— Думаю, что они действительно напали на Мейям, — медленно произнес он. — Я никогда особо не верил в эти «сорок или пятьдесят тысяч», но еретики могли послать из-за Мейямских шлюзов силы поменьше. Если они это сделали, то, вероятно, надеялись на внезапность, но Таливир, очевидно, знал, что они придут, так как отправил своих гонцов к Бриско и полковнику Палмейру. Возможно — может быть, даже вероятно, — им все равно удалось вытолкать его из города. К сожалению, у него было не так уж много людей. И если еретики действительно захватили город, они, вероятно, также захватили паром, что объясняет, как эти парни оказались на нашей стороне реки.
— И почему они не отступили к Мейяму, когда заметили нас, сэр?
— Я сам задавался этим вопросом, и думаю, что, возможно, Таливиру удалось провести контратаку. Однако не похоже, что он смог вернуть город. На самом деле, если мои подозрения верны, любая контратака уже отбита. Во всяком случае, на данный момент там определенно не происходит никаких боевых действий. Знаю, что река слишком широка, чтобы кто-нибудь мог разглядеть детали на другом берегу, но я почти уверен, что наши разведчики смогли бы увидеть пороховой дым и услышать выстрелы, если бы кто-то все еще сражался. Возможно, ему удалось вернуть его, и именно поэтому бои закончились, но думаю, что более вероятно, что ему удалось только сжечь паром, после того, как он доставил этих ублюдков сюда. Если так, то это довольно хорошая новость.
— Хорошие новости, сэр?
— Ну, во всяком случае, это лучшее, чего мы могли ожидать. — Тирнир поморщился. — Если они поднялись по каналу, они привели с собой баржи, Артир. И если бы у них были баржи на реке, они могли бы использовать их, чтобы вытащить этих людей обратно. Или, предполагая, что они не собирались отступать, усилить их. Так что, очевидно, у них нет барж на реке, и единственная причина, по которой это было бы правдой, заключается в том, что Таливиру удалось взорвать шлюзы.
— Понимаю.
Майор медленно кивнул с задумчивым выражением лица, и Тирнир методично повесил подзорную трубу обратно на плечо. Он еще мгновение смотрел на пехоту на холме, затем резко вдохнул.
— Однако в данный момент важно то, — сказал он более оживленно, — что они застряли на нашей стороне реки, и мы превосходим их численностью три к одному. Думаю, мы должны позаботиться о том, чтобы оказать им надлежащий прием, не так ли?
* * *
— Хорошо, мальчики. — Голос капитана Дастина Бейкира был ровным, почти мягким, как у человека, успокаивающего пугливую чистокровную лошадь. — Похоже, они формируются. Можно было бы подумать, что они понимают лучше, как атаковать сформированную пехоту, но вместо этого они могут попробовать огненное крыло, как их кавалерия раньше использовала против сиддармаркцев.
— Я бы хотел, чтобы они были достаточно глупы, чтобы попробовать это против «мандрейнов», сэр, — почти с тоской сказал лейтенант Мазингейл, и Бейкир усмехнулся.
— Ну, они бы не пошли этим путем, если бы не собирались что-то предпринять, Абрейм. И если вам все равно, не думаю, что мы позволим им соблазнить нас, а потом обвинить.
Все четверо командиров взводов капитана усмехнулись, и он кивнул.
— Похоже, они почти готовы. Возвращайтесь к своим людям и скажите им, что я хочу, чтобы этим людям надрали задницы между их жалкими ушами!
* * *
Уолкир Тирнир выехал вперед рысью перед своим полком, чтобы рассмотреть его расположение. Его люди больше не были безупречно одетыми кавалеристами в сверкающем снаряжении, которые отправились из Зиона много месяцев назад. Их униформа была потрепанной, доспехи потертыми, кожа седел и сбруи изношенной, но их изначально опрятный внешний вид был заменен некоторой неряшливой жесткостью. Они были ветеранами, закаленными и опытными, хотя у них было очень мало возможностей применить ту тактику, которой они изначально обучались. Тирнир гордился ими, и, глядя на них, он осознавал свое собственное стремление использовать их так, как они предназначались.
