— Ты могла бы сделать это сегодня вечером во дворце, — заметил он. — Твои мама и папа должны знать, сколько часов мы провели «наедине» на связи. Не думаю, что они пожалели бы нам минуту или две физического уединения. Или, может быть, они бы так и сделали, — добавил он с кривой усмешкой, — если бы поняли, сколько потерянных «объятий» я хотел бы наверстать!
— Конечно, они бы этого не сделали, но я не хочу, чтобы они знали об этом разговоре, пока мы его не закончим.
— Эйлана, у Мерлина есть пульт снарка, висящий над тобой двадцать шесть часов в сутки! Они не узнают, что мы разговаривали?
— Нет, это не так. Или, во всяком случае, не то, о чем мы говорили. Мама и папа не шпионят за людьми, которых они любят, больше, чем это необходимо, поэтому они назначили Мерлина и Сову ответственными за мою безопасность, а у Мерлина есть Сова, который фильтрует мои разговоры. О, если они спросят, Сова скажет им, что мы с тобой говорили друг с другом, но не о чем. Если они действительно хотят это знать, они спросят меня.
Ливис медленно кивнул, но его глаза были напряжены, когда он впитывал ее собственную сосредоточенную напряженность.
— Хорошо, это понятно, — сказал он. — Но почему ты не хочешь, чтобы они знали, что мы разговаривали?
— Дело не в том, что мы говорили, а в том, о чем мы говорили, — ответила она, и его глаза сузились, когда она снова опустила взгляд, играя пальцами со складками своего платья. Этот внезапный разрыв зрительного контакта был совсем не похож на ту Эйлану, которую он знал.
— Что именно? — мягко спросил он.
— Это то, — она снова посмотрела вверх, — что мы хотим сделать с тем, что мы чувствуем друг к другу.
Его ноздри раздулись, хотя он не мог притвориться даже перед самим собой, что действительно удивлен. Это было просто то, о чем он очень тщательно старался не думать.
— Лана, я знаю, что хочу сделать. — Он поймал обе ее руки в свои и сжал. — Думаю, что это то, что я хотел сделать еще до поездки на охоту. Но ты наследная принцесса. И не просто принцесса, ты кронпринцесса. Твои родители — самые могущественные монархи в истории Сейфхолда, а я внук графа без каких-либо собственных титулов или каких-либо перспектив на какие-либо титулы. А двенадцать лет назад наши семьи стреляли друг в друга! Твои родители ни за что не согласятся позволить тебе выйти замуж за кого-то вроде меня.
— Боже мой, ты идиот, — тихо сказала она, и в ее голосе послышались слезы любви. — Ты думаешь, мои родители не позволили бы мне выйти за тебя замуж?! Ливис, они любят друг друга до безумия. Ты думаешь, они не захотели бы этого и для меня тоже?
— Уверен, что они бы так и сделали, но они правители, Лана. Иногда им приходится принимать решения, которые они не хотят принимать. Как то, что случилось с герцогом Истшером, ради Бога! Я восхищаюсь ими и уважаю их больше, чем могу точно выразить, потому что они никогда не уклонялись от принятия этих решений. Но они ни за что не стали бы тратить твою руку на доларское ничтожество, кем бы ни был его дед.
— Во-первых, ты не никто и никогда им не был! — сказала она немного резко. — Во-вторых, за кого они собираются выдать меня замуж в качестве дипломатического трюка? Сына императора Мариса? Сына Чжью-Чжво? Пожалуйста! Этого не произойдет, и даже если бы это произошло, я бы перерезала себе вены по дороге в собор! И нет никого другого, с кем они хотели бы или могли бы заключить династический союз. Я имею в виду, что в республике нет королевской семьи, так что это исключает Сиддармарк. И Силкия — милое местечко, но оно будет довольно прочно находиться на орбите Чариса, несмотря ни на что. Так что единственным «дипломатическим» соображением было бы, чтобы принц Ролинд — который, я согласна с тобой, примерно подходящего возраста — укрепил лояльность Таро к империи. Но на данный момент это не кажется насущной проблемой, даже если он уже не казался очень увлеченным Фрэнсис Брейгарт, и, кроме Ролинда, на горизонте больше никого нет. На самом деле, если мы будем ждать подходящего династического партнера, я умру старой девой, и мне бы этого не хотелось.
— Да, я вижу это. — Его голос был немного нетвердым, а губы подергивались.
— Ну, тогда, может быть, ты не полный идиот. — Она покачала головой, но еще крепче сжала его руки.
— Если ты хочешь жениться на мне, — тихо сказала она ему, — мама и папа скажут «да» в мгновение ока. Я не беспокоюсь об этом. Я беспокоюсь о некоторых… других вещах.
— Не уверен, что выйти замуж за меня было бы замечательной идеей — политически, я имею в виду, — возразил он с упрямой честностью. — Возможно, ты права насчет династических браков, но я вижу всевозможные недостатки в браке между короной Чариса и Доларом.
Она кивнула, и глаза, которые она унаследовала от своего отца, смягчились. Это было похоже на него — беспокоиться о последствиях чего-то, что они оба обнаружили за последние месяцы, чего они оба так сильно хотели. И хотя он никогда не признался бы в этом, возможно, даже самому себе, был еще один фактор. Он действительно был «никем» в глазах слишком большой части мира, и люди, стоящие за этими глазами, несомненно, подумали бы о нем как об охотнике за приданым. Или о ней как о взбалмошной маленькой девочке, которая думает своими гормонами.
Он явно не был готов к тому, что это произойдет.
— Ливис, кроме нескольких неграмотных пастухов в Айрон-Спайн дома, в Чисхолме, во всей империи нет двух человек, которые не знали бы, что ты спас мне жизнь. Ты думаешь, это не поможет мне разобраться с моими будущими подданными? Потому что я, черт возьми, обещаю тебе, что это касается меня и моих родителей!
— Это был не я, это был Мерлин! — запротестовал Ливис.
— Который не добрался бы туда вовремя без тебя, — безжалостно сказала она. — И причина, по которой ты был там, заключалась в том, что ты гнался за этим монстром по лесу, зная, что не сможешь его убить, зная, что никакой волшебный сейджин не появится в самый последний момент, а потом ты стоял там на земле и стрелял в него, чтобы дать мне время убежать, когда ты знал, что вот-вот погибнешь на этом месте.
Ее глаза блестели от слез, а голос дрожал.
— Мои мать и отец много лет назад сказали мне, что истинное испытание любви — это знать, что другой человек всегда будет рядом с тобой, несмотря ни на что. Ну, знаешь что? Мне повезло больше, чем многим людям, потому что я знаю, что мужчина, которого я люблю, будет рядом. Что он будет стоять рядом со мной точно так же, как мой отец стоит рядом с моей матерью, даже перед лицом самого Ада, потому что он уже сделал это. Так что не говори мне, что выйти за тебя — плохая идея, Ливис Уитмин! Только скажи мне это, если не хочешь брать меня замуж.
— Конечно, я хочу жениться на тебе! — сказал он, снова заключая ее в объятия. — Я хочу этого больше всего на свете, потому что, что бы ты ни думала, я на самом деле не идиот и знаю, что никто не заслуживает того, чтобы жениться на тебе. Я просто… просто не могу не смотреть на препятствия.
— Есть препятствия, а потом есть препятствия. — Ее голос был немного приглушен в его сокрушительных объятиях, и он расслабился достаточно, чтобы она отступила назад и снова посмотрела на него, все еще находясь в кольце его рук.
