— Знаю, что ты всего лишь пытаешься как можно дольше держать свою задницу подальше от своего офиса, — сдержанно сказал Делтак, а затем усмехнулся. — И в данном случае это сработало. Давай же! Давай посмотрим, как эта штука будет двигаться немного быстрее.
* * *
— Похоже, ты придумал еще один способ изменить правила игры, Эдуирд, — сказал Мерлин Этроуз намного позже тем же вечером.
Герцог Делтак сидел рядом с герцогиней Делтак, откинувшись на спинку кресла, в то время как крошечная маленькая девочка дремала у него на плече. Ее звали Шарлиэн Илейн, и, несмотря на свой крошечный рост, она была таким же чудом, как и ее брат-близнец Мейкел Рейян, который крепче спал на руках у матери.
Жейн Хаусмин родилась дочерью графа, но сэр Мейкел Трейвир был графом Чариса. Это означало, что он был блаженно невосприимчив к предубеждениям, которые аристократы и другие королевства испытывали к тем, кто «не имел крови». Она была на целых десять лет моложе своего мужа, но граф Шарпхилл искренне одобрил ее брак, и не только потому, что он уже понял, что Эдуирд Хаусмин станет намного богаче, чем большинство простых аристократов. Это было фактором в его мышлении, хотя даже его самое смелое воображение было неизмеримо далеко от богатства, которого Хаусмин действительно достиг. Однако гораздо важнее было то, что его дочь — его единственный ребенок — явно обожала невысокого, полного молодого простолюдина, который завоевал ее сердце.
С годами его незнатный зять стал сыном, которого у него никогда не было, и Шарпхилл никогда не жалел, что одобрил этот брак. Действительно, его единственным сожалением было то, что это был бездетный брак и что титул Шарпхиллов должен был перейти к одному из его племянников или одному из их детей после смерти Жейн. Не то чтобы он ненавидел кого-то из этих племянников; просто они были племянниками, а не детьми или внуками. Но еще больше он сожалел о том, что, как бы сильно его дочь ни любила детей, она явно не собиралась заводить своих. Она и ее муж спонсировали более ста пятидесяти сирот-сиддармаркцев в качестве своих приемных детей, и она наполнила свою жизнь, отдавая свое материнство этим детям и дюжине детских домов, которые личный кошелек герцога Делтака финансировал по всей Чарисийской империи. И все же ее отец всегда скорбел о тех биологических внуках, которых он никогда не узнает.
Но сэр Мейкел также не знал ни о пещере Нимуэ, ни об электронном человеке по имени Сова. И он ничего не знал о медицинской науке Земной Федерации и никогда не слышал о чем-то, что называется синдромом поликистозных яичников. Жейн Хаусмин было пятьдесят три года, но это были годы Сейфхолда, а не стандартные годы. По календарю Старой Терры ей было «всего» сорок семь, когда медицинское подразделение Совы диагностировало проблему, скорректировало гормональный дисбаланс и ввело медицинских наноботов, чтобы исправить долговременное повреждение ее яичников, которое мешало ей забеременеть.
Ее отцу было восемьдесят четыре года, когда он держал на руках крошечного, хрупкого, бесконечно дорогого внука, носившего его имя, и его сестру-близнеца, названную в честь ее давно умершей бабушки. Из всех чудес, которые Мерлин Этроуз и Сова сделали возможными, Шарлиэн и Мейкел были теми двумя, за которые Эдуирд Хаусмин был благодарен больше всего.
— Не я, — сказал он теперь, понизив голос и осторожно покачав головой, чтобы не потревожить дочь. — Это все была идея Сталмана. О, мы с Совой — и не забудь Жанейт! — помогли с механикой, но идея была полностью его. Однако ты прав насчет того, что это меняет правила игры.
— Во многих отношениях, — согласился Мерлин.
Пар уже применялся в нескольких различных транспортных средствах, но все они были огромными и громоздкими, как паровые лопаты и сельскохозяйственные тракторы, которые завод Делтак выпускал уже несколько лет. Это было связано с тем, что котлы, резервуары для питающей воды и уголь занимали много места. В некоторых своих проектах они использовали нефть, но это не уменьшило размеры котлов, а нефть была значительно дороже угля. Так что, если транспортное средство должно было быть достаточно большим для котла, оно также могло бы быть достаточно большим, по крайней мере, для некоторой укладки угля. И это было не так, как если бы строительной технике или сельскохозяйственным тракторам требовался большой запас хода до следующей заправки.
Но новое детище Сталмана Прейджира было другим. На самом деле, это было очень похоже на паровую машину, разработанную еще на Старой Земле братьями по имени Добл. Вместо обычного котла он использовал единственную скрученную спиральную трубку, которая содержала всего около галлона воды — ничтожное количество по сравнению с обычным котлом. Однако она была нагрета до необычайно высокой температуры и давления, что стало возможным только благодаря объединению его концепции с новым «белым маслом» Жэнсина Уиллиса. Керосин, нагнетаемый через форсунки под высоким давлением, сгорал в виде пара при очень высокой температуре, а пар высокого давления из спирального котла подавался в двухцилиндровый одноконтурный двигатель. Прототип, установленный в транспортном средстве, которое они с Делтаком тестировали сегодня днем, производил две драконьих силы, или около сорока пяти старых земных лошадиных сил, но он уже проектировал двигатели, которые были бы в десять или пятнадцать раз мощнее. И по сравнению с любым другим котлом и двигателем они были крошечными.
Вклад Делтака в проект, любезно предоставленный Совой и библиотечным компьютером в пещере Нимуэ, заключался в дублировании закрытого конденсатора братьев Добл, который улавливал и повторно конденсировал воду, которую любой паровой двигатель выпускал в виде пара. У Прейджира практически потекли слюнки от этой идеи, поскольку она устранила самую большую слабость паровых мобильных систем: необходимость частого пополнения бака для питающей воды в любом транспортном средстве. Его текущая оценка, которая, как показал анализ Совы, была заниженной, заключалась в том, что он должен был проехать что-то порядка тысячи миль по дорогам материковой части на двадцати пяти галлонах воды и двадцати пяти галлонах керосина. А учитывая открытую площадь змеевика котла и температуру сгорания керосина, его новый двигатель должен быть способен запускаться менее чем за минуту даже при минусовых температурах. Чтобы вода не замерзала, в нее нужно было добавлять спирт, но средняя температура Сейфхолда была значительно ниже, чем у Старой Земли, а это означало, что антифриз всегда был основным компонентом ее гидравлических систем.
— Будет интересно посмотреть, как это сработает в сочетании с железными дорогами, — продолжил Мерлин. — Не вижу никакого способа, чтобы это вытеснило их. Даже на Старой Земле автомобильные грузоперевозки никогда не могли бросить вызов способности железных дорог перевозить тысячи тонн грузов на большие расстояния. Во всяком случае, не раньше, чем антигравитация сделала наземные грузовики и поезда устаревшими! Однако на более коротких расстояниях и в качестве заключительного этапа распределения они оказали огромное влияние на транспортную отрасль. И мы собираемся представить транспортные средства, которые могут самостоятельно перевозить тонны грузов на планете с главными дорогами, такими же хорошими, как большинство супермагистралей на Старой Земле, в то же время мы строим первые железные дороги. Он покачал головой. — Понятия не имею, как это будет происходить!
