Уолкир уставился на него, и даже сквозь собственную ярость он почувствовал ледяную искренность Истшера. Он мог сдаться сейчас, и чарисийцы, вероятно, выполнили бы условия этой капитуляции. Возможно, они даже смогут — и захотят — защитить своих пленников от сиддармаркских предателей. И если он не сдастся, Истшер действительно пошлет своих людей с приказом не предлагать пощады.
Но если он сдастся, то подведет Мать-Церковь. Смерть на службе Богу не должна пугать ни одного человека, — сказал он себе; — неспособность оказать Богу это служение должна ужасать любого. И что бы ни случилось с ним или с его солдатами, если он сдастся, отец Нейклос и все остальные инквизиторы, прикрепленные к его отряду, все равно будут убиты. Он, Лейрейс Уолкир, предстанет перед Богом с их кровью на руках как человек, который передал их убийцам.
Кроме того, этот высокомерный придурок может думать, что мои мальчики перевернутся, когда еретики попытаются перелезть через стены, но он чертовски ошибается! Он вспомнил свой утренний разговор с Ванхейном. Если они действительно готовы пойти на штурм, они, наконец, войдут в зону досягаемости. После того, как они сидели здесь и стреляли и обстреливали нас в течение пятидневок, в то время как мы вообще не могли ответить, они понятия не имеют, что это значит. И если они хотят сказать нам, что не будут предлагать пощады, тем лучше! Ни один из парней не отступит ни на дюйм, если они знают, что их все равно убьют. Мы разобьем ублюдков на стенах!
Он свирепо посмотрел на Истшера, а затем намеренно сплюнул на землю.
— Это на ваше предложение пощады. Если вы думаете, что сможете взять форт Тейрис, давайте попробуйте!
— О, мы не будем пробовать, «генерал» Уолкир. — Истшер тонко улыбнулся. — И, по крайней мере, вы только что решили мою проблему о том, что делать со всеми военнопленными. Возвращайтесь в форт. Завтра к этому времени ваши проблемы будут решены.
Уолкир снова сплюнул, затем повернулся и зашагал обратно к своей лошади в сопровождении своих полковников с каменными лицами. Они сели в седла и галопом поскакали обратно к разрушенному форту, и Истшер взглянул на своего помощника.
— Иди, найди полковника Реймана, Ливис. Скажи ему, что его просьба одобрена.
* * *
Бирк Рейман ждал так спокойно, как только мог, и надеялся, что выглядит спокойнее, чем чувствует себя.
Он не ждал этого с нетерпением, и не только потому, что его опыт на тропе Грин-Коув развеял юношеские иллюзии о бессмертии. Он обнаружил не только то, что может умереть, но и то, что мир будет жить дальше без него. Он обнаружил и другие вещи. Насколько жжет сила ненависти. Как и его собственная способность делать все, что от него требовал долг. Как ужасы боя… и еще большие ужасы последствий боя.
Он подозревал, что во многих отношениях ожесточенная, беспощадная партизанская война в горах Грей-Уолл на самом деле подготовила его лучше, чем регулярные войска Истшера, к тому, что должно было произойти. Конечно, у людей из 1-го добровольческого полка Гласьер-Харт не было никаких колебаний, и какой-то остаток того человека, которым он был год назад, хотел плакать, потому что этого не было. Он передал их просьбу герцогу, потому что это было важно для них, и он пожелал всем архангелам, чтобы это было не то, чего они хотели. Но едва ли не больше, чем он желал этого, он желал, чтобы это было не то, чего хотел он сам.
Когда-нибудь это закончится, — подумал он, проверяя свой двуствольный пистолет. Однажды мы снова вернемся домой — во всяком случае, те из нас, кто еще будет жив и у кого все еще есть дома. И кем мы будем, когда это сделаем? Что мы будем делать с воспоминаниями о достопримечательностях, запахах и звуках? С воспоминаниями о том, что мы сделали и почему… и о том, что мы чувствовали, когда делали это?
Он боялся ответов на эти вопросы. Но для того, чтобы все это преследовало их в последующие годы, сначала они должны были выжить. Это была его работа — следить за тем, чтобы как можно больше его людей делали именно это, и в то же время….
Он услышал хлюпающий, чавкающий звук чьих-то сапог и обернулся, когда рядом с ним появился Сейлис Траскат.
— Люди готовы, сэр, — доложил бывший бейсболист. — Большинству из них действительно не терпится увидеть, как работают эти гранаты.
Рейман кивнул. Продвижение герцога Истшера вдоль канала Бранат позволило ему захватить с собой не такую уж малую гору боеприпасов. Его артиллерия израсходовала довольно много из нее, но новая колонна уже была в пути, ее прибытие планировалось в течение следующих трех дней, вместе с щедрым запасом «фонтанов» и «подставок для ног» Шан-вей. Однако еще в первоначальные планы своего наступления он включил большое количество ручных гранат Чариса, и каждому из пехотинцев Реймана было выдано по шесть таких гранат. Они провели с ними несколько дней, тренируясь во время путешествия по каналу, но у них не было возможности использовать их в бою, и Траскат был прав насчет того, как им не терпелось испытать их.
— А минометы?
— Готовы к работе, сэр, и ГАПы тоже.
Рейман снова кивнул. Ни одна другая армия никогда не была в состоянии обеспечить непрямой огонь, что означало, что никто другой также никогда не должен был им управлять. Для этого и были созданы ГАПы, или группы артиллерийской поддержки. Оснащенные гелиографами, сигнальными флажками, ракетами и гонцами, они были обучены управлять и координировать огонь угловых орудий и — особенно — минометов взводов поддержки ИЧА. Способность минометов не отставать от наступающей пехоты практически на любой местности была огромным преимуществом; ГАПы были спроектированы так, чтобы наиболее эффективно использовать их, и они доказали свою эффективность на Дейвине. Они были желанным дополнением к любому подразделению, особенно к таким, как добровольцы Гласьер-Харт, у которых не было собственных минометов, и им приходилось полагаться на минометы своих союзников-чарисийцев. Это было одной из причин, по которой Рейман выделил по целому отделению стрелков из тридцати человек в качестве элемента безопасности каждого ГАП и в качестве дополнительных гонцов, если они окажутся необходимыми.
— В таком случае, — сказал он, — полагаю, нам с тобой следует прогуляться и присоединиться к вечеринке.
— Похоже, следует, сэр, — согласился Траскат так же небрежно.
Конечно, ни один из них не обманул другого.
* * *
— Все три колонны готовы к наступлению, ваша светлость, — доложил сэр Жаксин Трейминт.
Герцог Истшер мгновение не отвечал. Он смотрел через двойную трубу на дым, поднимающийся над фортом Тейрис. Бесконечный дождь прекратился, и в юго-западном облачном покрове действительно появились некоторые разрывы. Послеполуденный солнечный свет пробивался сквозь просветы, касаясь промокших деревьев и травы, как рука влюбленного, и позолотив горы по обе стороны от ущелья Охадлин старинным золотом. Однако было все еще холодно, и воздух оставался влажным, с мокрым холодом, который пробирал человека до костей.
Конечно, были ознобы, а потом были другие ознобы, и он задавался вопросом, что могло происходить в головах ожидающих людей Лейрейса Уолкира.
