— Возможность того, что один из моих персонажей уронит мяч, — одна из причин, по которой я рад, что в наши дни мы пропускаем так много отчетов нашей «шпионской сети» через Эйву, — признался он. — И слава Богу, что Сова такой опытный фальсификатор!
Несмотря на свое беспокойство, Кэйлеб усмехнулся. Более десятка «информаторов» Мерлина теперь подчинялись непосредственно Эйве Парсан. У каждого из них был совершенно разный почерк, и, поскольку через плечо Совы заглядывал Нарман, искусственный интеллект также включил личные причуды и обороты речи в стиль письма каждого из этих агентов.
— Правда в том, — продолжил Мерлин, — что мы находимся в лучшем положении, чем когда-либо, чтобы передавать информацию от снарков людям, которым она нужна. И Эйве тоже ничего не повредит, если она сможет поделиться оригинальными «письменными отчетами» Нармана с другими людьми.
— Что ничего не говорит о том, собираются ли сейджин Мерлин, сейджин Абрейм и сейджин Кто бы то ни было сохранять свои различные личности в чистоте, — отметил Кэйлеб. — Не говоря уже о том факте, что, по крайней мере, некоторые люди начинают задаваться вопросом, почему никто никогда не понимал, что вокруг бегали десятки сейджинов, прежде чем ты появился в Старом Чарисе. Если уж на то пошло, они задаются вопросом, где все остальные из этих сейджинов, и есть реальный предел на количество из них, которым ты можешь дать лица, Мерлин.
— Знаю. — Мерлин одарил Кэйлеба еще одной из своих кривых улыбок. — В целом, я думаю, что преимущества перевешивают недостатки.
— Я тоже, но это не значит, что нам не нужно знать, в чем заключаются эти недостатки, и защищать себя от них, насколько это возможно.
— Согласен.
Были времена, размышлял Мерлин, когда ему было трудно вспомнить, что Кэйлебу Армаку исполнилось двадцать шесть всего четыре месяца назад. Эта молодость помогла объяснить нетерпение и негодование Кэйлеба, когда он не мог лично возглавить свой флот или армию в полевых условиях, но Мерлин был более чем готов смириться с этим как с незначительной ценой за остальную часть личности императора. Как правило, обычно никто не ассоциировал тщательный анализ и предусмотрительность, которые обычно демонстрировал Кэйлеб, с кем-то таким молодым, как он. Особенно с учетом того, что двадцатишестилетнему сейфхолдцу едва исполнилось двадцать четыре с половиной стандартных года. Если уж на то пошло, Шарлиан было всего двадцать восемь лет от роду, что было далеко от того, чтобы быть старой и дряхлой, когда он подумал об этом. Возможно, это не приходило ему в голову так часто, потому что самому Мерлину было всего тридцать три стандартных года. Субъективно, по крайней мере; ПИКА, в которой он жил, неплохо себя чувствовала после тысячи лет существования.
Люди на этой планете быстро взрослеют, — подумал он. — Особенно такие люди, как Кэйлеб и Шарлиан, у которых нет особого выбора. Может быть, это одна из причин, по которой я чувствую себя с ними так комфортно, потому что, видит Бог, Нимуэ тоже пришлось чертовски быстро повзрослеть.
Он внезапно фыркнул, осознав, о чем только что подумал. Может быть, он действительно становился слишком разными людьми? Казалось, он находил перегородки между своими различными личностями в самых проклятых местах!
Господи, мне неприятно думать, что подумал бы хороший бедарист, если бы узнал, сколько людей бегает внутри того, что считается моим мозгом!
— Что? — спросил Кэйлеб, и Мерлин покачал головой.
— Просто думаю о некоторых различиях между Сейфхолдом и Федерацией, — сказал он, в основном честно. — Вы понимаете, что вы с Шарлиан едва ли квалифицируетесь как седовласые пожилые государственные деятели по стандартам Федерации, не так ли?
— Эта мысль приходила мне в голову, — сухо сказал Кэйлеб. — Тем не менее, мы склонны делать много вещей в более раннем возрасте, чем это делала Федерация.
— Это именно то, что пришло мне в голову. — Мерлин ухмыльнулся. — Я полагаю, что очень скоро это также придет в голову Гектору и Айрис.
— Нет, это не так. — Кэйлеб усмехнулся. — Они никогда не слышали о Федерации, помнишь? Не то чтобы я ожидал от них каких-либо возражений — особенно от Гектора! Это потребовало бы от него способности рационально мыслить по этому вопросу, и я действительно не думаю, что «мышление» — это то, что он делает в данный момент. В основном, я имею в виду.
— Ты прекрасно умеешь жонглировать словами!
— Знаю, — весело согласился Кэйлеб, и Мерлин рассмеялся.
Однако император был прав, подумал он. Восемнадцать — шестнадцать с половиной стандартных лет — было возрастом совершеннолетия в большинстве королевств Сейфхолда. Это было девятнадцать в Сиддармарке и двадцать в землях Храма и Корисанде, но восемнадцать было более распространенным явлением. Не было ничего необычного и в том, чтобы жениться еще раньше, по крайней мере, среди высших классов.
Мерлин был немного удивлен, обнаружив, что брачный возраст среди среднего класса на самом деле в среднем на несколько лет выше, чем среди его социальных руководителей, но это имело смысл, когда он посмотрел внимательнее. Мать-Церковь не поощряла браки между парами, которые были бы не в состоянии содержать себя или свои семьи. Это была одна из причин, по которой помолвки длились так долго, как это часто случалось; Мать-Церковь заботилась о том, чтобы будущий жених был достаточно хорошо устроен, чтобы обеспечить свою невесту и выводок детей, которых они должны были произвести на свет в рамках своей ответственности за плодотворное размножение. Это было так же верно для фермеров-йоменов, как и для ремесленников, торговцев, рыбаков и моряков. Как следствие, пары из среднего и низшего классов, как правило, не вступали в брак до тех пор, пока им не перевалило за двадцать. Молодые браки были обычным явлением только среди очень бедных, где союзы, как правило, были более… неформальными, и среди относительно богатых, где средства для содержания семьи были легкодоступными. И они были наиболее распространены среди аристократии, где обеспечение наследников — чем скорее, тем лучше — было одной из главных причин для вступления в брак в первую очередь, как продемонстрировало рождение одной принцессы Эланы Армак.
— Должен признать, что реакция Гейрлинга на ваши с Шарлиан условия застала меня врасплох, — задумчиво сказал Мерлин. — Он действительно ударил оппозицию ими по голове, не так ли?
— Во всяком случае, похоже, что он это сделал. — Тон Кэйлеба был осторожным. — Прошло всего семь дней, Мерлин; впереди еще достаточно времени, чтобы все развалилось. Согласен, что совет не собирается отказываться, но не забывай, что парламент тоже должен это одобрить.
— И кто в этом виноват? — потребовал Мерлин.
— Мы, — признал Кэйлеб. — Хотя, если я правильно помню, ты согласился с нами.
— Кто я такой, чтобы спорить с опытными, хитрыми, сейфхолдскими макиавеллистами? Кроме того, Нарман тоже подумал, что это хорошая идея.
— Что только демонстрирует, что, мертвый или нет, он все еще может разбираться в политике и дипломатии лучше, чем девяносто девять процентов человеческой расы, — отметил Кэйлеб, и Мерлин кивнул.
