Мы наступили им сапогом на горло! Мы оттеснили их назад везде — везде! Если мы позволим им остановить нас на нашем пути после этого, весь импульс перейдет к другой стороне. И викарий Жаспар тоже прав насчет того, на чьей стороне Бог! Наступает время, когда люди, которые сражаются за Него, должны доверять Ему, чтобы Он сражался за них.
Он хмуро смотрел на эту сверкающую золотую гладь воды, сцепив руки за спиной. Доларцы не ожидали, что их призовут снабжать армию Гласьер-Харт, и он не слишком доверял доларской эффективности ни при каких обстоятельствах. Хуже того, все припасы, которые направлялись по каналу Холи-Лэнгхорн для армии Гласьер-Харт, сейчас должны были быть развернуты и отправлены окольным путем в залив Долар, прежде чем они смогут подняться по Фейрмину до его нынешней позиции. Это означало, что он не увидит много новых боеприпасов или запасных солдат до зимы, но его задержка здесь позволила ему накопить достаточные запасы пороха и ядер, и, по крайней мере, доларцы, казалось, были способны доставлять продовольствие и фураж до тех пор, пока в конце октября каналы не начнут замерзать. У него была бы мобильность, чтобы воспользоваться любой победой, если бы он мог просто убрать Истшера с дороги.
Он отвернулся от иллюминатора, снова устремив сердитый взгляд на карту, и понял, что ему нужно делать.
* * *
— Мне это не нравится, отец, — пробормотал епископ Адрейс Постажян, стоя и вглядываясь в серый предрассветный туман. Это было не то замечание, которое многие старшие офицеры армии Божьей сделали бы своим дивизионным интендантам, но Постажян и отец Исидор Зоэй были очень похожи. Не физически — Постажян был шатеном, кареглазым и явно коренастым, в то время как Зоэй был светловолосым, с серыми глазами, худым и на целую голову выше, — но внутри. Они понимали друг друга, и Постажян знал, что Зоэй теперь не воспримет его превратно.
— Я бы сам предпочел иметь лучшее представление о том, с чем мы собираемся столкнуться, милорд, — ответил младший священник. Он был на четыре года старше Постажяна, что делало его немного пожилым для его духовного звания, вероятно, потому, что он был более методичным и организованным, чем блестящим. Он был ярым врагом ереси, но, как и Постажян, предпочитал иметь четкий план, прежде чем вступать в бой.
— К сожалению, — продолжил он дальше, — епископ воинствующий Канир прав. Нам нужно сокрушить эту еретическую позицию, прежде чем они смогут усилить ее еще больше.
— Согласен. Согласен! — Постажян махнул рукой, как будто мог развеять туман и ясно видеть. — И Бог свидетель, у нас достаточно людей, чтобы выполнить эту работу, но это будет стоить как Шан-вей. — Он покачал головой. — Не думаю, что полноценное нападение — это то, что большинство людей назвали бы «борьбой за разведданные».
— Мы не смогли добиться этого никаким другим способом, — указал Зоэй, и Постажян перестал качать головой и неохотно кивнул.
— Я не говорил, что не вижу лучшего способа сделать это. Однако это не значит, что мне должно нравиться это делать. Особенно, когда я думаю обо всех людях, которые будут ранены или убиты к полудню.
— Если все пойдет хорошо, большинство из них будут еретиками, — мрачно сказал Зоэй.
— Если все пойдет хорошо, — согласился Постажян.
* * *
— В любое время, милорд, — тихо сказал полковник Мейндейл, стоявший рядом с Каниром Кейтсуиртом. Только тот, кто хорошо знал начальника штаба армии Гласьер-Харт, заметил бы тревогу в карих глазах Мейндейла, когда он посмотрел на свои карманные часы, стрелки которых поблескивали золотом в свете фонаря.
— Во всяком случае, при условии, что они начнут вовремя, — кисло ответил Кейтсуирт.
— Постажян, Сковейл и Уэймян знают свое дело, милорд, и они бы сообщили, если бы ожидали, что их задержат. В любом случае они могут отклониться на минуту или две, но не более того.
Кейтсуирт только хмыкнул. Дело было не в том, что он не соглашался с Мейндейлом. После того, как дивизия «Чихиро» епископа Гармина все еще подбирала замены после того фиаско на Хейдирбергской дороге, дивизия «Зион» Халрина Уэймяна, дивизия «Суливин» Постажяна и дивизия «Фиргирсин» Тимана Сковейла были тремя лучшими, которые у него были, но это не сделало его счастливее от того, что касалось его собственных приказов требовать от людей в этих подразделениях. Множество других его подразделений могли последовать за «Зионом», «Суливином» и «Фиргирсином», но в этих условиях требовалось что-то особенное, чтобы справиться с еретиками. Если бы кто-нибудь мог это сделать, он бы сделал это, чего бы это ни стоило…
Епископ воинствующий покачал головой. Было слишком поздно передумывать. Они были преданы делу, и в ближайшие несколько минут им предстояло выяснить, можно ли это вообще сделать.
* * *
— Что это было?
Взводный сержант Руфус Хапкинс поднял голову.
— Кто это спросил?! — потребовал он резким шепотом. Все его люди знали, как важно в подобный момент идентифицировать того, кто говорит. Без этой информации драгоценные минуты могут быть потеряны на выяснение того, кто что где видел, но даже самые опытные могут забыть и…
— Я, сержант, — ответил рядовой Бинжамин Макисак со своей позиции в десяти ярдах дальше по боевой ступеньке бруствера. — Простите.
— Так что было что? — спросил Хапкинс, стараясь не высовывать голову из-за бруствера и тихо приближаясь к Макисаку.
— Не знаю. — Макисак махнул рукой на северо-запад. — Я кое-что слышал там, но…
Внезапный взрыв разорвал туманный предрассветный мрак — вспышка в тумане и раскат грома, за которым мгновение спустя последовал хор криков. Мгновение спустя раздался еще один взрыв, затем еще один.
— Стоять! — закричал Хапкинс. — Гонец!
— Здесь, сержант.
— Отправляйся на командный. Кто-то в подметальщиках в секторе Эйбл!
— Да, сержант!
Гонец исчез в траншее связи, а Хапкинс взвел курок и изготовил свой «мандрейна». Он услышал металлический лязг вокруг себя, когда пятьдесят с лишним человек из 1-го взвода роты А 1-го батальона 5-го полка последовали его примеру, а затем также примкнули штыки. Раздалось еще больше взрывов — и еще больше криков — перед их позицией, распространяясь с северо-запада на юго-запад, как летняя молния, и он почувствовал, как внутренне напрягся. Храмовые парни не нашли бы так много подметальщиков через такой большой фасад, если бы там не было собственной шайки Шан-вей!
— Что у нас есть, Руфус? — спросил голос, и он повернул голову, когда лейтенант Стивин Хилмин, командир 1-го взвода, взобрался на огневую ступеньку рядом с ним, чтобы заглянуть через бруствер. Хилмин крепко спал две минуты назад, но никто бы не догадался об этом, взглянув на него.
— Будь я проклят, если знаю, сэр. — Хапкинс покачал головой. — Хотя, судя по тому, как это звучит…
— Замечание принято. — Как и Хапкинс, Хилмин был чисхолмцем, хотя был едва ли вдвое моложе взводного сержанта. Он был крупным, атлетически сложенным молодым человеком, умным, не будучи тем, кого кто-то мог бы ошибочно принять за блестящего, но у него была целеустремленность и почти пугающий уровень энергии. — Есть какие-нибудь новости с командного пункта?
