— Не думаю, что храмовым мальчикам это хоть немного понравится, — сказал он.
XI
КЕВ «Делтак», 22, канал Таро
— Не очень нравится, как это выглядит, сэр!
Лейтенанту Жералду Канирсу пришлось перекрикивать ветер, шум и грохот воды, когда капитан Халком Барнс ступил на крыло мостика и попытался закрыть за собой бронированную дверь боевой рубки. Лейтенант признал, что это было, вероятно, самым ненужным преуменьшением за всю его жизнь, и он пригнулся, когда еще одна волна ледяных белых брызг взорвалась над мостиком.
Он снова выпрямился, блестящая непромокаемая одежда приклеилась к его телу из-за постоянно усиливающегося ветра, и вытер глаза. Не было никакого смысла пытаться вытереть лицо; лучшее, на что он мог надеяться в этих условиях, — это сохранить достаточно ясное зрение.
Не то чтобы то, что он мог видеть, было особенно ободряющим.
Капитану Барнсу удалось захлопнуть дверь и упорно держаться, затем он пробрался по шатающемуся мостику на сторону Канирса, цепляясь за спасательные тросы, которые приказал установить три часа назад.
— Не могу сказать, что мне самому это очень нравится. — Как отметил Канирс, ему удалось повысить голос настолько, чтобы его услышали, но при этом не было похоже, что он рычал. Должно быть, этому трюку кто-то научился после того, как стал капитаном.
— Барометр также продолжает падать, — продолжил капитан, пристегивая свою брезентовую штормовую обвязку к одному из кольцевых болтов, вделанных в прочные балки мостика. Он повернулся, прикрывая глаза от летящих брызг, вглядываясь в изрытый волнами горизонт, и Канирсу показалось, что его плечи на мгновение напряглись. Лейтенант посмотрел в том же направлении, и его желудок сжался от ужаса.
— Когда мы потеряли из виду «Карлу Бордин»? — Голос капитана Барнса был ровным.
— Она была там меньше десяти минут назад, сэр. — Канирс поднял руку и указал, чувствуя, как его собственная штормовая сбруя дернулась на его теле. — Вон там, примерно в двух румбах от четверти. Однако она быстро отставала. — Он взглянул на впередсмотрящего правого борта, который кивнул в знак подтверждения, затем снова посмотрел на своего капитана. — С тех пор, как я видел их в последний раз, видимость уменьшилась, но я не знаю, достаточно ли она уменьшилась, чтобы мы потеряли их из виду. Брикстин?
— Второй лейтенант прав, капитан. — Моряк был опытным человеком, и он спокойно встретил взгляд капитана Барнса. — Думаю, больше пяти-шести минут с тех пор, как я их видел. Может быть, они достаточно закрыты, но, по правде говоря, я так не думаю.
Капитан кивнул. Выражение его лица было нейтральным, но глаза были мрачными, и Канирс все понял. «Карла Бордин» приняла на борт две пехотные роты — более пятисот человек со взводами поддержки. Но, конечно же, это был просто случай ухудшения видимости! «Карла Бордин» был хорошо зарекомендовавшим себя кораблем, крепким галеоном с опытным капитаном, гораздо лучше оснащенным для выживания в суровых погодных условиях, чем такой корабль, как КЕВ «Делтак». Он должен был быть где-то там.
— Были ли какие-нибудь признаки того, что они были в бедственном положении?
— Никаких, сэр, — ответил Канирс, и Брикстин покачал головой, соглашаясь с ним. — Они уменьшили паруса до двух зарифленных марселей, но выглядели достаточно хорошо. Я не видел никаких ракет или сигналов бедствия, но на таком расстоянии в этих условиях я мог бы и не увидеть сигнальных флажков, даже если бы они их показывали.
Капитан кивнул. Одной из вещей, которыми Канирс больше всего восхищался в капитане Барнсе, было то, что он никогда не отчитывал человека за признание в чем-то подобном. Да поможет Бог любому, кто пытался оправдать неспособность сделать все возможное, но капитан предпочитал подчиненных, которые предлагали ему информацию, необходимую для полного понимания того, что они говорили, а не молчали из страха вызвать гнев своего командира. Лэнгхорн знал, что Канирс повидал достаточно других капитанов, которые сняли бы с него шкуру, хотя бы для того, чтобы излить свой гнев и страх.
Капитан Барнс просто повернулся спиной к горизонту, где должна была находиться «Карла Бордин», и вгляделся вперед, в беспорядочную бело-зеленую пустыню, в то время как неуклонно растущие волны вздымались и били по низкому обрывистому носу броненосца. На самом деле, они колотили по носу, погребая короткую переднюю палубу и врезаясь в трижды закрепленные ставни изогнутого каземата. Он простоял так несколько минут, затем встряхнулся и потянулся, чтобы хлопнуть Канирса по плечу.
— Первый лейтенант или я будем в боевой рубке, если мы тебе понадобимся, Жералд.
— Есть, сэр.
Рука на плече Канирса на мгновение напряглась. Затем капитан отстегнул свою штормовую обвязку и направился обратно к бронированной двери.
* * *
Внутри боевой рубки было намного тише, хотя «тише» было чисто относительным термином на борту корабля водоизмещением в тысячу двести тонн, пробивающегося сквозь зубы того, что на Старой Земле назвали бы ветром в семь баллов. Этот ветер налетел с юго-запада, прямо вверх по каналу Таро, со скоростью почти сорок миль в час, нагромождая перед собой четырнадцатифутовые или пятнадцатифутовые волны. Белые гребни волн вздымались горизонтально от его дыхания… А надводный борт «Делтака» составлял всего одиннадцать с половиной футов.
Барнс кивнул рулевому, вахтенному сигнальщику и телеграфисту, затем прошел в крошечную штурманскую рубку и посмотрел вниз на текущее расчетное положение «Делтака». Согласно ему, они находились в ста сорока милях к востоку-северо-востоку от острова Сихорс, и своему нынешнему местонахождению он предпочел бы множество других. Тем более что погода обещала продолжать ухудшаться, прежде чем когда-нибудь станет лучше.
Его челюсть сжалась, когда он подумал о «Карле Бордин». По любым стандартам, которые он мог придумать, галеон был более мореходным, чем его собственный корабль. Небольшая осадка «Делтака» сказывалась в его резком движении, но, по крайней мере, он проявлял меньшую склонность к сваливанию под ветер, поскольку представлял собой меньшую цель для ветра без мачт и сложного такелажа галеона. И на самом деле он оказался гораздо более жизнерадостным, чем ожидал Барнс, когда впервые принял командование. Но это было очень слабым утешением, когда он слушал, как вода ревела у его бортов, разрывая шторки иллюминатора. Сквозь любую крышку орудийного отсека, даже сплошь бронированную, как у «Делтака», была какая-то утечка, независимо от того, насколько плотно они были закрыты. Этого и следовало ожидать. Однако его не очень заботило, как вода хлестала по краям передних жалюзи. И если бы какая-нибудь из этих левых заслонок была снесена, морская вода с ревом хлынула бы на корабль, что, вероятно, привело бы к фатальным последствиям.
Конечно, так и будет, — сказал он себе. — И именно поэтому ты так тщательно охранял эти проклятые вещи, не так ли?
Правда. Это было достаточно правдиво. Это не заставило его почувствовать себя намного лучше, но это, безусловно, было правдой.
