— Но ты не животное, Тэнгвин Сингпу. Ты не хочешь, чтобы твоя пятка была на чьей-то шее, и ты умрешь, чтобы держать чью-то пятку подальше от людей, которые тебе небезразличны. Ты вернулся домой не только для того, чтобы отомстить за то, что случилось с твоей семьей. Ты вернулся домой, чтобы спасти Пойин, а потом развернулся, чтобы спасти всех остальных в империи! — Ее тон был яростным, в глазах блестели слезы. — Не смей называть себя при мне «мясником»! Не смей!
Она остановилась, дрожа, ее глаза горели влажным огнем, и он уставился на нее. Уставился на нее и понял, что никогда по-настоящему не видел ее до этого момента. Что он не позволил себе увидеть ее.
Он вытер слезы с ее щеки большим пальцем и криво улыбнулся ей.
— Ну, тогда хорошо, — тихо сказал он, — я не буду.
— Хорошо! — яростно сказала она, тряся его за руку. — Хорошо.
— Возможно, есть еще кое-что, что я должен сказать тебе, — продолжил он, его улыбка была еще более кривой, чем раньше.
— Возможно, — согласилась она с ответной улыбкой.
— Вспыльчивый характер для такой мелкоты, — заметил он. — Может стать опасным.
— Возможно, — снова согласилась она.
— В жизни не так много того, что стоит иметь таким, как есть, и просто немного опасно, — тихо сказал он.
Они стояли, казалось, очень долго, глядя друг на друга, одни в своем уголке мира, заваленном тюками сена. Они стояли так до тех пор, пока скрипки не заскрипели и оркестр не заиграл предупреждающую мелодию.
Сингпу поднял голову, оглянулся через плечо, увидел, что начинают формироваться пары, и снова посмотрел на Яншвин.
— Ну, тогда! — сказал он более оживленно.
— Ну? Что значит «ну»? — она бросила вызов.
— Ну, они готовятся танцевать, — сказал он ей с усмешкой. — Так что думаю, пришло время, наконец, кому-то перетанцевать этого старого болтуна в танце ветра, и думаю, что сегодня вечером это можем быть только мы!
— Возможно, — согласилась она в третий раз и рассмеялась, когда они направились к танцполу.
АВГУСТ, Год Божий 908
I
Город Сиддар, республика Сиддармарк, и город Черейт, королевство Чисхолм, империя Чарис
— Ты с ума сошел! — На тунике дородного мужчины был нашит наплечный знак гильдии ткачей. — Он разрушает республику!
— И ты идиот, если думаешь, что это то, что он делает! — Руки более высокого молодого человека были мозолистыми, очевидно, от тяжелой работы, но его туника не указывала на принадлежность к гильдии. — Он просто пытается добиться некоторого возможного прогресса. Да, и присматривать за людьми, делающими настоящую работу! Это такие люди, как вы, «разрушают» республику.
— Ты имеешь в виду проклятых банкиров Шан-вей! — прорычал другой мужчина. Его одежда была более тонкого покроя, чем у двух других, но была поношенной. Очевидно, и он, и она знавали лучшие дни.
— Ну? — потребовал первый мужчина. — Если это делают банки, то кого, черт возьми, еще я должен винить в этом? Он был главой казначейства до того, как его сделали лордом-протектором, не так ли? И он продолжает делать то же самое глупое дерьмо, что и они!
— Никто не назначал его лордом-протектором, — к нему однако присоединился четвертый мужчина. — Ну, может быть, это сделал тот ублюдок, который убил лорда-протектора Хенрея.
— Ему больше власти, — прорычал третий мужчина, который ненавидел банкиров.
— Хватит об этом! — Молодой человек повернулся к нему. — Меня не волнует, насколько сильно вы были не согласны с лордом-протектором Хенреем, этого достаточно!
— Я только имел в виду…
— Не извиняйся! — рявкнул член гильдии. — Человек, вероятно, всего лишь пытался спасти республику! Возможно, это не такая уж плохая идея для его преемника!
Молодой человек повернулся к нему лицом, выражение его лица было опасным.
— Такие разговоры могут навлечь на человека неприятности, — зловеще сказал он.
— Почему? — усмехнулся член гильдии. — Никогда никого не поощрял к этому. Просто выражаю свое мнение. Одна из тех «гипотетических мыслей», о которых говорят бедаристы! У каждого есть право на свое мнение, не так ли? Ты собираешься что-то с этим делать, если тебе не нравится мое?
— За половину фальшивой медной марки я это сделаю!
Молодой человек сделал шаг к члену гильдии, затем остановился, когда тяжелая рука опустилась ему на плечо.
— Ничего подобного! — предостерегающе сказал городской стражник.
— Но он сказал…
— Я слышал, что он сказал. — Стражник повернулся, чтобы рассмотреть члена гильдии. — Для меня это звучало не просто как «мнение». Конечно, я мог ошибаться… или нет. И если это не так, я действительно считаю, что это является подстрекательством к убийству, — холодно добавил он, и член гильдии покраснел. — Слышал и этого другого парня. — Стражник ткнул большим пальцем в бедно одетого мужчину. — И мне самому тоже не очень понравилось его мнение. Однако мне не разрешается выражать свое личное мнение при исполнении служебных обязанностей в день выборов. Если бы я мог, думаю, у меня нашлась бы пара слов для них обоих. — Он бросил на них обоих свирепый взгляд, затем повернулся к молодому человеку. — Но ты же не хочешь поднимать на них руку, особенно здесь. — Он ткнул дубинкой в табличку о голосовании над входом в таверну. — Подобные вещи в день выборов заставят вас по крайней мере месяц превращать большие камни в маленькие.
— Возможно, оно того стоит, — пробормотал молодой человек.
— Может быть, и так, — согласился стражник. — Я тоже не должен иметь своего мнения по этому поводу в день выборов. Но если вы полны решимости сделать это, по крайней мере, подождите, пока вы все трое не проголосуете. Вы же не хотите, чтобы вас арестовали до того, как вы проголосуете, не так ли?
— Нет, — признал юноша.
— Хорошо. Так что не смей… не сметь никому из вас, — он взмахнул дубинкой в жесте, который включал их всех, — заставлять меня говорить с вами снова, прежде чем вы это сделаете. Потому что, если вы это сделаете, вы будете разговаривать с судьей, а не с наблюдателем за опросами, быстрее, чем вы сможете плюнуть. Поняли?
Ему ответили кивками, некоторые из них были угрюмыми, и он строго смотрел на них, возможно, еще десять секунд. Затем он вернулся на свое место на тротуаре, наблюдая за длинной очередью, которая тянулась вдоль улицы и за углом.
* * *
— Лэнгхорн! — Милтин Фишир застонал, держась за правое запястье и разминая испачканные чернилами пальцы.
Он сидел за широким столом с огромной буквой «Б» на стене позади него, и очередь перед ним остановилась на несколько долгожданных мгновений, пока двое зарегистрированных наблюдателей за опросами, каждый из которых представлял своего кандидата, спорили о том, имеет ли право следующий человек в очереди проголосовать на этом участке. Он был благодарен за отдых и возможность немного развеять писательскую судорогу, но с их стороны было глупо тратить время на спор. Избиратель, о котором идет речь, все равно должен был показать свое удостоверение Фиширу, а Фишир все равно должен был проверить свой список, чтобы найти его имя и номер удостоверения, прежде чем ему разрешат проголосовать. И у наблюдателей за опросами будет возможность перепроверить записи Фишира до того, как его бюллетень будет подсчитан.
