— Да, он это сделал, — подтвердил Мерлин с шезлонга рядом со своим.
Ниниэн и Стифини растянулись на одеялах, достаточно далеко от бассейна, чтобы избежать частых фонтанов, бьющих с его поверхности, греясь на солнце с самозабвением, которое привело бы в ужас дерматолога Старой Земли, не знавшего о нанотехнологиях Федерации. Завлекательно пахнущий дым поднимался с другого конца двора вокруг частного плавательного бассейна императорской семьи, где герцог Даркос и сэр Корин Гарвей, которым помогал энсин ИЧФ Сибастиэн Малард Этроуз, трудились над огромным грилем, на котором в настоящее время шипели мясные котлеты, виверны и куриные грудки.
Мерлин заметил, что дым, с извращенностью уличных грилей во всей вселенной, преследовал поваров, куда бы они ни извивались, чтобы избежать его. И в отличие от его глаз, их глаза сильно увлажнялись, когда он настигал их.
Моменты, подобные этому, были столь же драгоценны, сколь и редки, — подумал он, улыбаясь, впитывая комфорт, как сонный кот. — Из всех исходов, которые Нимуэ Элбан представляла себе, когда впервые очнулась здесь, на Сейфхолде, и осознала задачу, которую взяла на себя, этого — оказаться в окружении радостных криков детей, все они в том или ином смысле «ее» дети — среди них не было.
— Да, он победил, — подтвердил Кинт Клэрик по комму. — Но все же с очень малым перевесом.
— Так оно и было, но у него есть пять лет, чтобы это исправить, — отметил Кэйлеб. — Я мог бы пожелать, чтобы у него был больший перевес, и, похоже, палата будет еще более… фракционированной, чем была, но пять лет — это все равно пять лет, Кинт. Давай не будем навлекать на себя неприятности.
— Согласен. Согласен! — согласился герцог Сирэйбор, глядя из окна своего кабинета в Мейкелберге на смену часовых у здания штаба имперской чарисийской армии. — И многое может измениться за пять лет. В лучшую сторону, я имею в виду.
— Нет, ты имеешь в виду, что это может измениться — в любом случае, — не согласился Нарман из пещеры Нимуэ. — И это возможно. Честно говоря, мне не нравятся некоторые тенденции, которые мы наблюдаем, но мы знали, что идем на выборы. Это абсолютно лучший результат, на который мы могли надеяться, Кинт. Во всяком случае, помимо этой фракционности в палате, и давайте посмотрим правде в глаза, это не могло бы ухудшить ситуацию на законодательном фронте!
— Ты имеешь в виду, что даже это не могло бы сделать ситуацию намного хуже? — немного кисло осведомился Мерлин.
— Ну, да, — признал Нарман. — Знаешь, Мерлин, я очень стараюсь найти в этом светлую сторону. Ты не помогаешь.
— Это не моя работа, — сказал Мерлин, поднимаясь с шезлонга и направляясь к краю бассейна. — Моя работа — всегда быть голосом сурового долга, мои «голубые сейджинские глаза» непоколебимо устремлены на ровный горизонт, моя спокойная рука на руле, мой…
<Твое раздутое эго, так скромно выставленное напоказ> — произнес «голос» его жены через ее импланты.
— Твое самолюбование, столь откровенно раскрытое, — заметила Нимуэ Гарвей, когда он приблизился к краю бассейна.
— И твоя напыщенность сама по себе наказание! — пришла к выводу Стифини Этроуз, когда она поднялась со своего одеяла для загара, сделала четыре шага бегом и прыгнула. Она приземлилась ему на спину, с криком смеха обхватив руками его шею сзади, и он ударился о воду чуть сильнее, чем первоначально намеревался… и как раз вовремя, чтобы на него обрушился каждый участник игры в водное регби.
Позже он пришел к выводу, что очень хорошо, что ПИКА не нужно было дышать.
