выполнял свои обязанности. Напоролась на стрессовую ситуацию, лови тахикардию, девочка.
– Валерьяночки бы, – сипло произнесла, не ожидая, что мне ответят.
– Не поможет. Тут нужно кое-что посильнее, – и мой недавний знакомый патологоанатом отложил гаджет и протянул мне бластер с таблеткой и стакан воды.
Я даже не предполагала, что в палате, кроме меня, еще кто-то был, поэтому на внезапную реплику со стороны Эдварда отреагировала естественным образом: подскочила на месте, за секунду облилась потом, получила ледяную волну по всему телу, а в следующую секунду гневно обласкала блондина самыми крепкими словечками. Про себя, конечно же.
– Я это пить не буду, – недоверчиво покосилась на мужчину и непроизвольно отклонилась в противоположную от него сторону.
Было как-то страшно брать медикаменты от патологоанатома, да еще из криминальных кругов. Лишиться рассудка не хотелось. Естественно, я осознавала, что это не отрава. Хотели бы убить, сделали бы это еще вчера. Однако странная таблетка вполне могла оказаться сильным транквилизатором и ввести меня в состояние овоща, что не входило в мои планы на ближайшее будущее.
– Это успокоительное и сосудорасширяющее, – раздраженно бросил врач, и вложил блистер мне в ладонь. Его явно задела моя реакция. – У тебя давление за сто пятьдесят, пей быстрее.
Мой взгляд непроизвольно опустился на плечо, где была закреплена манжета, а потом на монитор над моей головой. Давление действительно было высоким, как и пульс. Следом я заметила капельницу и датчики сердцебиения на указательных пальцах обеих рук. Все эти вещи были проигнорированы моим мозгом, ибо после пробуждения мне угрожала опасность. И не важно, насколько серьезная или реальная, реакция была естественной.
Когда я, наконец, добралась взглядом до ладони, то посмотрела на медикаменты: там оказалось целых две таблетки, и, судя по названиям, они соответствовали ранее озвученной квалификации.
– Лечить будущую жертву насильственной смерти как-то жестоко, вам так не кажется? – я решила наладить контакт. Не смотря на слова, таблетки я приняла.
– Вы вернете перстень? – прямо спросил Эдвард.
На меня накатила волна ужаса. Никогда в жизни я больше не хотела пережить подобный опыт снова. Это было самым страшным, что когда-либо происходило со мной. Беспомощность, осознание неизбежности смерти и страх перед неопределенностью – тот еще убийственный коктейль. Даже врагу не предложила бы испытать подобное.
– Нет, – твердый, осознанный ответ. Сниму перстень, и мне наступит конец. Окончательный и печальный.
Насколько нереальными бы не казались недавние события, факты подтверждали, что они мне не приснились, и это не порождение напичканного наркозом мозга. Сердце заходилось, виски сдавливало, а кольцо надежно сковывало палец. В настоящем.
– Хм, быстро оценила ситуацию, – похвалил, как собачку, освоившую команду "рядом". Неприятное чувство.
Я хотела ответить что-то резкое, но к палате кто-то направлялся. Одна стена реанимации была полностью в окнах, что позволяло медсестрам контролировать жизненные показатели больных, поэтому врачей, которые шли ко входу, было отлично видно.
– Как моя спасительница? – с улыбкой произнес "труп", которому я оказывала первую помощь в морге. – Иронично, верно. Теперь мы поменялись местами.
Я только кивнула, ответить что-то членораздельное не получалось.
– Что-то кислорода в крови маловато, – мужчина заглянул в амбулаторную карту, которую принес с собой. – Может, искусственное дыхание?
И улыбка во все зубы. Я так и не поняла, надо мной тонко насмехались, или флиртовали?
– Обойдусь, – ответила после некоторого раздумья.
А что? Мужчина видный, с красивым телом и хорошим чувством умора. Неплохой вариант, если бы не странное пристрастие – спать в морге с трупами.
– Вы ранили меня в самое сердце, Лилия, – и он шутливо схватился за… Низ живота!
– Что-то ваше "сердце" бьется на непристойных частотах, – и я кивком указала на то самое место.
– Ой, простите великодушно. Все забываю, что у людей один моторчик. Меня, кстати, Марк зовут, милая леди. Я ваш лечащий врач, – наконец, представился мужчина.
– А у вас, нелюдей, их, конечно же, больше, – с сарказмом произнесла, не принимая его словесную игру.
То, что у этих якудзой стукнутых есть разделение на обычных людей и привилегированных, я поняла еще ночью, но приписывание своим гениталиям статуса сердца, было слишком даже для подобного рода личностей. Но кто в какую секту ударяется. Подобных нелогичных и противоестественных убеждений полно в нашем мире, и у них даже есть последователи, что удручает.
– У левиафанов два сердца, – взял слово Эдвард, перетягивая внимание на себя. – Одно в груди, а второе в хвосте, чтобы обеспечивать бесперебойный доступ кислорода в самую сильную и подвижную часть организма. Это позволяет им развивать невероятную скорость в воде. Однако в человеческом облике эта мышца вынуждена тесниться в тазу. Особенности анатомии.
И он пожал плечами, будто говоря "вот такая незадача".
Культ, не иначе. Больше никак я не могла объяснить подобный бред, который нес врач.
Они все здесь сбрендили!
Монитор снова подал сигнал, что мое сердцебиение вышло далеко за пределы нормы, да и манжета на плече начала беспрерывно накачиваться и мерять давление. Все показатели возросли многократно, что обеспокоило врачей, но меня это волновало в последнюю очередь. Причина была проста: в ту самую секунду, как я окрестила мужчин сектантами, за спиной Марка появились очертания плавника с острыми шипами, а кожа Эдварда почернела. Стоило нетопыриным крыльям развернуться во всей красе позади патологоанатома, я уже не была способна сдерживать крик.
Вот тебе и бред.
***
– Мерещится. Мне все это мерещится, – все повторяла и повторяла, обхватив голову руками и уставившись на свои ступни.
Я сидела на кровати, подтянув к себе колени, и старалась не слышать и не видеть никого и ничего вокруг, ведь стоило взглянуть на кого-то из врачей, как меня захлестывала паника. Я продолжала видеть невероятные и противоестественные вещи. Это касалось всего медперсонала. Медсестра с лисьими ушами и два медбрата с рогами, что торчали из-под медицинских шапочек, почти довели меня до сердечного приступа. Теперь в коридоре дежурила целая команда медиков с дефибриллятором, готовая в любой момент спасти меня от остановки сердца от ужаса.
