Отряд из тридцати человек на платформе вытянулся по стойке смирно, когда носильщик в ливрее подкатил короткие посадочные ступеньки к передней двери головного пассажирского вагона, а трубачи в цветах Дома Армак подняли свои инструменты. Носильщик поднялся по ступенькам, один раз постучал в дверь, затем открыл ее и спустился обратно на платформу. Мгновение ничего не происходило, но затем в открытой двери появился стройный, легко сложенный молодой человек — на вид ему было лет двадцать пять, двадцать шесть, и готовые трубы зазвучали мелодией, которую никогда прежде не слышали в Теллесберге.
Юноша огляделся, в его карих глазах было откровенное любопытство, затем что-то сказал через плечо и начал спускаться по трапу. Значительно более низкорослый мужчина с седыми волосами последовал за ним, качая головой и говоря что-то, что никто другой не мог расслышать из-за труб, топота ног и звона оружия, когда ожидающие стражники салютовали оружием, и выхлопного пара автомотива. Однако молодой человек, очевидно, услышал это и покачал головой с усмешкой, которую не могли скрыть его густая борода и пышные усы.
Когда посетитель полностью ступил на платформу станции, вперед выступил император Кэйлеб, сопровождаемый полудюжиной вооруженных людей в таких же зелено-красных ливреях, как щиты, установленные на пассажирских вагонах. Он и молодой человек поклонились друг другу, а затем император протянул руку.
— Добро пожаловать в Теллесберг, ваше величество, — сказал он.
— Спасибо. — Они пожали друг другу руки, и молодой человек покачал головой. — Для меня большая честь, что вы лично прибыли встретиться со мной, ваше величество.
— Ну, ее величество настаивает на том, чтобы время от времени мы действительно притворялись, что у нас есть что-то похожее на манеры, — ответил Кэйлеб с абсолютно невозмутимым лицом. — Особенно для приезжих глав государств, которые прибывают, чтобы отпраздновать день рождения наших сыновей.
Король Ранилд V из Долара мгновение смотрел на него, затем усмехнулся. Это правда, что официальной целью первого государственного визита доларского монарха в Чарис было празднование дня рождения королевских близнецов. Возможно даже, что особо доверчивый отшельник, живущий где-то среди вершин гор Света, действительно мог в это поверить.
— В таком случае, вероятно, мне следует притвориться тем же самым, — сказал молодой человек. — Имею в виду, что у нас в Горэте тоже есть что-то похожее на манеры. К счастью, вы уже знакомы с моим первым советником, так что одно представление мы можем пропустить, чтобы я не выглядел как минимум невежливым.
— Верно, — сказал Кэйлеб, в свою очередь протягивая руку Ливису Гардиниру. Графу Тирску в следующем году исполнилось бы семьдесят, и скованность его искалеченного левого плеча казалась более заметной, чем во время их последней встречи, но его глаза сияли, и он покачал головой своему монарху.
— Сомневаюсь, что вы кого-нибудь обманете насчет того, насколько хорошо вы себя ведете — или нет — ваше величество, — сказал он Ранилду. — Не после того, как у них была возможность провести несколько часов в вашей компании.
Ранилд только улыбнулся с явной симпатией и коснулся плеча человека, который был его регентом.
— Постараюсь не смущать тебя, Ливис, — пообещал он. — Конечно, без каких-либо гарантий.
— Я возьму то, что смогу получить, — философски сказал Тирск, когда гораздо более молодая девушка со светлыми волосами и серыми глазами немного более робко спустилась по лестнице. Ее цвет лица сильно отличался от цвета кожи Ранилда, но черты лица были очень похожими, и Ранилд потянулся, чтобы взять ее за руку, когда она остановилась и присела в реверансе перед Кэйлебом.
— Ваше величество, могу я представить вам мою младшую сестру, Ранилду? — сказал он, подталкивая ее вперед.
— Добро пожаловать в Теллесберг, ваше высочество, — сказал Кэйлеб с гораздо более мягкой улыбкой.
— Ранилда была слишком молода, чтобы присутствовать на мирной конференции, — продолжил Ранилд, — поэтому она безжалостно приставала ко мне, чтобы сопровождать меня в этой поездке. Румянец Ранилды — она была по крайней мере на десять лет моложе своего брата — был болезненно заметен, учитывая ее цвет лица, и Кэйлеб укоризненно покачал головой, глядя на Ранилда.
— Уверен, что ни одна прекрасная принцесса не смогла бы приставать к кому-либо «безжалостно», ваше величество, — сурово сказал он. — Если она хоть в чем-то похожа на мою дочь, которая, кстати, ваше высочество, всего на год старше вас, она была просто… настойчивой.
Ранилда мгновение смотрела на него, затем улыбнулась ему и заметно расслабилась.
— Лучше, — сказал Кэйлеб. Он протянул руку, и она взглянула на Тирска краем глаза, прежде чем самой протянуть руку. Император грациозно поднял ее, поцеловал тыльную сторону ладони и подержал мгновение, прежде чем отпустить, и она улыбнулась ему еще шире.
— На самом деле, — сказал Ранилд немного более серьезно, — моя сестра Стифини — это та, у кого недовольный нос. Она тоже очень хотела приехать, но, в отличие от Ранилды, ей удалось присутствовать на мирной конференции, и кто-то должен был остаться дома.
Кэйлеб понимающе кивнул. Принцесса Стифини на самом деле была на четыре года старше Ранилда, и у него не было братьев. Если с ним случится какое-нибудь несчастье, корона перейдет к ней, и ее присутствие дома в Горэте застрахует наследование от несчастных случаев.
— Что ж, я рад, что принцесса Ранилда смогла приехать, а Эйлана и близнецы ждут, чтобы показать ей дворец. Если уж на то пошло, архиепископ Мейкел пригласил всех на экскурсию по городу завтра или послезавтра, за которой последует обед во дворце архиепископа в рамках празднования дня рождения мальчиков. Экскурсия может оказаться скучной, — Кэйлеб улыбнулся принцессе, — но Эйлана сообщила мне, что госпожа Мейзур, кухарка его высокопреосвященства, готовит лучший в мире пирог с ягодами шиповника.
— Я бы хотела этого, ваше величество, — сказала Ранилда, даже не взглянув на Тирска, что многое сказало Кэйлебу о том, как ее проинструктировали перед поездкой. И еще больше об отношении ее брата и его первого советника к Церкви Чариса.
— В таком случае, почему бы нам всем не отправиться во дворец? — сказал он и махнул своим гостям, чтобы они проводили его по дорожке между прямыми, как линейка, рядами стражников.
У трех машин, ожидавших их у станции, не было ни драконов, ни лошадей. На самом деле не было никаких признаков упряжек, и глаза Ранилда немного расширились, когда он увидел колеса с проволочными спицами и толстыми резиновыми шинами.
— После вас, ваше величество.
Кэйлеб жестом пригласил посетителей первыми забраться в головной экипаж, и они повиновались вежливой просьбе. Транспортные средства были приземистее, чем обычные экипажи, и король Ранилд усадил свою сестру в указанный экипаж, когда она шагнула прямо через тротуар. Сам король последовал за ней, но Тирск только с улыбкой покачал головой и махнул Кэйлебу, чтобы тот шел впереди. Император улыбнулся в ответ, явно намереваясь перехитрить своего гостя, затем признал поражение и последовал за королем. Тирск пришел последним, в то время как майор Этроуз забрался в отдельный отсек в передней части машины и устроился за стеклянным лобовым стеклом рядом с водителем.
