Он сделал паузу, давая осознать это, и тонко улыбнулся.
— Пока они не столкнулись с нами здесь, в ущелье, они катились на волне успеха всю дорогу на восток. Теперь, мы сами здесь, рейд на каналы и герцог Истшер чертовски хорошо выбили ветер из их парусов. Я хочу, чтобы так и оставалось. Хочу, чтобы армия Бога так же нервничала из-за борьбы с имперской чарисийской армией, как флот Бога из-за борьбы с имперским чарисийским флотом, а это значит «вселять в них страх» и поддерживать его любым возможным способом. Мы выбиваем ноги из-под них, мы наступаем им на горло, когда они падают, мы используем каждую возможность, которую можем найти, сделать или украсть, чтобы вырвать их сердца, и мы показываем им — мы доказываем им — что их жалкие задницы принадлежат нам, когда мы решаем наподдать в них ботинком. Если мы сможем это сделать, любой командир Храма будет наполовину повержен, прежде чем мы сделаем в него первый выстрел.
Он оглядел лица своих офицеров и увидел их согласие. Были аргументы против того, что он предлагал, но то, что он сказал, явно имело для них смысл. Для него это тоже имело смысл, хотя он также знал несколько вещей, которыми не мог поделиться с ними. Например, он знал, что генерал Симкин на самом деле немного опередил график, и он знал, что граф Хай-Маунт и более двухсот тысяч пехотинцев, кавалерии и артиллерии имперской чарисийской армии покинули Порт-Ройял тем же утром, направляясь в Сиддармарк. Если они совершат переход быстро, то смогут добраться до республики чуть более чем за два месяца или к середине октября. Конечно, это было в том случае, если они совершали быстрый переход, и, как он только что указал Жебидье Милзу, некоторые вещи были более вероятны, чем другие, когда они двигались с наветренной стороны против осенних штормов.
И еще была третья причина, которую никто из них не обсуждал так многословно. Сторонники Храма в Мидхолде знали об успехах союзников в ущелье Силман, о рейде на каналы… и что теперь они были полностью изолированы от любого шанса быстрого соединения с армией Бога. Можно было бы ожидать, что это вдохновит их на снижение уровня жестокости, но только в том случае, если вы не знакомы с человеческой природой. Вместо этого они решили нанести как можно больше дополнительного ущерба «во имя Бога», прежде чем их полностью изгонят из провинции, и за последние несколько пятидневок с их стороны исчезло всякое подобие сдержанности. Продуманная и скоординированная кампания террора, проводимая епископом Уилбиром Эдуирдсом, которого Жаспар Клинтан назначил генеральным инквизитором, была достаточно ужасна; то, во что выродились местные сиддармаркские сторонники Храма после рейда на каналы, было предметом ночных кошмаров. В лучшем случае Мидхолду потребовались бы десятилетия, чтобы оправиться от того, что с ним уже сделали, и резня распространилась через границу и на провинцию Роллингс.
Это должно прекратиться, — мрачно подумал Грин-Вэлли. — Так или иначе, это должно было прекратиться, и на самом деле его не волновало, сколько верных Храму «ополченцев» ему придется убить в процессе. Уже нет.
С другой стороны, в отличие от любого из своих офицеров, он точно знал, что направлялось в Тесмар и провинцию Шайло. Он также знал, что Истшер намеревался с этим сделать, и чертовски надеялся, что герцогу это удастся. К сожалению, Грин-Вэлли мало что мог сделать, чтобы помочь с этой конкретной проблемой, и, предполагая, что Шайло удержится, им определенно нужно было оказаться в лучшем положении, которое они могли найти, чтобы как можно скорее снова принести войну к Уиршиму. Объединенные деснаирско-доларские силы, вторгшиеся в земли Саутмарч, были огромны, но они также были принципиально менее опасны, чем армия Бога. И из двух армий, которые сам Храм до сих пор выставил на поле боя, армия Уиршима была и более опасной, и более уязвимой, не имея безопасной линии реки или действующего канала, вдоль которых она могла бы отступить перед лицом решительной атаки.
Храм все еще не понимает, как быстро мы можем двигаться или как сильно мы можем ударить, — подумал он, глядя на карту, в то время как Грейнджир и Мкуартир начали обсуждать логистику и инженерный поезд, который им понадобится. — Если я смогу подобраться достаточно близко, а затем перебросить корпус чарисийской кавалерии с чарисийской артиллерией ему в тыл, возможно, мы сможем отрезать и уничтожить всю его армию. Даже если мы не сможем этого сделать, зачистка — и повешение — ублюдков, сжигающих, грабящих и насилующих все, что осталось в Мидхолде, сами по себе будут вполне оправданными. Но больше всего я хочу, чтобы Уиршим был там, где он есть, в Сейкнире и Гуарнаке, пока мы не пройдем через Нортлендский проход и захлопнем за ним дверь. Вероятно, он достаточно умен, чтобы отступить, если поймет, что его ждет, но, возможно, он не тот, кто принимает решение, и все, что мы видели, говорит о том, что Жаспар Клинтан так же любит приказы «держаться до последнего человека», как когда-либо Адольф Гитлер. Кто знает? Возможно, мы просто сможем спроектировать наш собственный Сталинград, и это меня вполне устроит.
VII
Город Сиддар, республика Сиддармарк
— Сигнал от адмирала Уайт-Форда, сэр.
Капитан Халком Барнс постарался не нахмуриться при уважительном звуке голоса Абукиры Маттисана. Раздробленный локоть молодого связиста все еще был закован в гипс, и целители не были оптимистичны в отношении того, насколько он ему когда-нибудь пригодится — если вообще пригодится. Барнс пытался отправить юношу в одну из прибрежных больниц Паскуале или, по крайней мере, на один из госпитальных кораблей ИЧФ, но Маттисан оказался одновременно упрямым и удивительно ловким, избегая всего, что могло бы удалить его с КЕВ «Делтак». Многие члены экипажа Барнса, казалось, чувствовали то же самое, и, несмотря на свою травму, Маттисан оставался одним из лучших связистов во всем флоте.
Ничто из этого не прибавило капитану Барнсу радости от получения адмиральского сигнала как раз в тот момент, когда он наконец сел за давно запоздавший обед.
— Извините, сэр. — Маттисан покачал головой. — Он помечен как приоритетный.
— Все лучше и лучше, — пробормотал Барнс. Затем он встряхнул себя. — Это не твоя вина, Абукира. И я также не думаю, что мне следует злиться на адмирала Уайта-Форда. Уверен, он, вероятно, считает, что я закончил обед несколько часов назад, как и любой здравомыслящий капитан.
— Да, сэр.
Барнс развернул сообщение, бегло просмотрел его и не выругался, демонстрируя ослепительный профессионализм и самообладание. Вместо этого он посмотрел на Тринта Севирса, довольно злодейского на вид, покрытого множеством татуировок помощника стюарда, который каким-то образом стал его личным стюардом, и покачал головой.
— Это выглядит восхитительно, Тринт, но мне нужно идти. Положи кусок мяса и немного сыра между парой кусков хлеба, и я съем это в лодке.
— Но, капитан…
— Боюсь, это не обсуждается. — Барнс отодвинулся от стола, с выражением глубокого сожаления глядя на жареную курицу, картофель с маслом и лимскую фасоль. — Мне нужно переодеться. Так что, пока Тринт делает все возможное, чтобы я не свалился с голоду по пути к адмиралу, Абукира, мне нужно, чтобы ты нашел Брадлея и передал ему приказ собрать команду своего катера.
