Чьянг кивнул, сохраняя выражение лица просто задумчивым, и чертовски надеялся, что граф был прав насчет этого.
* * *
— Чувствуете запах, сэр? — внезапно сказал сержант Мэнгжин По.
— Запах чего? — спросил капитан копий Сивэнгвэн Чжу-чи, опуская сосиску, которую он грыз, пока они ехали в прохладной тени леса по обе стороны большой дороги.
— Не знаю, сэр, — нахмурился сержант По. — Пахнет почти как… дым?
Чжу-чи внезапно выпрямился в седле. Его взвод был ориентиром для всей колонны, и если сержант чувствовал запах дыма, значит, он дул к ним с западным ветром… прямо им в лицо.
Он огляделся, и прохладная тень внезапно показалась ему гораздо менее желанной, чем раньше.
— Пошли вперед разведчика, — сказал он.
* * *
Капрал Хэнгдо Янгдэн быстрым галопом мчался по большой дороге. В двадцать восемь лет он считал, что ему повезло избежать назначения в могущественное воинство. Ему было всего двадцать, когда была спешно мобилизована первая волна этого воинства, и Копья императора были вынуждены отдать ему почти треть своей общей численности. Копьям это не понравилось, и они решили держать своих более старших и опытных сотрудников поближе к дому. Это означало, что большинство солдат возраста Янгдэна оказались в республике Сиддармарк, и очень немногие из них вернулись домой.
В данный момент его удача в этом отношении была скорее второстепенной по сравнению с его мышлением, потому что он пришел к выводу, что сержант По был прав. Сначала он мог убедить себя, что сержанту все это мерещится, хотя и не мог вспомнить, когда сержант По в последний раз позволял своему воображению ускользать от него. И все же он не почувствовал никакого запаха дыма. Не сразу.
Но по мере того, как он продвигался впереди колонны, он начал улавливать запах чего-то, что определенно могло быть дымом, и теперь эта тонкая дымка дрейфовала на восток, прямо ему в лицо на медленно, но неуклонно усиливающемся ветру. Его лошадь тоже это знала. Она фыркала и мотала головой, явно испытывая беспокойство, и Янгдэн наклонился, чтобы ободряюще похлопать ее по плечу.
Он чувствовал бы себя лучше, если бы кто-нибудь его успокаивал.
А затем он завернул за поворот и резко остановил своего коня.
Он посидел мгновение, уставившись в внезапно ставшую плотнее и гуще стену дыма, и страх внезапно ледяным камнем лег у него в животе. Он посмотрел на эту дугу пламени, все еще достаточно далекую, чтобы он мог видеть ее, как недра ада, сквозь частокол зеленых верхушек деревьев и ветвей, и тяжело сглотнул. Оно простиралось, насколько он мог видеть, по обе стороны большой дороги… и оно приближалось к нему.
* * *
— Милый Лэнгхорн.
Граф Уинтер-Глори уставился на торопливо нацарапанную записку, которую только что вручил ему всадник на взмыленной от пота лошади. Затем он опустил ее, передал повелителю пехоты Чьянгу и повернулся в седле, оглядывая вверх и вниз всю колонну, которую мог видеть. В этой колонне было пятнадцать тысяч солдат. Вместе с транспортными фургонами она была более шести миль в длину.
Чьянг закончил читать депешу и поднял глаза, его лицо было пепельно-серым.
— Отправь курьера к капитану конницы Тагпэнгу! — огрызнулся Уинтер-Глори. — Он должен остановиться, развернуться и немедленно начать двигаться на восток с максимально возможной скоростью. Он уполномочен отказаться от любого своего обоза, если это замедлит его движение, при условии, что при этом он будет держать дорожное полотно чистым. Затем я хочу, чтобы к каждому командиру полка в колонне были направлены дополнительные курьеры. Они должны немедленно остановиться на месте и повернуть обратно на восток, как только строй к востоку от них остановится и начнет двигаться в этом направлении!
— Да, мой господин! Немедленно! — ответил Чьянг и начал отдавать собственные приказы.
Уинтер-Глори оставил его наедине с ними. Он кивнул своему непосредственному телохранителю и сам пустился галопом на восток. Ему нужно было приблизиться к тому, что должно было стать главой его колонны, если он собирался контролировать ее.
По крайней мере, часть его первоначальной паники — а это была именно она, по его признанию, — начала ослабевать, когда он обдумал свою ситуацию. Нельзя было терять времени, это было несомненно, и пламя вполне могло настигнуть то, что было его авангардом. Это было бы некрасиво. Сам Уинтер-Глори вырос на высоких северных равнинах Мэддокса. На самом деле он никогда не видел лесного пожара, но видел много костров. Он знал, как быстро загорается выдержанная древесина шишковидных деревьев и масличные деревья, и сильно сомневался, что древесина зеленых шишковидных деревьев со всеми их находящимися на месте восковыми, смолистыми иглами загоралась бы намного медленнее… или горела с меньшей яростью. Если уж на то пошло, стручки масличных деревьев созрели и набухли от их чрезвычайно горючего масла.
Время еще есть, — твердо сказал он себе. — Должно быть время. Возможно, ты потеряешь кого-то из людей, и многое будет зависеть от того, насколько хорошо это выдержат лошади, когда мы действительно начнем бежать. Вероятно, придется отказаться от драконов, если уж на то пошло. Но если вы сможете заставить их двигаться, то наверняка сможете спасти большинство из них!
Гонец к Тагпэнгу пронесся мимо него смертельным галопом, грохоча по краю большой дороги, и граф пришпорил своего скакуна до более быстрого темпа.
* * *
— Думаю, самое время, — сказал Тэнгвин Сингпу, защелкивая карманные часы, которые ему подарил капитан пехоты Джопэн, когда понял, что не сможет удержать старшего сержанта своего полка от возвращения домой, несмотря на запрет императора. Сингпу знал, что сам Джопэн разрывался, что часть его хотела пойти с сержантом, с которым он так много делил. Но капитан пехоты поклялся соблюдать запрет… что не помешало ему дать Сингпу много очень дельных советов. Включая необходимость тщательно координировать действия… и делать даже сложные операции настолько простыми, насколько это возможно.
Теперь бывший сержант стоял в приятной прохладе густой тени леса. Небо прямо над главной дорогой представляло собой сверкающий голубой купол, покрытый далекими белыми облаками, и дождя не было уже несколько пятидневок. Деревья были сухими, как трут, — подумал он, — и где-то глубоко внутри задрожал от собственного выбора сравнения.
Он еще не чувствовал запаха дыма, но знал, что произошло в двенадцати милях к западу, где единственные другие часы, которые у них были, показывали то же время, что и его. И теперь настала его очередь.
— Зажигай их, — резко сказал он, и Чжоухэн Хусэн чиркнул одной из свечей Шан-вей о пряжку своего пояса и зажег факел. В двадцати ярдах от него другой крепостной сделал то же самое. А в двадцати ярдах за ним еще один — и еще. Цепочка пылающих факелов растянулась, убегая от большой дороги в обоих направлениях, а затем Хусэн вонзил свой факел в лес конусообразных деревьев к северу от большой дороги, в то время как Сингпу сделал то же самое на юге.
