— Слишком рано говорить, но вполне возможно, что герцог Харлесс и барон Клаймхейвен находятся в процессе изменения своего мнения о неэффективности этих медленно стреляющих морских орудий.
* * *
Граф Хант вспомнил разговор с Кидриком Файгерой, который, казалось, состоялся десятилетия назад. Он заверил сиддармаркского генерала, что никто в королевской доларской армии не сможет сравниться в мастерстве с артиллеристами имперского чарисийского флота. Он предположил, что это было высокомерно с его стороны, но ИЧФ заработал свой опыт нелегким путем. Привыкшим стрелять с движущихся палуб по движущимся целям стрельба с неподвижных платформ из тяжелых бревен по неподвижным целям была детской забавой. И это даже не учитывало другие преимущества Чариса, такие как прицелы по направлению или углу возвышения, установленные на его орудиях. Прицел по направлению представлял собой простую стойку на дульном срезе, обеспечивающую быстрое и точное выравнивание точки прицеливания оружия. Само по себе это было бы значительным преимуществом, но к тому же на казенной части оружия на стальной планке, закрепленной перпендикулярно оси канала ствола в бронзовом корпусе, устанавливался тангенциальный кольцевой прицел. Планка была градуирована в ярдах и перемещалась вверх и вниз по направляющим корпуса с помощью винта с накатанной головкой, чтобы фиксировать ее на месте. Поднятая на нужную высоту, она автоматически регулировала высоту для дальности стрельбы при совпадении прицела с мушкой и целью. Это было не идеально, учитывая различия в баллистических характеристиках между различными партиями пороха, но это было намного лучше, чем что-либо с другой стороны, и это позволяло стрелять из всех орудий батареи на одной и той же высоте.
Как сейчас стреляла батарея лейтенанта Буканина.
* * *
Симин Буканин наблюдал за попаданием первых снарядов своей батареи. Они приземлились ближе, что было лучше, чем приземляться дальше, и он видел, как несколько из них ударились о землю и подпрыгнули. По крайней мере, два рикошета разорвались над линией огня противника, где их осколочные ядра должны были нанести потери, но это был неприемлемо низкий процент. Очевидно, они недооценили расстояние до орудийных ям, которые «храмовые мальчики» так тайно строили последнюю пятидневку или около того.
— Увеличьте дистанцию до тысячи двухсот метров! Отключите взрыватели на две секунды!
Пришло подтверждение, и он увидел, как командиры орудий склонились над своими тангенциальными прицелами, сдвинули планки вверх, прищурившись, чтобы убедиться, что градации правильно выровнены, в то время как номер два на каждом орудии устанавливал взрыватели. Они работали быстро, настойчиво, очевидно, не обращая внимания на вражеские снаряды, врезающиеся в их защитные земляные укрепления или свистящие над головой, и он почувствовал прилив гордости за них.
* * *
Граф Хант вздрогнул, когда первые снаряды доларских угловых орудий разорвались над редутом флота. Они были такими легкими, как он надеялся, но это не означало, что они не были опасны. Конусы шрапнели сыпались вниз от каждого белого и красного взрыва, обрушиваясь на позиции его людей, как свинцовый дождь. Он не мог слышать крики отсюда, но он знал, что они были там.
* * *
Симин Буканин слышал крики, но их было немного. Стрельба из тридцатифунтового орудия под защитной крышей была… шумным занятием, но артиллеристы, обученные стрелять с верхней палубы галеона, не были непривычны к чему-то подобному, и настойчивость графа Ханта в обеспечении прикрытия сверху — и решение коммандера Паркира не использовать угловые орудия, пока они не понадобятся — принесли солидные дивиденды, когда шрапнель полетела вниз. Выглянув через широкие огневые щели, которые служили орудийными портами его батареи, Буканин увидел, как земля вздыбилась в облаке пыли и грязи, когда шрапнель ударила по всей позиции.
Он даже не слышал, как ядра ударялись о потолок.
Один из снарядов лоялистов Храма ударился о землю, покатился и, покачиваясь, остановился прямо перед тридцатифунтовым орудием номер пять. Запал снаряда был перерезан слишком долго или же он горел слишком медленно, но в любом случае это сработало для артиллеристов, которые его выпустили. Вместо того, чтобы взорваться над головой, как они планировали, злая тварь просто сидела там, раскачиваясь, извергая искры, шипя, а затем взорвалась, как сама Шан-вей. Трое из его людей упали, когда часть шрапнели попала в огневую щель. Один из раненых кричал, звук был высоким и пронзительным, когда он царапал окровавленные останки своего лица, и это был только вопрос времени, когда вражеские двенадцатифунтовые пушки тоже попадут в цель. Это может быть опаснее, чем угловые пушки. Если бы «храмовые мальчики» разобрались с собой и начали метко метать снаряды в эти огневые щели горизонтальными залпами, потери, вероятно, резко возросли бы.
При условии, конечно, что кто-то дал им на это время.
Глаза Буканина были как кремень, когда приданные батарее санитары вытаскивали раненых, но он никогда не отводил взгляда от своей цели.
Орудия были перезаряжены и наведены, а его улыбка была такой же холодной, как и эти каменные глаза.
— Огонь!
* * *
Полковник Макинтир пошатнулся, когда еретики обнаружили батарею.
В залпе было не более шести снарядов, но большая высота позиции еретиков на вершине холма давала им прямую линию огня вниз, в орудийные ямы Макинтира. Хвала Чихиро, это был не вертикальный огонь его собственных угловых пушек, но и этого было достаточно. Мощные тридцатифунтовые снаряды разорвались не более чем в двадцати или тридцати ярдах от его позиций, и вылетевшие осколки разлетелись, как Ракураи самого Лэнгхорна. Орудия были искусно вкопаны, их дула почти лежали на низких земляных стенах, где для их защиты был набросан грунт из орудийных ям, но преимущество еретиков в высоте сводило на нет большую часть этой защиты. Раздались крики, когда шрапнель унесла свой урожай крови, разорванной плоти и раздробленных костей, а лица его орудийных расчетов были каменными, когда они перезаряжали оружие с отчаянной поспешностью.
* * *
И флотский редут, и редут номер 1 теперь были в действии. Артиллеристы армии Шайло стреляли так быстро, как только могли перезаряжать, поливая снарядами ряды союзников, но артиллеристы Ханта вели ответный огонь гораздо медленнее. Не потому, что они не могли стрелять быстрее, а потому, что стреляли с холодной обдуманностью. Защищенные сверху слоями древесины и земли, они ответили на этот огненный торнадо с ледяным профессионализмом имперского чарисийского флота, посылая концентрированные удары молнии в своих врагов.
Наблюдая за тем, как огонь перемещается взад и вперед, как он видит взрывы, бьющие по орудиям противника, Хоуэрд Брейгарт знал, чем это закончится. Единственный вопрос заключался в том, как долго враг будет поддерживать огонь своих артиллеристов, прежде чем они начнут пытаться вытащить свои уцелевшие орудия из смертельной ловушки, в которую они их загнали.
* * *
Что ж, — с горечью подумал сэр Рейнос Алверез, — вот вам и блестящее вдохновение.