То тут, то там он видел солдат, проверяющих заряжание пар седельных пистолетов, которыми их обучали пользоваться для огненного крыла, которое на планете под названием Старая Земля назвали бы караколом. Эта тактика стала возможной только после изобретения кремневого пистолета, но она несколько раз эффективно использовалась против еретиков-сиддармаркцев кавалерией епископа воинствующего Канира во время его продвижения из Уэстмарча в Клифф-Пик. Доларская кавалерия также успешно использовала его в Саутмарче, но никто еще не пытался использовать его против еретиков-чарисийцев, и у Тирнира были сомнения в том, насколько хорошо это сработает в их случае.
Огненное крыло призывало кавалерию скакать прямо на врага полугалопом, в несколько рядов глубиной. Когда каждая шеренга входила в зону досягаемости пистолета, она резко поворачивала влево или вправо, чтобы ее всадники могли каждый разрядить по одному пистолету во врага, затем резко разворачивалась в другую сторону, чтобы они могли выстрелить из второго пистолета, прежде чем развернуться и очистить дистанцию для следующей идущей на противника шеренги. Идея состояла в том, чтобы обрушить на врага шквал пистолетного огня с близкого расстояния, который, теоретически, нарушил бы его строй, и в этот момент плотный блок улан, наступающий позади пистолетчиков, прорвался бы прямо через колеблющуюся линию.
Опыт показал, что это работает — как в Эйванстине — при правильных условиях. Но полки сиддармаркцев, против которых добилось успеха огненное крыло, были полками пикинеров, их метательным оружием были только арбалеты или гладкоствольные фитильные ружья. Здесь же были чарисийские регулярные войска, то есть они были вооружены винтовками. Пистолетный огонь был бы плохим соперником стрельбе из винтовок, даже если бы у него было в два раза больше людей и у каждого из его пистолетов было по два ствола. С другой стороны, в отличие от сиддармаркцев, у них не было пик… и если они действительно стреляли из своих винтовок, они выводили из строя даже свои штыки во время перезаряжания. Кроме того, этому строю не хватало плотных, глубоких рядов, чтобы сравниться с лесом пикинеров, которые сделали армию Сиддармарка такой смертоносной против кавалерии. Он должен был быть гораздо более хрупким, чем блоки с пиками, которые так часто побеждали Деснаир, и поэтому настало время извлечь урок из прошлого и использовать своих бронированных улан для классической, решающей ударной атаки, которая разбивала пехоту, а затем уничтожала выживших.
Он прикинул расстояние между его полками и еретиками. Восемьсот ярдов, — оценил он; — чарисийцы были видны только в виде вытянутых фигур, детали униформы и очертания тел были размыты расстоянием, хотя он мог различить время от времени вытянутую руку, когда офицер или сержант жестикулировали в его направлении.
Расстояния было достаточно для набора скорости, а плоская пахотная земля была идеальной местностью. Назовем это пятьдесят ярдов шагом, еще пятьдесят медленной рысью, сто маневрирующей рысью, двести маневрирующим галопом и последние четыреста в атаке. Всего две с половиной минуты и едва ли пятьдесят секунд, чтобы преодолеть последние четыреста ярдов, где ружейный огонь, вероятно, будет эффективным. Винтовка с дульным заряжанием смогла бы сделать два выстрела за это время, даже один, если обременять ее неподвижным штыком, который всегда замедлял перезарядку, а любой пехотинец, который не закрепил свой штык перед лицом кавалерийской атаки, был мертвецом. Винтовки еретиков, заряжающиеся с казенной части, почти наверняка были лучше дульнозарядных, но они должны были поддерживать всестороннее наблюдение, если не хотели, чтобы он огибал их незащищенные фланги. Это означало, что на самом деле перед его людьми было едва ли семьдесят винтовок. Даже если бы каждый из них выпустил по три пули, а не по две, это было бы всего двести, и ему было все равно, были ли они чарисийцами, многие из них промахнулись бы, из винтовок или нет, при шести сотнях кавалеристов, идущих прямо им в глотку. И когда они поймут, что их ружейный огонь все равно не остановит атаку….
