— Русил никогда не отдавал меньше всего своего сердца тому, во что верил, — печально сказала Шарлиэн.
— Это правда, — сказал епископ Пейтир, но его тон был более бодрым, более собранным, чем у нее. Она посмотрела на него, и он покачал головой с сочувственной улыбкой. — Это правда, Шарли, но, как я полагаю, ты только что сказала Кэйлебу, все, что мы можем сделать, — это лучшее, что мы можем сделать, и это именно то, что ты всегда делала. Поэтому вместо того, чтобы зацикливаться на случайных неизбежных моментах, когда мы не достигаем божественного совершенства, давайте сосредоточимся на том, что происходит, когда все идет правильно. Как сегодня вечером. — Он тепло улыбнулся Уитмину и Эйлане. — Мне кажется, совершенно ясно, что ни Ливис, ни Эйлана не собираются выбирать государственное заключение в пещере!
— Полагаю, вы можете с уверенностью предположить это, милорд, — сухо сказал Уитмин. — Конечно, если бы вы не вытащили этот «Камень Шулера», у вас было бы только мое неподтвержденное слово.
— Эти «священные артефакты» и правда удобные вещи, которые стоит иметь при себе, — согласился Уилсин. — Тем более, что большинство «подлинных» артефактов действительно работают. Конечно, у этого есть и обратная сторона. Такого рода свидетельства божественного вмешательства действительно дают печать одобрения Матери-Церкви, не так ли?
— Да, это так. Но мне кажется, что все также может развернуться и нарушить первоначальный план «архангелов», — заметил Уитмин. — Как сейчас Камень.
— К этому все равно придется привыкнуть, — заметила Эйлана.
— О, поверь мне, это то, что все мы понимаем! — Ее мать быстро обняла ее. — Во всяком случае, все мы, кроме Мерлина и Нимуэ.
— Полагаю, вы можете с уверенностью предположить, что объяснение коммодора Пей мне — или точнее, Нимуэ, когда я задумываюсь об этом, — содержало свой собственный коэффициент «что ты сказал?», — заверил ее Мерлин. — И, по-моему, я только что упомянул маленький сюрприз Мейкела, если уж на то пошло. — Он улыбнулся Эйлане. — К счастью, у вас есть довольно хорошая команда поддержки, которая поможет вам справиться с этим.
— Чтобы помочь вам обоим справиться с этим, — сказал Кэйлеб. — Думаю, что для всех нас было бы очень хорошей идеей отправиться в семейный отпуск после того, что только что произошло в Дип-Вэлли. Это позволит нам ненадолго уехать из дворца и даст нам возможность ответить на некоторые из десятков других вопросов, которые, как я знаю по личному опыту, возникнут у тебя, Эйлана. Считаю, что мы могли бы отправиться на «Алфриде» в круиз на пятидневку или около того.
Его дочь кивнула, сначала медленно, а затем сильнее.
— Наверное, это была бы действительно хорошая идея, папа. Потому что прямо в эту минуту я все еще довольно ошеломлена. Уверена, что многие из этих вопросов возникнут в тот момент, когда я преодолею ошеломляющую часть всего этого.
— Конечно, возникнут. Они всегда так делают, поверь мне! — заверил ее отец. — И поскольку это правда, — добавил он с лукавой улыбкой, — полагаю, нам лучше пригласить Ливиса, чтобы мы могли ответить и на его вопросы. Тебе это кажется хорошей идеей?
— Да, — сказала кронпринцесса Эйлана Армак с похвальной твердостью, несмотря на ее легкий, но безошибочный румянец. — Да, папа. Я думаю, это звучит как очень хорошая идея.
АВГУСТ, Год Божий 911
I
Пять островов, провинция Мэддокс, Восточный Харчонг, империя Харчонг; и пещера Нимуэ, горы Света, епископат Сент-Эрнестин, земли Храма
— Старший сержант?
Мэнгжи Чжэн, нахмурившись, оторвал взгляд от гроссбуха, когда Тингчен Чжу открыла дверь его кабинета и поспешила через нее. Чжу было под тридцать, она была вдовой одного из ветеранов графа Рейнбоу-Уотерса, и качество, которое он больше всего ассоциировал с ней, было спокойствие. Или, возможно, безмятежность. Она видела — и пережила — достаточно, чтобы ничто, казалось, не беспокоило ее, и, хотя ее официальный титул был просто «горничная», она выполняла функции помощницы экономки, и когда старая мадам Чиржи наконец уйдет на пенсию, она, несомненно, займет это место на официальной основе.
Но этой безмятежности, казалось, не хватало сегодня утром.
— В чем дело, Тингчен? — он спросил.
— Ты нужен Зангнэну, — она на самом деле заламывала руки, и Чжэн понял, что она балансирует на грани слез. Нет, что в ее глазах стояли слезы. — Ты нужен ему сейчас в… в спальне графа.
Мажордом напрягся.
Графиня Рейнбоу-Уотерс должна была вернуться из земель Храма дневным пароходом, и граф объявил, что намерен встретить ее на причале. За последние две или три пятидневки он уставал больше, чем обычно, и Чжэн и Зангнэн Тян, его камердинер, объединили усилия, выступив единым фронтом и настояв на том, что в таком случае ему сначала нужно немного вздремнуть. Но судя по выражению лица Тингчен…
Мэнгжи Чжэн вскочил на ноги с такой силой, что его стул опрокинулся на спинку, и бегом выбежал из своего кабинета.
* * *
— Мне так жаль, тетя Хингпо, — сказал Мединг Хводжан, обнимая ее. — Мы с Самантой добрались туда так быстро, как только смогли, но он уже умер. На самом деле, он уже умер, когда Зангнэн пошел, чтобы поднять его.
Хингпо Дейян кивнула, уткнувшись лицом в его плечо. Слез не было — пока не было. Она прибережет их до тех пор, пока не увидит своего мужа. Но это не означало, что в ее сердце их не было.
— Я была во дворце, когда они нашли его, Хингпо, — сказала Саманта Хводжан.
Трудно было бы представить себе что-то менее похожее на типичную харчонгскую женщину, чем баронесса Уинд-Сонг. Она была на три дюйма выше графини, с темно-русыми волосами, карими глазами и ярко выраженным акцентом земель Храма, но после замужества с энтузиазмом приняла традиционную харчонгскую моду. На самом деле, сшитое в Зионе элегантное платье графини Рейнбоу-Уотерс было гораздо более «восточным», чем все, что баронесса, вероятно, носила в наши дни.
И она знала графа Рейнбоу-Уотерса с тех пор, как ей исполнилось двадцать два года… и полюбила его так же сильно, как и ее муж.
— Я добралась туда еще до Мединга, — продолжила она. — Знаю, что сейчас это, вероятно, не так уж много, но думаю, что он ушел очень мирно. — Ее голос дрожал, и графиня Рейнбоу-Уотерс быстро протянула ей руку, даже не вырываясь из объятий племянника. — Он просто… пошел спать, — сказала Саманта, смаргивая собственные слезы. — И он проснулся с Богом, а не с нами.
— Ты ошибаешься, моя дорогая, — сказала ей графиня, сжимая ее руку. — Это очень много значит — знать, что у него был такой легкий конец. — Она глубоко вдохнула. — После того, что эти… эти ублюдки сделали с ним и со всем воинством, он заслуживал легкой смерти. И ты права насчет того, где он сейчас, но, о, я уже так по нему скучаю!
— Мы все так думаем, — сказал Уинд-Сонг. — Думаю, пройдет много времени, прежде чем мы осознаем все, что потеряли с ним, но мы уже знаем это.