II
Пять островов, провинция Мэддокс, Восточный Харчонг, империя Харчонг
Острова посреди реки Минхар еще раз доказали свою ценность, — подумал викарий Жироми Остин, глядя из окна вагона, как автомотив, пыхтя, пересекает реку. — Без них этот мост никогда бы не был построен.
Длина Минхара составляла более двух тысяч миль, от его далекого истока в горах Лэнгхорн до устья в заливе Фейрсток. Даже в конце лета река была шириной в три с половиной мили здесь, в городе Пяти Островов [судя по карте в начале английского тома, город Пяти Островов располагается на притоке Минхара, реке Кинту], в семистах извилистых милях выше Фейрстока, но причина, по которой Пять островов превратились в крупный город, в первую очередь заключалась в том, что это была точка, где реку пересекала главная дорога из земель Храма. И она пересекла ее по огромному мосту архангела Сондхейма, достаточно широкому для четырех грузовых фургонов в ряд, с мощными каменными опорами на пяти островах, разбросанных по руслу реки, которые дали городу его название. Железнодорожный мост использовал те же острова, проходя параллельно главной дороге. Выглянув в окно, Остин увидел, как тягловые драконы, запряженные в пару массивных восьмиколесных грузовых фургонов, в тревоге вскинули головы, когда чудовище, извергающее дым, с грохотом пронеслось мимо них, но они быстро отстали.
Остин, возможно, все еще питал некоторые опасения по поводу бешеных темпов перемен, которые Чарис обрушил на мир, но он должен был признать, что чистое возбуждение от путешествия со скоростью почти сорок миль в час — хотя они ехали даже быстрее, чем на протяжении большей части его огромного путешествия — все еще наполняло его удивлением и восторг. Бедные тягловые драконы, очевидно, относились к этому совсем по-другому. Он усмехнулся при этой мысли, затем посмотрел в другое окно, на широкую гладь реки.
Даже при бешеной скорости автомотива потребовалось почти три минуты, чтобы пересечь широкую полосу темно-коричневой воды, и ему было неприятно осознавать, что мост под ним, поддерживающий огромный вес автомотива и его рельсы, был сделан из дерева. Еще один мост в настоящее время формировался на дальней стороне главной дороги, и когда он будет завершен, он пересечет реку в границах прочной каменной кладки и хорошего, честного камня, но для завершения этого проекта потребуются годы. Эстакадный мост, построенный огромными бригадами инженеров, которые научились своему ремеслу в могущественном воинстве Божьем и архангелов, возводился гораздо быстрее, и собственные инженеры Матери-Церкви заверили его, что он более чем соответствует своей задаче. Однако он все еще был сделан из дерева, и Остин был проклят активным воображением. Были моменты, когда он мог представить, как массивные железные болты, вибрируя, выходят из дерева, ожидая подходящего момента. Или орда бобров, прогрызающих себе путь сквозь сами бревна, несомненно, подстегиваемая пряным ароматом их креозота!
Прекрати это, — упрекнул он себя, наблюдая, как из-под огромной эстакады появляется баржа. — Ты же викарий, ради всего святого! Конечно, кто-то в твоем положении должен иметь немного веры, Жироми!
Он фыркнул при этой мысли, но также не смог подавить низменный приступ зависти. По словам Брайана Оканира, чарисийцы производили достаточно железа и стали, чтобы строить свои речные мосты из стальных «балок» вместо дерева, в то время как литейные заводы земель Храма могли производить не более восьмидесяти или восьмидесяти пяти процентов рельсов, необходимых для их расширяющейся железнодорожной сети. Они были вынуждены закупить оставшуюся часть у Чариса, и у них вообще не было возможности сэкономить на «балках» моста. Без огромного количества современных литейных цехов, построенных в последние годы джихада, они не смогли бы справиться даже с этим… что только подчеркивало огромные масштабы внутренней «индустриализации» Чариса. Мало того, что Делтак Энтерпрайсиз и ее постоянно растущее число внутренних конкурентов были достаточны для удовлетворения внутренних потребностей своей империи, они оставались в значительной степени железными хозяевами мира, агрессивно конкурируя друг с другом за удовлетворение потребностей других королевств.
