— Можно и без выкрутасов, — говорю, смеясь.
Бармен, соглашаясь, просто наливает в бокал воду.
— Может покрепче? Я вот уже накатил, — шёпотом произносит.
Стукаю его в плечо.
— Я тебе уже говорила, что пьяный бармен нам не нужен, — говорю строго.
— Думаю, гости даже не заметят, что у меня появился в глазах блеск, — кивает на танцующего крупного мужчину, сотрясающего своим животом в такт музыке.
— Всё равно это не повод пить на работе, Борь, — говорю бармену. Язык не поворачивается называть его «Лысый».
Подмигивает, протягивая мне шот.
— Говорят, если пропустить рюмочку другую, то рабочий день заканчивается в два раза быстрее, — придвигает его ближе.
Ухмыляюсь, быстро опрокидывая. За малое время, что он здесь работает мы сдружились. Всегда веселит меня и готов поддержать любой разговор. Постоянно шутит за спиной Артура, подмечая его различные привычки. Например, как тот, разговаривая с кем-либо по телефону, каждые пять секунд смотрит на свои наручные часы. Боря, после разговора, обязательно спрашивает: «который час?», сделав до этого ставку на то, что Артур снова посмотрит на часы, только потом ответ дав.
— Теперь у нас есть общий секретик, — говорит, нагло улыбаясь. — Артур Вячеславович, который час? — спрашивает, подошедшего к нам Артура. Тот только закончил разговаривать по телефону.
— Как дела? — спрашивает меня, игнорируя Лысого. Отмечаю, что он не в духе.
— Всё идёт, как надо, — киваю на веселящихся гостей и снующих туда-сюда официантов. — Что-то случилось? — спрашиваю тише.
Артур молчит некоторое время.
— Небольшие проблемы с рестораном в другом городе. Надеюсь, что смогу уладить их по телефону, — отвечает, как мне кажется, нехотя.
Не доставая расспросами, возвращаюсь к гостям. Остаток вечера, как и обещал Лысый, проходит чуточку быстрее.
Около полуночи мы с Артуром садимся ужинать на кухне моей квартиры. Всё уже было накрыто, когда приехали туда. Мила спит. Артур заверил, что её вместе со Светланой Михайловной сытно накормил приходивший повар. Так сытно, что она уснула на диване в комнате Миланы под включённый телевизор. Не стала будить её. Лишь пледом укрыла.
— Очень вкусно, — произношу, смакуя последний кусочек рыбы.
— Рад, что ты осталась довольна, — Артур поднимает бокал. — Мир?
Поднимаю в ответ.
— Больше никакой самодеятельности, — отвечаю, отпивая вино.
Артур не пьёт, а смотрит внимательно. Кажется, будто сказать что-то хочет, но не решается.
— Это невозможно, Люба, — наконец произносит, взяв меня за руку и поглаживая большим пальцем.
— Что невозможно? — спрашиваю непонимающе, ставя бокал на стол.
— Не смогу общаться со СВОЕЙ дочерью по твоей указке. Я знаю, что она моя, — говорит, а в глаза появляется нечто такое отчего мурашки по телу.
Сердце удар пропускает. Соскакиваю с места, словно приведение вижу.
— Что?! С чего ты взял?! Что ты вообще несёшь?! Откуда ты…
Артур в одно движение оказывается рядом. Чувствую запах его дорогих духов и горячее дыхание с привкусом вина. Услышанное ещё не могу переварить, считая безумием такие догадки.
— Понял почти сразу, как только Милу увидел. У неё мои волосы, мои глаза, мой характер! Неужели не видишь?! — с жаром шепчет Артур. — Я был молодым дураком, когда встречался с твоей сестрой. Я не любил её, но меня тянуло необъяснимо. Мы трахались с ней, как кролики и этим она меня покоряла раз за разом!
Отвешиваю ему звонкую пощёчину. На душе становится липко и противно.
— Не смей! Мне неинтересно, что было между вами! Судя по всему, ты и остался редкостым мудаком! — собираюсь выйти из кухни, но Артур вцепляется словно клещ.
— Дослушай. Маша пришла ко мне десять лет назад. Мы уже расстались, но она попросила о встрече. Я через пару дней как раз собирался уезжать в другой город за новой жизнью. Она пришла и с порога заявила, что беременна от меня. Я швырнул ей пачку денег, сказав, чтобы аборт сделала и не вздумала навешать на меня ребёнка… — Артур запинается, облизав губы. — Мне не нужны были ни дети, ни она. Понимаешь? Я хотел богатства. Статуса. Карьерного роста. Я не хотел быть семьянином, спешащим домой после никчёмной работы с никчёмной зарплатой!
Не замечаю, как слёзы горячие скатываются по щекам. Тяжело дышать становится. Артур ударяет кулаком в стену. Я вздрагиваю. Слов нет. Нет даже эмоций. Либо выразить их не в силах.
— Я прокручивал это в голове раз за разом, но убедил себя, что ни одна девка не сможет помешать мне. Поэтому сразу по приезду в большой город решился на операцию. Вазорезекция. Операция временная и обладала возможностью всё вернуть обратно, когда захочу своих детей… Дело в том, что денег тогда было не так много и выбрал врача, подходящего под финансы… — Артур поднимает на меня глаза. Стою, затаив дыхание. Меня знобит. — Врач сделал так, что теперь я никогда не смогу иметь детей. Он перечеркнул даже возможность… Я узнал об этом три года назад, когда обследовался…
Мы молчим некоторое время. Тру глаза, пытаясь успокоится.
— А сюда ты зачем приехал? — спрашиваю тихо.
Артур отходит к столу и залпом выпивает бокал.
— Надеялся, что она не сделала аборт, — отрезает сухо.
Сползаю по стене и сажусь на пол. Обнимаю руками колени, размышляя о том, что я ничего не знала о своей дорогой сестре и что ей пережить пришлось. Любила ли она Артура? Скорее да, если решила выносить от него ребёнка, зная, что ему он не нужен.
— Ты не можешь вот так точно заявлять, что Милана твой ребёнок…
— Могу. Я уже сделал ДНК.
Глава 23
Встаю, неотрывно смотря на Артура.
— В тот день?! — наступаю на него.
— Не злись. Милана ничего не знает. Всё просто. Взял трубочку от сока, который она пила и сделал тест.
— У тебя всегда всё просто! Ты не можешь вот так взять и ворваться в наши жизни! Ты не имеешь права!
— Люба, я не враг тебе. Я же сказал, что хочу улучшить ваши жизни…
— Ты сделал свой выбор десять лет назад!
— Люди совершают ошибки! Я был молод, глуп и амбициозен! — громко произносит Артур. — Ты не ошибалась? Так, чтобы потом жалеть об этом?
Сразу в голове вспыхивает образ дикаря. Не вовремя. Как и всегда. Ошибка ли? Жалею ли?
— Говори тише! И сейчас речь не обо мне! Ты явился только потому, что детей больше иметь не хочешь! Если бы не кривые руки врача, то ты и не вспомнил бы ни о Маше, ни о её беременности! Ничего!
Произношу это и не верю. Артур, к которому испытывать симпатию начала, оказывается отцом Миланы. Тем человеком, которого проклинала, видя свою сестру в слезах и перебивающейся копейками. Как тяжело ей было. Как сложно давалось ей всё в этой жизни…
